голый лес…
– Да, Колодезников говорил.
– Выцарапался он все же из тайги? – оживился Громов. – Это мой коллектор. Выбрался, значит?
– Пришел. Еле живой.
– Образцы принес?
– Не знаю. Трудно сейчас геологам…
– Всем нелегко. Ружье есть?
– Взяли.
– Кто разрешил?
– Сами. С боем.
– Доберусь, строгача дам. Ваши далеко работают? Я послал к перевалу человека вчера.
– Козлов у меня здесь. Недалеко. Вы ему помогите в случае чего.
– Ладно. Казыр плохо знаете? Давайте-ка блокнот ваш сюда.
Они проговорили целый час. Вернулся на олене еще один геолог, побывавший в лагере Козлова. Прощаясь, Кошурников попросил:
– Вы уж не наказывайте начальника охраны за ружье. Человеку другого выхода не было.
– Посмотрим. А за хлеб спасибо…
Возвращаясь в лагерь, изыскатели выработали окончательный план: идти тайгой вдоль Казыра, пока не начнется спокойная вода, а там, отправив оленей обратно, сесть на плот.
– Громов говорит: водой не больше двенадцати дней до жилья, – сказал Кошурников. – Это уже хорошо.
– А человек-то какой! – восхитился Алеша. – С Агула идет, столько времени хлеба не ел, а при нас даже не взглянул на него.
– Да. Сильный мужик.
«Встретился с директором заповедника Громовым. Он едет с Агула и случайно попал в Среднюю Кишту. У него уже 10 дней, как вышел весь хлеб, и едут, питаясь одним оленьим мясом. Спустились в Малую Кишту, увидели наш след и послали проводника к нам за хлебом. Выделил из своего запаса одну булку, и Володя дал ему 6 кг муки. Я к нему ходил с Журавлевым. Очень симпатичный человек. Дал мне описание основных порогов на Казыре. Сделал на память зарисовки порогов и рассказал, где нужно выходить на берег и где делать плоты. Я ему заказал написать для меня геоморфологический очерк долины Казыра. Очерк написать обещал. Пришлет его в Новосибирск. Дал мне несколько практических советов, как плыть, основываясь на своем опыте. Обещал побывать у нас в Новосибирске и в Минусинске.
Погода стоит хорошая. В ночь с 8-го на 9-е моросил дождик, но утром перестал. Сегодня днем несколько раз начинала идти крупа, но снег не пошел. Сейчас тепло. К сожалению, нет термометра. Не могу фиксировать температуру воздуха, а главное, температуру воды, что особенно важно для определения начала шуги».
Олени шли плохо – они, видно, чуяли, как туго им скоро придется. На земле все реже попадались мшаники. Олени останавливались, тянулись мордами к островкам мха. Костю бесило это, и он выломал добрую палку.
– Брось погоняло! – сказал Кошурников. – Он же сдачи дать не может.
– Оннахо, верно, – поддержал проводник. – Бьешь его – молчит, кормишь – молчит, режешь – опять молчит.
– Давайте ночевать.
Выехали в 11 часов. Задержались утром из-за того, что олени всю ночь простояли голодные. Нет мха, а отпустить их нельзя – пойдут шляться, искать мох. Утром немного пощипали листья на пойме и этим ограничились. Без мха олень может работать не более трех дней, потом худеет и обессиливает.
Плохо, что проводник не знает дорогу. Потеряли из-за этого часа три. Шли с ночевки горой, в то время как нужно было идти поймой. 6 км шли 5 часов. Километра два рубил тропу.
Брод через Казыр выбрал удачно. Сначала перебрели протоку, а потом основное русло. Дальше тропы нет. Вел по звериной тропе. Сначала по сухим пойменным протокам, а потом по надпойменной террасе. Дорога тяжелая. Густая тайга с завалами, часто приходится рубить. Ниже встречалась тропа, которой пользовались охотники лет 15–20 назад. Здесь редкий лес, но тропа за последнее время не расчищалась и сильно завалена – почти непроходима.
Таким образом, прошли за день 13 км и то с большим трудом. На ночлег пришли усталые. Разрешил зарезать оленя. Зарезали комолого. Он жирный, малоезженый и устал, несколько раз в дороге ложился. Получив разрешение на убой, все воспрянули духом в предвкушении шашлыка. Поели, попили чаю, и у всех восстановилось хорошее настроение. Оленя забить было необходимо, так как продуктов у нас мало. Удивительно быстро расходуется крупа, правда, она у нас самая непрактичная. Нужно брать с собой рис и пшено – они гораздо экономнее.
Ночевка опять без мха. Срубили два дерева и немного подкормили оленей древесным мхом.
На Казыре исключительно много зверя. Сплошь все исхожено изюбром, сохатым и медведем. Местами тропы так хорошо пробиты, что трудно поверить, что это зверь. Нам еще зверь не встречался, да и медведь уже не бродит, на днях он ложится в берлогу и сейчас ведет себя спокойно.
Вечером прошелся немного по берегу. Заколол хариуса граммов 700 весом, а другого смазал. Рыбы в Казыре очень много.
