вонзился сердце…» Честное слово, мне не нравится стоять у кого-то на пути. Я уехал из США, потому что они решили вкладывать средства в оружие, а не в ускорители заряженных частиц, и я точно так же уеду из Европы, если «Зигзаг» захотят использовать в военных целях, но я знаю, что нахожусь здесь потому, что они мне платят. Я хочу дать им то, что они просят, можешь быть уверена, но отказываюсь ставить опыты с
— Когда меня брали на работу, мне ничего об этом не сказали, — проговорила Элиса, пораженная услышанным.
— Еще бы. Думаешь, мне они все сказали? Начиная с одного прекрасного дня, одиннадцатого сентября, мир уже не делится на правду и ложь. Теперь осталась только ложь, все остальное нам никогда не узнать.
Они помолчали. Бланес разглядывал какую-то точку на металлическом полу. Вдалеке гремел ливень.
— А знаешь, что хуже всего? — вдруг сказал он. — Что если бы я отказался, если бы послушался Гроссманна и все бросил, мы никогда не увидели бы лес юрского периода, или рожки динозавра, или женщину на улицах Иерусалима времен Иисуса… Ничто из этого с меня ответственности не снимает, но по крайней мере объясняет мое решение. Это как если бы у тебя был чудесный подарок, а ты не мог никому его показать… Так что, если мне дадут Нобеля, я тебе его подарю. Хочешь? — Он указал на нее пальцем.
— Наверное, нет. — Элиса слезла со стола и, улыбаясь, потянула вниз края своей короткой майки. — Можешь оставить себе.
— Эй, твоя обязанность как ученицы заключается в том, чтобы подбирать то, что не нужно мне. Иначе что нам делать? Не выбрасывать же премию в мусорник?
— Отдай ее Рику Валенте. Он уж точно согласится с удовольствием.
Они снова улыбнулись.
— Рик Валенте… — задумчиво произнес Бланес. — Странный парень. Превосходный ученик, но слишком амбициозный… В Алигьери я постарался получше его изучить и понял, что он мне не нравится. Если бы все зависело только от меня, я бы не взял его на работу, но Серджио и Колин в него просто влюбились.
Какой-то миг она смотрела на него. А потом, уже на выходе из кабинета, сказала:
— Спасибо.
Бланес поднял глаза.
— За что?
— За то, что показал мне свой подарок.
Возвращаясь к себе по коридору и вспоминая обрывки разговора, она обратила внимание на то, что ливень льет с удвоенной силой. Наверняка это начало тайфуна. Но приближение бури ее не волновало: Картер сказал, что она для них совсем не опасна и что все «необходимые меры» уже приняты.
И он не ошибался. Тайфун как раз представлял для них наименьшую опасность.
Из-за потопа любая деятельность вне зданий стала невозможной, непогода загнала ученых в комнаты, замкнув их в сонливой атмосфере серости дней. Больше всех от этой сонливости страдали Элиса и ее коллеги, потому что основная работа перешла в другие руки, и теперь заняты были Клиссо, Зильберг, Надя и Розалин, а физики могли позволить себе расслабиться. После завтрака Элиса обычно приходила в лабораторию к Клиссо и Наде и развлекалась, глядя на то, как они изучают каждый миллиметр «Солнечного озера» (как нарекли этот фрагмент, отбросив другие предложения вроде варианта Марини, который предложил название «Хищные куры»). Сначала она приходила смотреть на них с энтузиазмом, но постепенно кропотливая работа палеонтологов стала нагонять на нее скуку. «Надя, обрати внимание на переднюю конечность экземпляра «A». Сравни ее с такой же конечностью экземпляра «B». У «A» — только одна фаланга, у «B» — две». Элиса зевала.
Наде уже было гораздо лучше. К ней вернулся сон, нервное беспокойство уменьшилось. Хотя на следующей неделе ей предстояла психологическая консультация у Зильберга, казалось, что ничто не в состоянии оторвать ее от повседневной рутинной работы за компьютером.
Каждый раз при виде подруги Элиса думала о том, что она рассказала ей в тот вечер, когда они смотрели видеозаписи. Ей казалось, что все это — бред, плод ее нервного состояния, но сомнения все-таки оставались. Возможно ли, чтобы на острове был кто-то
Но выбросить из головы эту жуткую картину с глядящим на нее из сумрака мужчиной с белыми глазами она не могла.
В субботу, 1 октября, вечером, сыграв (проиграв) после ужина несколько партий в покер с Крейгом, Марини и Бланесом, Элиса ушла к себе. В девять она уже была в постели, а ровно в десять выключили свет.
Тайфун, похоже, разбушевался еще сильнее. Снаружи стоял такой рев, что казалось, наступил Судный день и по небу носилось одно из дантовых видений в форме орла или креста. Но под защитой нескольких слоев звукоизоляции стен этих сборных корпусов легко было почувствовать себя в безопасности. Внутри ничто не шевелилось, везде было тихо и спокойно. Однако, несмотря на это, заснуть Элиса не могла.
Она откинула простыню и встала. Ей хотелось пройтись: можно выйти на кухню и приготовить чай. Она вспомнила, что Картер запретил пользоваться электроприборами. И в общем-то был прав — вокруг сверкали молнии, их бесшумные вспышки выхватывали из темноты куски комнаты. Мысль о том, чтобы пройтись, показалась ей все же привлекательной. Дополнительного света не нужно: достаточно аварийного освещения. Кроме того, ей думалось, что она может с закрытыми глазами пройти весь корпус из конца в конец.
И тут она что-то заметила.
В этот момент Элиса смотрела в сторону окна. Вначале она подумала, что ей это снится.
Перед ней была дыра. В левом верхнем углу стены, там, где стена ванной сходилась с потолком. Дыра была овальной и такой огромной, что при желании Элиса могла бы в нее пролезть. «Бесшумные вспышки» освещали комнату не через окно, а через эту выходившую наружу дыру.
Она так опешила, недоумевая, как могло образоваться такое отверстие, что сперва не обратила внимание на другую странность.
Вокруг царила тишина. Абсолютная тишина. Куда делась гроза?
Но тишина была не полной: за ее спиной раздавались какие-то звуки.
На сей раз это были не звуки шагов, эхом доносившиеся из-за стены, а знаки чьего-то явного присутствия совсем рядом. Шорох подошвы ботинок, дыхание. Кто-то был в ее комнате, прямо внутри, рядом с ней.
Ей почудилось, что кожа сейчас сойдет с нее: все поры превратились в крошечные железные опилки, притягиваемые мощным электромагнитом, и каждый волосок от затылка до пяток встал дыбом. Казалось, на то, чтобы оглянуться и посмотреть назад, у нее уйдет целая вечность. Когда ей все же удалось это сделать, она увидела какую-то фигуру.
Фигура стояла у двери, немного дальше, чем можно было предположить по звуку дыхания, и была
