Он продолжал стоять у входа в зал. Все это время он неподвижно глядел на обитателей помещения, словно пытаясь понять, с кем ему придется дальше идти бок о бок. Пусть и небольшой промежуток времени. Даже совсем небольшой. Но все же идти придется. Вместе.

Руслан выжидательно смотрел на него. И он понял, что настал и его черед представиться.

— Касьян.

— Касьян? — Руслан сузил глаза, как бы вникая в то, что сейчас услышал. — Это что, кликуха?

— Вроде того. Константин мое имя. Но оно как-то не прижилось. Всё больше Касьян. Вот так!

— А меня Витек, — прорезался неожиданно голос пухлого человека. Неожиданно блеющий. И Руслан, и Касьян одновременно скривились, как бы спрашивая друг у друга: и как это в стаю волков попал такой ягнёнок? Гера тем временем, положив руки под голову и вытянув ноги, закрыл глаза и уже мерно посапывал. А кавказец, демонстративно отвернувшись, гордо возлежал на своем мешке, безучастный ко всему и всем — он словно решил накапливать обиду до лучших времён, чтобы уж тогда выплеснуть её с наибольшим результатом для себя и с плохим — для обидчиков.

— Ну что, может, порубаем малость, а? — предложил Витёк. В его возрасте следовало бы называться по имени-отчеству. Но он решил по-простому, будто так его скорее примут в компанию.

— Давай, — согласился Руслан. — Распаковывай сумочку нашей дамы.

А сам подошёл к Касьяну и тихо, только для него одного, произнёс:

— Ну и компашка, блин, подобралась. И кто о чём думал, когда собирал?

— Кто-то о чем-то думал, — заявил Касьян.

— Ты сам-то кто? Я не насчёт имени. Твой профиль?

— Стрелок я.

— Снайпер, значит. И хорошо палишь?

— До этого никто не обижался.

— Усёк.

— А сам-то?

— Я-то? Просто технарь. Только не в смысле техники.

— Да? Ну и в смысле чего?

— Проведения боевых операций.

— «Горячие точки»? — предположил Касьян, как-то по-новому глядя на своего собеседника, который в его глазах стал приобретать вес, не только в прямом смысле, но и фигурально выражаясь.

— Есть немного, — скромно заявил Руслан и, наблюдая, как Витек проворно вытрясает из сумки и раскладывает прямо на полу на подстеленную газету консервы, хлеб, еще какую-то снедь, вдруг тяжело вздохнул и доверительно, все так же тихо сказал: — Я тут глазом сразу окинул… В общем, ты один более- менее кажешься нормальным. Ничего, что я так?

— Насчёт тебя у меня схожее мнение. Ничего, что и я тоже так?

Руслан хмыкнул. Ответ ему явно понравился. Казалось, что большего он и не ждал.

— Всё готово, — раздался голос Витька, — айда, мужики.

Кроме Руслана и Касьяна, никто на этот зов не откликнулся. Кавказец и Гера продолжали оставаться на своих местах, не меняя положения.

С самого начала компания шести словно раскололась на несколько лагерей. И в этом он вновь усмотрел некий мистический знак. И опять зло чертыхнулся, что эта ассоциация опять, помимо его воли, снова всколыхнула его сознание.

Человек встретил её за оградой здания. Он был в элегантном костюме, модном галстуке и походил на чиновника, который только что покинул зал высокой конференции. Что мог делать он здесь, среди строительного мусора и неустроенности? Никто из посторонних не дал бы ответа на этот вопрос. Но посторонних глаз, в пределах видимости не наблюдалось.

Была только она. Вышедшая только что из здания и упругим, твердым шагом подходившая к нему. Но для неё появление человека в элегантном костюме было вполне объяснимо.

Он ждал ее, сидя в шикарной иномарке на месте водителя. Дверца машины с его стороны была приоткрыта.

Солнце исчезло с небосвода и о своем существовании напоминало лишь заревом у горизонта. Лёгкий ветерок принёс облегчение после жаркого дня.

— Привет, — бросила она мужчине, садясь рядом с ним на свободное переднее сиденье.

— Как у тебя? — поинтересовался он, не отвечая на её приветствие. Он был старше своей спутницы, и по тому, как он задал вопрос, старшинство было не только в возрасте.

— Можно сказать, что и нормально.

— Ты их расселила?

— Расселила.

— Претензий не было? — Он словно знал, что произошло в помещении детского сада, будто был свидетелем всего происходящего и теперь демонстрировал свою прозорливость.

Девушку вопрос не удивил. И ответила она на него буднично:

— Если не считать одного.

— Аслан? — вновь показал своё чутье мужчина. И вновь она отнеслась к этому как к должному.

— Откуда ты выкопал этого абрека?

— Оттуда же, откуда и всех остальных. Из затерянного на просторах нашей необъятной родины уголка. — Слово «родина» он произнёс подчеркнуто иронично, с таким видом, будто никогда не воспринимал его всерьёз.

— Нельзя было подобрать нормального? Русского?

— А какая тебе разница? Он профессионал. Прекрасный минер, подрывник. То, что нам нужно.

— Он слишком много о себе мнит.

— Наследство… войны.

— Вот и отыскал бы без наследства.

— Он подходит нам. Нигде не засветился, работает «чисто» и со стопроцентным результатом. Мы его нашли по сложным каналам. В столице о нём не знают. Как, впрочем, и о других. Что ещё надо?

— А ты как думаешь?

— Я уже не думаю. Об этом не думаю. Вопрос решённый. И по большому счёту не имеет принципиального значения. Какая разница, кто там есть кто по паспорту? Все равно в итоге никто не должен остаться в живых.

— Что ж — аргумент убедительный.

— Н-да. — Человек тяжело вздохнул, как бы показывая, что проблема все же существует. — Наша система подбора людей дала сбой.

— Серьёзный? — осведомилась она.

— В нашей группе появилась подсадная «утка». Стукач — называй как хочешь. Короче, кто-то себя не за того выдаёт.

— Сведения верные?

— Сведениям можно верить. Вполне.

— Кто он?

— А вот тут загвоздка. — Мужчина задумчиво постучал по рулю пальцами. — Сама знаешь — мы искали людей на глухой периферии, друг другу не знакомых, нигде не «засвеченых». Их исчезновение, перемещение прошли незамеченно, в столице на них никто не обратил бы внимания. Для поиска нужных нам людей мы задействовали посредников.

— Понятно, — кивнула женщина. — Ты хочешь сказать, что никого из тех, кто сейчас находится в детсаду, не знаешь в лицо.

— Верно. Только имена. Конечно, мы можем опять привести в действие наши каналы, затребовать портреты на всех, кого нам порекомендовали, но… Но на это уйдёт время. Есть и другое обстоятельство.

— Может, чего доброго, подняться шумок. Правильно?

— Правильно. Ты всегда все схватываешь на лету.