англиканство, надеясь таким образом привлечь на сторону якобитов новых сторонников. Однако что касается потомков Якова II, то этот шаг запоздал по крайней мере на полстолетия, чтобы иметь серьезное политическое значение. Тем не менее какие-то приготовления все же велись, они продолжались и после отъезда принца.

В 1752 г. Александр Мэррей, брат лорда Элибенка, составил заговор: 60 якобитов должны были ворваться в Сент-Джеймский дворец, чтобы умертвить короля Георга II и его семью. Немедля в Лондон должен был прибыть Карл Эдуард. С заговором был связан давний участник якобитских комплотов граф Меришел, с того времени, правда, успевший перейти на прусскую службу. В августе 1751 г. Меришел занял пост прусского посла в Париже. Впрочем, маловероятно, что, делая этот демонстративно враждебный Англии жест, прусский король Фридрих II думал о чем-либо большем, чем осторожная помощь якобитским интригам. Одним из руководителей заговора был лорд Элко. Подготовка велась на протяжении всего 1752 г., хотя ряд заговорщиков отказались действовать после того, как выяснилось, что Карл Эдуард связался с некоей Клементиной Уолкиншоу, которую считали агентом британской разведки. Для этого, возможно, не было основании. Вполне доказано лишь то, что чрезмерное пристрастие мисс Уолкиншоу к спиртному никак не могло способствовать ослаблению таких же склонностей у Карла Эдуарда, превратившегося к этому времени в беспробудного пьяницу. Секретная служба английского правительства была в курсе дела. Она получала подробную информацию от своего лазутчика, скреплявшего свои донесения подписью «Пикл». Первое сохранившееся письмо «Пикла» из Булони премьер-министру Генри Пелгаму датировано 2 ноября 1752 г. Это был сын вождя одного из шотландских кланов Элистер Макдоннелл (свой псевдоним он заимствовал у героя изданного в 1751 г. и получившего известность романа Т. Смолетта «Перегрин Пикл»). В своих донесениях разведчик передавал, что в заговоре активно участвовал прусский король, он побуждал к тому же и французское правительство. Существовал подробно разработанный план выступления в столице. Помимо действий в Лондоне предполагалась высадка шведского десанта в Шотландии. Якобиты рассчитывали и на своих сторонников в армии. Во многом это было повторением «заговора Лейера», организованного в начале 20-х годов.

Вскоре якобиты выяснили, что их надежды на помощь Пруссии оказались крайне преувеличенными. И Фридрих II, и его посол граф Меришел, сохранивший лишь платоническую приверженность якобитству, хотели скорее доказать Англии, что Пруссия может стать опасным врагом. В Лондоне учли намек — через несколько лет, в 1755 г., произошла «дипломатическая революция», в результате которой Англия и Пруссия стали союзниками в семилетней войне.

Между тем зимой 1752/53 года подготовка велась ускоренными темпами, но потом сразу замерла. Возможно, что непосредственной причиной был арест 20 марта 1753 г. одного из руководителей заговорщиков — Арчибалда Камерона. Он никого не выдал и был повешен 8 июня за участие в мятеже 1745 г.

Правительство не хотело сообщать, что ему известно о последующей заговорщической деятельности Камерона — это ведь могло разоблачить «Пикла». Однако сам арест Камерона убедил якобитов, что в их среде орудуют правительственные шпионы. Заговор окончился ничем. Неясно, насколько широк был круг его участников, а также были ли связаны с ними некоторые влиятельные лица, включая лорда Элибенка, по имени которого названа эта неудавшаяся конспирация.

После смерти отца «Пикл» занял место главы клана и должен был прекратить небезвыгодную деятельность разведчика. Во время семилетней войны глава французского правительства герцог Шуазель снова намеревался разыграть якобитскую карту, но из этого ровным счетом ничего не вышло — во многом из-за того, что английская секретная служба по всем пунктам превзошла французскую разведку. Английские агенты по инерции продолжали вплоть до середины 70-х годов тщательно следить за передвижениями Карла Эдуарда, который обнаружил большое искусство в переодевании, гримировке, ношении фальшивых усов и бороды и т.п. Эта возня чем дальше, тем больше теряла всякое политическое значение.

Годы войны за испанское наследство были, как уже отмечалось, временем расцвета тайной войны. Один из ее эпизодов получил тогда широкий отклик в газетах и памфлетной литературе. Константин де Ренневиль, неоднократно выполнявший за границей тайные поручения правительства Людовика XIV, в 1702 г. был арестован французскими властями по подозрению в шпионаже в пользу противника. В 1713 г. после освобождения де Ренневиль издал книгу «Французская инквизиция, или История Бастилии», привлекшую широкое внимание. По уверению Ренневиля, Бастилия была полна арестованных разведчиков и контрразведчиков. Хотя автора побуждали к продолжению его книги такие влиятельные лица, как английский король Георг I, новых разоблачений не последовало. Не известно, как кончил Ренневиль. Однажды на него в Амстердаме было совершено безуспешное нападение. Возможно, оно было делом рук французских агентов, которые в следующий раз сумели добиться удачи. Был и другой, несравненно более известный и драматический эпизод, в котором история Бастилии переплелась с историей тайной войны.

…В три часа после полудня 18 сентября 1698 г. в Париж через Сент-Антуанское предместье проехала большая карета с плотно занавешенными окнами. Со всех сторон ее охраняли вооруженные всадники. Карета принадлежала Сен-Мару, который в молодости (в середине века) служил мушкетером под началом знаменитого Шарля д'Артаньяна. Когда король поручил д'Артаньяну арестовать всемогущего министра финансов Фуке, лейтенант, в свою очередь, приказал Бениню Доверию де Сен-Мару задержать одного из приближенных этого министра. Сен-Мар удачно выполнил приказ, чем заслужил милость короля. С тех пор он бессменно служил начальником различных крепостей, которые были превращены в тюрьмы для государственных преступников. И вот теперь — венец карьеры: Людовик XIV назначил этого верного слугу губернатором Бастилии, которому полагалось огромное жалованье, «маршалом тюремщиков», как его назвал один из французских историков.

Экипаж, в котором ехали Сен-Мар и еще одно лицо, остановился перед подъемным мостом Бастилии. Мост был немедленно опущен, ворота распахнулись и снова захлопнулись, пропустив карету. Вместе с ней Бастилия скрыла тайну, которую надежно охраняли толстые стены средневековою замка и которую вот уже более двух с половиной веков пытаются разгадать ученые…

Возникла целая легенда о «железной маске». Не реальные факты, а только она известна большинству тех, кто слышал что-либо об этой знаменитой истории. О ней написана целая библиотека книг. И среди них, конечно, прежде всего «Три мушкетера» Дюма, точнее, одно из продолжений этой книги — «Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон». Этот роман немало способствовал популяризации легенды.

«Вы сын короля Людовика XIII, вы брат короля Людовика XIV, прямой и законный наследник французского трона… Ваше право на царствование оспаривают — значит, вы имели на него право; пролить вашу кровь, как проливают кровь ваших слуг, не осмелились — значит, в вас течет священная кровь; теперь взгляните, как много даровал вам господь, тот господь, которого вы столько раз обвиняли. Он дал вам гербы, лицо, рост, возраст и голос вашего брата, и все, что побуждало ваших врагов преследовать вас, все это станет причиной вашего триумфального воскресения» — с такими словами в романе «Виконт де Бражелон» один из мушкетеров, Арамис, ставший генералом ордена иезуитов, обратился к бастильскому узнику Филиппу, носившему железную маску.

Людовик XIV, на сутки брошенный в Бастилию, возвращается с помощью д'Артаньяна на свой трон, а эфемерный король Филипп снова становится арестантом, кочующим из одной темницы в другую с лицом, навсегда скрытым под железной маской. Увлекательный рассказчик отнес этот эпизод к началу б0-х годов XVII в., за три с половиной десятилетия до того времени, когда человек в маске действительно был водворен в Бастилию. (По мотивам Дюма создано несколько известных кинофильмов «Железная маска».) К истории «железной маски» обращались Альфред де Виньи в поэме «Тюрьма», Виктор Гюго в драме «Близнецы» и тот же Дюма в «Узнике Бастилии». Существует много романов и второстепенных французских писателей о «маске», печатавшихся еще с середины XVIII в. вплоть до наших дней: де Муши (1750 г.), Реньо-Варена (1804 г.), Ле Турнера (1849 г.), де Робвиля (1860 г.), Лейнадье (1874 г.), Буагобея (1870 г.), Лядусета (1910 г.), Дюнана (1929 г.), Бернеда (1930 г.) и др.

…10 октября 1711 г. вдова герцога Орлеанского, брата Людовика XIV, Шарлотта Елизавета Баварская