является), а как
Орлова была к родам подготовлена, курсы посещала, и у неё с собой был целый мешок медикаментов, ей, по счастью, не понадобившихся. И она оставила его смене. По доброй воле, если что. Мужа своего, ведущего себя ровно так, как канонами положено себя вести нормальному мужчине, впервые собирающемуся стать отцом, Лариса сама отправила домой. Хотя он имел при себе справку о состоянии здоровья.
– Чтобы под ногами не мешался, – объяснила она свой поступок Соне. – Он у меня чувствительный, стихи пишет. Что не мешает, впрочем, проворачивать ему такие коммерческие операции, что у меня голова кругом идёт многоходовки подсчитывать. Пусть дома посидит, а то ещё в обморок хлопнется, возись с ним. Велела ему выпить стакан водки и спать. Прийти к девяти утра. Первые роды – это долго.
В общем, если бы не роженица Орлова, то Софье Константиновне сложно было бы сохранять спокойствие, особенно когда звезда сериалов и безалаберная любимая-супруга Ярослава Ивановича вошли в третий период родов друг за другом. Оператор снимал Пупсика со стороны головного конца рахмановки, а на соседней функциональной койке-кресле уже охала Саша Сорокина. Поборовший себя, видимо, при помощи каких-нибудь мудрёных восточных медитативных техник Ярослав Иванович купил всё-таки упаковку простагландинов и был допущен на потужной. И теперь с интересом поглядывал на известное ему из телевизора лицо.
– У вашей всё точно такое же! Нечего пялиться, а то выгоним! – рявкнула санитарка на Кришну, и он послушно воткнулся в Сашин живот с разрешённой стороны, спиной к Пупсику.
«Слава богу, меня выгонят! – мелькало в мозгу у Софьи. – Уволить не смогут, потому что я уже два дня как в официальном декрете, но с работы выгонят, за то, что я устроила из вверенного мне родильного зала базар-вокзал с элементами синематографа... Ура-ура, выгонят!»
В два часа тридцать минут, истекших после полуночи, Пупсик родила дочку, тут же выложенную ей на живот, и счастливо заулыбалась в объектив ручной камеры. Оператор, впервые узревший, как на самом деле выглядят новорождённые, очень хотел лишиться чувств, но профессиональный долг взял верх, и он мужественно отснял кадры, вознесшие телесериал на самые вершины рейтингов, прайм-таймов и окончательной всенародной любви! Прославленная следователь прокуратуры, раскрывшая за последний сезон несметное количество хитроумных дел, отправляется, несмотря на огромный живот, на очередное место очередного преступления. Прежде поссорившись, разумеется, с малахольным мужем, которого и так-то давно ненавидит вся страна, потому что он не понимает, что для неё – прежде всего профессиональный долг и профессиональная честь, а лишь потом материнство и котлеты ему вовремя разогреть. И вот дождливой ночью она бредёт по территории замороженной стройплощадки, поскальзывается и съезжает по грязи в глубокий котлован. Оперативная группа немедля спускается вслед за ней, спасать! Да! От удара – впрочем, несильного, потому что глина мокрая, – у неё начинаются схватки, но какая же это ерунда, если она обнаружила орудие преступления! Грязная, мокрая, но счастливая следователь прокуратуры, превозмогая боль от ушиба и начавшихся непроизвольных сокращений маточной мускулатуры, торжествующе сжимает в руке и поднимает над головой напольную бронзовую лошадь. Ту самую, что исчезла из кабинета лучшего друга убитого. Затем на милицейском «бобике» товарищи отвозят её в самый обыкновенный ближайший родильный дом, и она рожает в самом обыкновенном родильном зале прекрасную самую обыкновенную девочку, становясь ей обыкновенной
Настоящий папка Алексей, кстати, чуть не убил всю съёмочную группу вместе и по отдельности. Особенно за кадры перерезающей пуповину руки. Пупсик поклялась Лёше здоровьем дочери, что пуповину перерезал интерн, а вовсе не её партнёр по сериалу. Хотя должна была – акушерка, но зрителю всё-таки нужна была мужская рука. Сверив руку интерна со стоп-кадром, настоящий счастливый отец успокоился. Лишь бы любимый Пупсик и любимая дочурка, названная в честь тёщи, были здоровы и счастливы. Руку для сверки Виталию Александровичу никто не отрезал, не волнуйтесь. Всего лишь какие-то хмурые сдержанные крупные парни приехали и сфотографировали.
– Слушай, но у него же совсем другая рука, мужественная, красивая! – немного даже гордился рукой интерна Алексей, прокручивая и прокручивая те три минуты, где были счастливая Пупсик, его дочь у неё на груди и рука, отсекающая его девочек друг от друга. – Мне очень приятно, что это красивая и профессиональная рука, а не щупальце твоего малоприятного партнёра по съёмочной площадке. Прям как будто моя собственная!.. Слушай, а разве зрители не заметят, что это другая рука? Это же так очевидно... Они на такие мелочи внимания не обращают?.. А, всё равно! Кто, говоришь, этого придурка в родзал не пустил? Заруцкая? Пошлю ей с парнями ящик самого дорогого шампанского. Нет, лучше сам заеду, завезу. А ты, если ещё раз такой фортель выкинешь!.. Я чуть с ума не сошёл в том грёбаном Лондоне! Почему не позвонили, когда роды только начались?! Ни ты, ни мамаша твоя, ни эта дура нянька! Я вам что, фу-фу? Движущаяся картинка?..
Но на Пупсика нельзя было долго сердиться. Еле высидев дома около месяца, она передала дочь своей родной няньке и отправилась скакать со съёмочной площадки на съёмочную площадку. Что-то у меня в этом месте повествования какие-то странные ощущения... Что-то просится на язык, не то о повторении сценария, не то о законах диалектики, не то о кармических завихрениях.... Ну, не будем забегать вперёд, пусть уж идёт себе, как получилось. Главное, что получилось!
Кстати, о карме. То есть о Кришне. Тьфу ты! О Ярославе Ивановиче, разумеется.
Саша Сорокина родила прекрасного мальчугана, без единой ссадинки родовых путей, через минуту после того, как Софья Константиновна заштопала телезвезду. Перерезавший пуповину Ярослав Иванович младенцем не особо заинтересовался. Он ждал последа. И моментально после рождения оного хищно кинулся к акушерке с просьбой упаковать ему искомый продукт.
– Мы всегда отсылаем плаценты на гистологическое исследование! – строго сказала акушерка.
– Отдай, – махнула рукой Софья Константиновна. – Человек ради этого блина своим принципам изменил – деньги потратил. Хотя послед я вам, Ярослав Иванович, и так бы из родзала вынесла, без упаковки простагландинов. Честное слово космополита, особо не верующего даже в депозитный банковский счёт!
«Вот так вот! Пусть теперь Абрам мучается! – язвительно подумала Соня. – Такого бы да со Светланой Степановной спарить, явили бы миру инкарнацию Гобсека, ей-богу!»
Зачем ему послед, Софья Константиновна не имела ни малейшего желания задумываться. Потому что воображение подбрасывало рецепты, недавно озвученные одной с виду вполне вменяемой беременной тётей. Плаценту, оказываются, и жарят, и парят, и на котлеты прокручивают, и с овощами тушат. И высушивают, и в порошок растирают, и по желатиновым капсулам рассыпают с целью последующего принятия по утрам. Бррр! Софья Константиновна тогда, помнится, ляпнула сей дамочке, мол, а смысл? При термической обработке или лиофилизации плацента теряет все свои «магические» – большей частью воображаемые свойства и становится просто куском белка. И вообще всё это слегка попахивает каннибализмом. Вот потому и не хотела задумываться, зачем Ярославу Ивановичу послед. Она же не знала, что он вегетарианец и ему Аюрведа запрещает животный белок употреблять, хотя всем остальным та же Аюрведа такого совсем не запрещает, шагая рука об руку с аллопатией. Автор же понятия не имеет, зачем понадобился Кришне послед. Хотите узнать? Запишитесь на тренинг «Начни и Кончи» в межгалактический женский центр «ТВОЯ МОКША» – там наверняка расскажут что-нибудь дельное. Я же могу лишь предполагать, что, к примеру, пепел последа, приложенный в сакральном месте планеты к астральному телу диафрагмы промежности, осуществляет сантехнические работы по прочистке чакры.
