версальского двора, точнее — от министра иностранных дел кардинала Дюбуа. 16 января 1719 г. Дюбуа сообщил своему английскому коллеге данные, собранные французской секретной службой, о численности и предполагаемых местах высадки десанта. 8 марта того же года Дюбуа направил в Лондон отчет, содержавший много дополнительных подробностей о намеченной экспедиции. Впрочем, еще ранее английский купец Прингл, сумевший завоевать доверие якобитов в Испании, уведомил Лондон о предстоящем вторжении (Прингла наградили за это назначением на должность консула). В Шотландии было высажено около 300 солдат, которые не получили ожидавшейся поддержки местного населения и должны были вскоре сдаться окружившим их английским войскам.
Вскоре после крупного финансового скандала с «Компанией южных морей» в Англии, вызвавшего серьезное недовольство, якобиты организовали еще один заговор. Они предполагали неожиданным нападением захватить Тауэр и одновременно арестовать короля Георга I. Руководитель заговора адвокат Кристофер Лейер был выдан одной из своих любовниц, дамой полусвета, и казнен 17 мая 1723 г. В заговоре было замешано несколько знатных вельмож: герцог Норфолк, граф Орери, лорд Норт и влиятельный епископ Рочестера Эттербери.
В числе успехов английской секретной службы было уличение епископа Эттербери в связях с претендентом. В 1722 г. правительственные шпионы заполучили доказательства изменнической переписки епископа с якобитским министром графом Маром. Через кого разведчики получили доступ к этой секретнейшей корреспонденции? Некоторые современники, а вслед за ними и ряд историков подозревают, что этим лицом был… сам граф Map. Другие исследователи (например, М. Брюс) считают, что об измене епископа английское правительство было уведомлено герцогом Филиппом Орлеанским, что английский разведчик сэр Люк Шауб, истратив 500 ф. ст., добыл в Париже сведения, требовавшиеся для осуждения Эттербери, и что Map поэтому может быть обвинен только в непростительной неосторожности. Однако информацию, полученную от регента, нельзя было предъявить суду, и нет уверенности, что истраченные Шаубом 500 ф. ст. не перекочевали в карман графа Мара. Впрочем, возможно, они достались светской прожигательнице жизни леди Лендсда-ун, которую также подозревали в занятии шпионажем. Как бы то ни было, правительство получило в руки документы, которые позволили ему добиться осуждения Эттербери на пожизненное изгнание из Англии.
Английские шпионы следовали по пятам за претендентом, где бы он ни находился — в Сен-Жермене, Баре, Болонье или в Риме. Главным из них стал «Джон Уолтон». Под этим псевдонимом скрывалась весьма красочная персона — бранденбургский юнкер, по определению одного английского историка, «изгнанный из отечества прусский содомит по фамилии Штош». Однако многим современникам прусский дворянин Филипп фон Штош, патологический лжец и попросту вор, был известен как саксонский дипломат, а потом — как один из наиболее страстных коллекционеров произведений искусства. С 1721 г. в течение 35 лет Штош исполнял обязанности английского резидента, получая сначала по 400, а с 1723 г. — по 520 ф. ст. ежегодно за подробные донесения своим нанимателям (Штош ухитрялся одновременно получать саксонскую и испанскую пенсии и имел другие подобные же безгрешные доходы). Свои депеши Штош пересылал через английских дипломатов в Тоскане, среди которых заслуживает особого упоминания Горэс Манн, ставший с 1740 г. на несколько десятилетий фактическим главой британского шпионажа на Апеннинском полуострове. Репутация ревностного ценителя и собирателя антиквариата, столь модного тогда занятия, считавшегося свидетельством аристократической утонченности, очень помогала Штошу расширять круг своих знакомых, в том числе и среди ближайшего окружения претендента.
В 1731 г. папа выслал из Рима Штоша, который все же попал под подозрение якобитов. Штош перебрался во Флоренцию, откуда продолжал осведомлять английские власти о планах якобитов до самой смерти в 1757 г. За передвижениями претендента внимательно следили также британские дипломаты в Турине и Генуе. Однако особенно важную информацию доставлял в Лондон кардинал Алессандро Албани, племянник папы Климента XI и личный друг кардинала Стюарта, главы якобитской эмиграции в Риме. Албани, как и Штош, был знатоком и собирателем произведений искусства. Его римская резиденция — вилла Албани — считалась одним из чудес Европы. Вероятно, именно Штош побудил Албани к занятию шпионажем. Тот поддерживал связи с Горэсом Манном до своей кончины в 1779 г. В обмен на оказываемые услуги Албани требовал содействовать своим протеже, вводить их в круг британских коллекционеров.
Горэс Манн, впрочем, предпочитал не доверять полностью даже, казалось бы, проверенным людям — кардиналу Албани и его агентуре. Английский премьер-министр Уолпол говорил: «От кого бы я мог узнать о якобитских планах, кроме самих якобитов? Никто другой не мог сообщить их мне». Надо лишь добавить, что якобиты сумели, в свою очередь, внедриться в шпионскую сеть, созданную Уолполом.
Почти полвека, вплоть до последнего восстания якобитов в 1745 г., большая часть усилий английской секретной службы затрачивалась на борьбу против сторонников свергнутой династии Стюартов. Ряды ее сторонников редели, но тайная организация достигла большого совершенства.
Высадка принца Карла Эдуарда в горной Шотландии и поход ополчения шотландских кланов на юг были чистой авантюрой. Якобиты не имели серьезной поддержки в Англии, выстраивавшиеся вдоль дорог англичане с любопытством смотрели на шотландских горцев, но не выражали желания присоединиться к их походу на Лондон. И тем не менее авантюра могла увенчаться, пусть мимолетным, успехом. Правительство было очень непопулярно, а основная часть регулярной армии находилась на континенте. Правда, преобладание английского флота на море позволило довольно быстро произвести переброску нескольких полков в Англию, но они могли не успеть… А пока что ополчение кланов двигалось на юг, не получая поддержки, но и не встречая серьезного сопротивления. Оно двигалось вслепую. У Карла Эдуарда фактически не было военной разведки. Сторонники Стюартов по-прежнему посылали свои донесения в Париж, где помещался разведывательный центр якобитов. Отдельные агенты, направленные из штаба армии Карла Эдуарда, были арестованы. Информация, которую получала британская разведка из Парижа, позволила английскому флоту сорвать все планы французского десанта в Англии. Однако самый сильный ущерб делу якобитов был нанесен правительственным шпионом Дэдли Брэдстритом, совмещавшим это довольно прибыльное занятие со сводничеством и сутенерством. Прибыв из Лондона в штаб-квартиру герцога Кэмберленда, командовавшего войсками, брошенными на подавление якобитского восстания, Брэдстрит получил задание задержать движение шотландцев хотя бы только на 12 часов. Дело в том, что армия Кэмберленда находилась дальше от столицы, которую она должна была прикрывать, чем отряд Карла Эдуарда. Но лидеры кланов, обескураженные отсутствием со стороны английского населения поддержки, начали подумывать о возвращении в родные горы. Тут и подоспел Брэдстрит со своими дезориентирующими шотландцев сведениями. На военном совете 5 декабря 1745 г. в Дерби, вопреки протестам Карла Эдуарда, фактически по подсказке неприятельского разведчика было решено начать отступление. Отходившая на север армия якобитов была вскоре же настигнута и разгромлена правительственными войсками. Что же сообщил Брэдстрит вождям кланов, побудив их к принятию рокового решения 5 декабря? Он доверительно известил их, что у города Нортхемптона сосредоточена еще одна правительственная армия генерала Хоули численностью 9 тыс. человек и что якобиты могут быть зажаты в тиски между нею и войсками под командой Кэмберленда. Впоследствии Брэдстрит иронически заметил, что на деле для противодействия якобитам на юге не только не было 9 тыс., но и даже 9 солдат.
За поражением якобитов последовали кровавые репрессии в горной Шотландии, которые подвели черту под сколько-нибудь основательными попытками реставрации Стюартов. Однако даже после разгрома якобитов в 1745 г. тайная организация их не сразу сошла со сцены.
Еще осенью 1750 г. английский дипломат-разведчик Хенбери Уильямc намеревался сговориться с какими-то поляками с целью схватить претендента, как только тот появится на территории Польши, и отвезти его в любой порт на Балтийском побережье. Правда, до получения санкции Лондона посол не дал окончательного согласия — это было вполне разумным шагом, так как один из поляков, предложивших свои услуги, «пользовался доверием» французского маршала Мориса Саксонского и графа Брюля, саксонского премьер-министра. Понятно, что из Лондона рекомендовали Уильямсу проявить крайнюю осторожность.
К началу 50-х годов относится последняя якобитская конспирация — «заговор Элибенка». 16 сентября 1750 г. Лондон тайно посетил Карл Эдуард. Возможно, что его приезд оказался неожиданностью для части якобитских лидеров. В столице Карл Эдуард мог убедиться, что сведения, которые ему посылали о готовности к новому восстанию, являлись выдумкой, и через пять дней поспешно покинул английскую столицу. Перед этим, если верить его позднейшему заявлению 1759 г., он перешел из католичества в
