рассказа, запись Маковицкого: «Отмечено собственноручно Львом Николаевичем. Февр. 1905».

Описание исправлений Толстого см.: А. Е. Грузинский. Яснополянская библиотека. — «Толстовский ежегодник 1912 г.». М., 1912, стр. 139–140. См. также: «Библиотека Льва Николаевича Толстого в Ясной Поляне». I. Ч. 2. М., «Книга», 1975, стр. 440.

С сокращениями текст «Душечки» опубликован в кн.: «Круг чтения», т. 1. М., Изд. «Посредника», 1906, стр. 421–433.

18 марта 1905 г. Толстой заносит в дневник: «Тургенев написал хорошую вещь: Гамлет и Дон-Кихот и в конце присоединил Горацио. А я думаю, что два главные характера это — Дон-Кихот и Горацио, и Санхо Пан<са>, и Душечка. Первые большею частью мужчины; вторые большей частью женщины» (Толстой, т. 55, стр. 129).

Ряд отзывов Толстого о «Душечке» см. также в книге В. Лакшина «Толстой и Чехов». Изд. 2-е. М., 1975, стр. 81–84, 86–88, 97.

В критических работах образ «Душечки» рассматривался как тип социальный, как продукт общественных отношений.

Горький писал в 1904 г., говоря о чеховских героях, неспособных к протесту: «Вот тревожно, как серая мышь, шмыгает „Душечка“, — милая, кроткая женщина, которая так рабски, так много умеет любить. Ее можно ударить по щеке, и она даже застонать громко не посмеет, кроткая раба» (Горький, «Наука», т. 6, стр. 55).

Волжский (А. С. Глинка) образ Душечки относил к большим художественным обобщениям: «Есть здесь такие крайние проявления этой власти <действительности>, как „Человек в футляре“, „Ионыч“, „Душечка“ и т. п. люди, рабски покорно, без тени протеста отдающиеся бессознательной силе стихийного течения обыденной жизни, угодливо позволяющие ей делать с собой что угодно…» (Волжский. Очерки о Чехове. СПб., 1903, стр. 66). По его мнению, Душечка представляет собой «переходную ступень между бессознательным равнодушием чистых сердцем и бессознательным равнодушием хищников» (там же, стр. 81). Образ Ольги Семеновны Волжский считал отрицательным из-за ее исключительной податливости внешним условиям. Эту податливость критик объяснял душевной бедностью, отсутствием духовных интересов: «…если нет жизни вне ее, внутренний мир Душечки пустеет, пропадает желание жить, всякий живой интерес <…> Душечка — типический случай, доведенный до высшей степени власти действительности, редкий по своей выразительности экземпляр из категории бессознательно-равнодушных людей Чехова» (там же, стр. 85).

В. И. Ленин использовал образ Душечки в борьбе против одного из лидеров меньшевизма — А. Н. Потресова. В статье «Социал-демократическая душечка» В. И. Ленин сравнивал Потресова с чеховской героиней, много раз менявшей свои вкусы: «Тов. Старовер очень похож на героиню чеховского рассказа „Душечка“. Душечка жила сначала с антрепренером и говорила: мы с Ванечкой ставим серьезные пьесы. Потом жила она с торговцем лесом и говорила: мы с Васечкой возмущены высоким тарифом на лес. Наконец, жила с ветеринаром и говорила: мы с Колечкой лечим лошадей. Так и тов. Старовер. „Мы с Лениным“ ругали Мартынова. „Мы с Мартыновым“ ругаем Ленина. Милая социал-демократическая душечка! в чьих-то объятиях очутишься ты завтра?» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 11, стр. 281).

Стр. 104. …шел «Фауст наизнанку», и почти все ложи были пустые… — «Фауст наизнанку» — русское название оперетты «Маленький Фауст» Эрве (1825–1892). Либретто Г. Кремье и А. Жема (1869). В русском переводе В. Курочкина поставлена в России в 1869 г. и была встречена недоброжелательно, так как в ней пародия на оперу Ш. Гуно становилась самоцелью.

…ставим «Орфея в аду», приходите. — Оперетта Ж. Оффенбаха (1819–1880). Либретто Г. Кремье и Л. Галеви (1858). Представляет собой завуалированный памфлет на современность. Русский перевод В. Крылова — «Орфей в аду». Опера-фарс в четырех картинах. СПб., 1866. Впервые на русской сцене — в 1865 г. Спектакль пользовался неизменным успехом.

Стр. 108. …в черном платье с плерезами…  — Плерезы — траурные белые нашивки на платье, по рукавам и воротнику.

Впервые — «Русские ведомости», 1899, № 3, 3 января, стр. 2–3, с подзаголовком: (Рассказ). Подпись: Антон Чехов.

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Сохранились вырезки из газеты, наклеенные на чистые листы бумаги, с типографскими пометами и надписью рукой Чехова: «„Русские ведомости“ 1899, № 3» (ЦГАЛИ).

Печатается по тексту: Чехов, т. IX, стр. 100–116.

В 1894 г. в записной книжке Чехова появилась заметка, связанная с двумя первыми главами рассказа «Новая дача»: «Пока строился мост, инженер нанял усадьбу и жил с семьей, как на даче. Он и жена помогали крестьянам, а они воровали, производили потравы… Он явился на сход и сказал:

— Я сделал для вас то-то и то-то, а вы платите мне за добро злом. Если бы вы были справедливы, то за добро платили бы добром.

Повернулся и ушел. Сход почесался и говорит:

— Платить ему надо. Да… А сколько платить, неизвестно…

— Спросим у земского.

Итого: слух о вымогательстве инженера» (Зап. кн. I, стр. 52).

Эта заметка могла предназначаться для повести «Моя жизнь»: сделана она одновременно с записями к ней и задолго до остальных заметок к «Новой даче»; здесь названы ситуации, совпадающие с обстоятельствами жизни одного из героев повести — инженера Должикова; сюжет «Новой дачи» выделился из первоначального замысла «Моей жизни» (см. т. IX Сочинений, стр. 497).

В рассказе инженер выражает свое возмущение поведением крестьян не на сходе, как в заметке, а встретившись с ними по дороге; не включено намерение крестьян обратиться к властям: «Спросим у земского». Вместо «слуха о вымогательстве» в «Новой даче» кузнец Родион передает, искажая, сцену встречи с инженером своим жене и сыну.

В конце июля или в августе 1897 г. была записана реплика, использованная в рассказе: «Лавочник бранится: сатана бесхвостая» (Зап. кн. I, стр. 76). Слова «сатана бесхвостая» в рассказе говорит Лукерья (конец гл. II).

В 1898 г., в период между 16 апреля и 23 сентября, Чехов сделал набросок к одной из сцен главы IV: «Барин мужику: „если ты не бросишь пить, то я буду тебя презирать“. Дома бабы: „что барин сказал?“ — „Говорит: буду призирать“. Бабы рады» (Зап. кн. I, стр. 87). Перенося эту сцену из записной книжки в рассказ, Чехов опять изменил обстоятельства: инженер упрекает крестьян в том, что они собирают грибы в его парке, а не в том, что они пьют. Историю эту Родион передает своей жене Степаниде, и она радуется.

Таким образом, к осени 1898 г. были сделаны заготовки к трем главам (из пяти), был обозначен конфликт между инженером и крестьянами, намечены особенности речи и мировосприятия крестьян.

21 октября 1898 г. Чехов обещал В. М. Соболевскому, редактору-издателю газеты «Русские ведомости»: «Как только начнется дурная погода, я засяду и напишу Вам дюжину рассказов. Обещаю — и слово мое твердо».

Но до 14 ноября Чехов был занят рассказом для «Русской мысли», от 15 ноября до 26 ноября — для «Недели», а между 26 ноября и 7 декабря — для «Семьи».

10 декабря 1898 г. член редакции «Русских ведомостей», Д. Н. Анучин, просил Чехова в письме: «Не будете ли Вы так добры, не признаете ли возможным почтить нас присылкою хотя бы небольшого рассказа или очерка для рождественского нумера или вообще для газеты. Мы были бы весьма признательны Вам за такое внимание и сочувствие» (ГБЛ).

Уже 17 декабря 1898 г. Чехов сообщал сестре: «Посылаю рассказ в „Русские ведомости“». 18 декабря