характерна у нас наклонность всякого ничтожества поизмываться над беспомощным человеком и показать свою власть» (А.
2. Из III, 70, 2 (с добавлением слова «беседуем»). В IV, 16, 10. О поездке см. примечание к I, 111, 1*.
3. В IV, 16, 11.
4. В IV, 16, 12.
5. В IV, 16, 13.
6. В IV, 16, 14 (с изменением).
7. В IV, 16, 15. Одна из записей, связанных с темой разорения, упадка, гибели имения и относящихся ко времени работы над пьесой «Вишневый сад».
8. В IV, 16, 16.
9. В IV, 16, 17.
10. В IV, 16, 18.
11. В IV, 16, 19.
2. В IV, 17, 2.
3. «Вишневый сад». Симеонов-Пищик (в д. I и д. III он просит одолжить ему деньги, в д. IV неожиданно возвращает долги). В IV 17, 3.
4. В IV, 17, 4.
5. В IV, 17, 5.
6. В IV, 17, 6.
7. В IV, 17, 7. Старов Владимир Дмитриевич — преподаватель латинского языка в таганрогской гимназии. Чехов останавливался у него, будучи в Таганроге. 15 октября 1887 г. он послал Старову свой сборник рассказов «В сумерках». В дарственной надписи он благодарил своего бывшего учителя за латынь «и за ночлег».
8. В IV, 17, 8.
9. В IV, 17, 9.
10. В IV, 17, 10.
11. В IV, 17, 11.
12. В IV, 17, 12.
2. В IV, 17, 14.
3. В IV, 17, 15.
4. В IV, 17, 16.
5. В IV, 17, 17. «Паяцы» — опера итальянского композитора Руджеро Леонкавалло. А. И. Куприн вспоминал: «… кто-то из присутствующих, прослуживший случайно год на сцене, стал рассказывать о своих театральных впечатлениях и, между прочим, упомянул о таком случае. Идет дневная репетиция в садовом театре маленького провинциального городка. Первый любовник, в шляпе и в клетчатых панталонах, руки в карманах, расхаживает по сцене, рисуясь перед случайной публикой <… > Энженю-комик, его „театральная“ жена, тоже находившаяся на сцене, обращается к нему. „Саша, как это ты вчера напевал из „Паяцев“? Насвисти, пожалуйста“. Первый любовник поворачивается к ней, медленно меряет ее с ног до головы уничтожающим взором и говорит жирным актерским голосом: „Что-о? Свистать на сцене? А в церкви ты будешь свистать? Так знай же, что сцена — тот же храм!“.
После этого рассказа А. П. сбросил пенсне, откинулся на спинку кресла и захохотал своим громким, ясным смехом. И тотчас же полез в боковой ящик стола за записной книжкой. „Постойте, постойте, как вы это рассказывали? Сцена — это храм
6. В IV, 17, 18.
7. Из III, 5, 4. В IV, 17, 19.
8. Из III, 38, 1. В IV, 17, 20.
9. Из III, 41, 4. В IV, 17, 21.
10. Из III, 52, 1. В IV, 17, 22.
11. Из III, 55, 2 («Зигзаковский»). Из III, 71, 2 («Ослицын»). Из I, 108, 1 («Свинчутка»). См. также III, 72, 4 (кроме «Дербалыгина»).
12. Из III, 59, 8. В IV, 17, 24.
13. Из III, 60, 6. В IV, 17, 25.
14. Из III, 68, 5. В IV, 17, 26.
15. Из III, 69, 1. В IV, 18, 1.
16. Из III, 71, 6 (с изменениями). В IV, 18, 2 (с изменением).
17. Из III, 72, 2 (с изменением). В IV, 18, 3.
2. Из III, 72, 7. В IV, 18, 5. Ср. I, 128, 2.
3. Из III, 72, 9. В IV, 18, 6.
4. Из III, 72, 10. В IV, 18, 7.
5. Из III, 72, 11 (без слов — «Миров на сцене»). Миролюбов Виктор Сергеевич — издатель-редактор «Журнала для всех» с 1898 г., до этого был певцом, выступал на сцене Большого театра в Москве под фамилией «Миров». В IV, 18, 8.
6. Из III, 72, 13. В IV, 18, 9.
7. Из III, 73, 4. В IV, 18, 10.
8. Из III, 73, 7. В IV, 18, 11.
9. Из III, 73, 8. В IV, 18, 12.
10. Из III, 73, 9. В IV, 18, 13.
11. Из III, 73, 10. В IV, 18, 14.
12. «Вишневый сад», д. IV. Из III, 73, 11. В IV, 18, 15. См. I, 109, 13 и примечание*.
13. Из III, 74, 1. В IV, 18, 16.
14. Из III, 74, 2. В IV, 18, 17.
15. Из III, 74, 4. Очевидно, запись связана с работой над рассказом «Архиерей». В IV, 18, 18.
16. Из III, 74, 6. В IV, 18, 19. Мотив этот отчасти использован в пьесе «Вишневый сад» (д. II, рассказ Раневской о продаже дачи возле Ментоны за долги). Ментона — французский курорт.
17. Из III, 74, 7. В IV, 18, 20.
2. В IV, 18, 22. По дороге в Аксеново, Чехов и О. Л. Книппер прибыли в Пьяный бор 28 мая 1901 г. и задержались здесь на сутки в ожидании парохода на Уфу. «У пристани „Пьяный бор“ (Кама), — вспоминала Книппер, — мы застряли на целые сутки и ночевали на полу в простой избе в нескольких верстах от пристани, и спать нельзя было, так как неизвестно было время, когда мог прийти пароход на Уфу — и в продолжение ночи и на рассвете пришлось несколько раз выходить и ждать — не появится ли какой пароход. На Антона Павловича эта ночь, полная отчужденности от всего культурного мира, ночь, величавая, молчаливая, памятная какой-то покойной, серьезной содержательностью, и жутковатою красотою, и тихим рассветом, произвела сильное впечатление, и в его книжечке, куда он заносил все свои мысли и впечатления, отмечен „Пьяный бор“» (О.