Пару схватившихся за ружья мужиков положили на месте, а остальных арестовали и угнали на большую землю – работать в колхозах да на лесопилках. Книги и иконы сожгли, побросав в кучу прямо у взломанных ворот скита. Только дед Стаса и сумел спрятать на груди одну книгу. Уходя ж, подпалили зачем-то крепкие избы да молельню….
Колодца у старообрядцев не имелось. Зато под сбитым из вершковых досок грибком с тем же «осьмиконечным» крестиком на коньке подгнившей кровли бил родничок.
Вода была на удивление чистой и свежей.
Согрев ее в быстро растопленной двумя табуретами печке, они доели скудные остатки провизии – банку шпротов на двоих и несколько печенюшек.
Да, завтра кровь из носу, а надо выйти к людям.
Вадим вновь потыкал клавиши мобильника, но связь прорезалась на пару секунд и вновь пропала – видимо, ближайшая антенна была на пределе досягаемости.
Да и что он мог сделать? Вызвать подмогу, не зная даже, где находится? Уж вряд ли Серебровский станет поднимать ради него вертолеты здешнего ГАИ (если таковые у оного имеются).
На ночлег устроиться решили на печке. Савельев натаскал со двора травы и соорудил импровизированное ложе, поверх которого бросил свою штормовку и Варину куртку.
Перед тем как улечься спать, милиционер закрыл ставни снаружи и подпер дверь. Запереть ставни не было возможности – задвижки крошились в ладонях, но по крайней мере скрипели они достаточно громко, чтоб поднять даже мертвого.
Проделав все это, он устроился рядом с уже посапывающей девушкой, положив под голову TT с патроном в патроннике.
И тоже уснул.
…Сон Варваре приснился вполне подходящий к обстановке.
Вначале девушка оказалась в большом соборе, полном народа.
Собор был огромным – размером, пожалуй, больше Нотр-Дам де Пари, где она была два раза, и уж всяко побольше тех православных храмов, что ей приходилось видеть.
Да и убранство его было непохоже на православное, а вместо икон алтарь украшали безликие статуи – то ли святые, то ли боги неведомой веры.
Шла литургия на непонятном языке, и исполнял ее почему-то хор во фраках и бабочках.
Вдруг из царских врат вышел человек в облачении, затканном золотом и усыпанном сплошь драгоценными камнями – что-то среднее между индийским раджой и католическим епископом.
– Варя, Варя, – заспешил к ней «архиерей», и голос его показался ей странно знакомым, – какое счастье! Я так рад видеть вас! То, что свершилось, – это и ваша заслуга, вы так нам помогли!
Все собравшиеся стали аплодировать, и непонятно откуда взявшийся оркестр исполнил туш…
Ничего не понимающую девушку взяли под руки и повели расписываться в книге почетных гостей…
Озерская проснулась.
Саднила рана – видать, неловко легла во сне.
Оглянулась.
Вадим сидел у окошка, за которым занимался рассвет, и курил.
Услышав шорох за спиной, повернулся.
– Спи, все нормально, – бросил он.
Варя вновь закрыла глаза.
Докурив почти до фильтра, сыщик потушил окурок о шероховатую серую столешницу, пересчитал сигареты в пачке – их оставалось ровно пять, печально хмыкнул и вновь вернулся к раздумьям.
Спать не тянуло – нескольких часов сна ему оказалось довольно.
И ситуация, в которой они оказались, его, правду сказать, угнетала.
Не то чтобы трупы тяготили его совесть…
Но теперь, похоже, положение его стало совершенно тупиковым. Ясно, что противостоят ему не сектанты со съехавшей крышей, а люди хитрые, умные и достаточно сильные. Вряд ли уничтоженные им бандиты – это единственный и последний боевой резерв неведомого врага, о котором, кстати, он до сих пор не имеет представления.
Значит, и по долгу службы, и просто ради спасения себя и Вари, ему придется рассказать все начальству. При этом именно все – и про схватку в доме, и про бой на лесной дороге, и про тетрадь, и, возможно, про то, как она попала к девушке. И про незаконный автомат, хотя тут можно что-то соврать.
Но как ловко и быстро эти люди их нашли! Может, он не убил Хромого, просто ему сгоряча показалось? Нет, людей со сломанной шеей он видел достаточно…
Да, мент, начал ты поздно, но хорошо – пять трупов за сутки! Хотя до дюжины Борисыча тебе расти и расти.
Стоп!
Как он мог это упустить?!
Тот бандит-сектант, прежде чем умереть, назвал его именно «ментом». И до того тоже… «Мента валите!».
Как же он не обратил на это внимания?!
Вадим еле удержался, чтоб не ударить себя по лбу. Ох, действительно одна извилина, и та от фуражки! А еще потомственный интеллигент! Хотя понятно – его столько раз за время службы клиенты называли ментом, прибавляя еще самые разные эпитеты, что подобные высказывания уже не задерживались в памяти.
Но все равно – как же он упустил?
Получается, подручные этой непонятной «экселенции» знали, кто он такой! Но откуда? Точнее, от кого?
У них свои люди в местном ОВД? Такое по нынешним временам вполне возможно. Но он же не успел никого предупредить о своем приезде, да и командировка была почти незаконной!
Или доброхоты из МУРа послали телекс в область, мол, приедет наш человек, подстрахуйте и помогите? Вряд ли, не в обычаях Серебровского помогать строптивым подчиненным.
А может, урки обозвали его так тоже по привычке? Для них каждый смелый противник – обязательно мент. Ибо кто еще способен противостоять оголтелым и наглым преступникам? Нет, не надо себя успокаивать.
Но кто вообще знал про его командировку? Генерал, начальник отдела, секретарша… Ну и его подчиненные.
И тут майора вдруг озарило.
И в самом деле, как молния вспыхнула.
Он вдруг понял, кто именно лучше всего подходит на роль осведомителя. И не только осведомителя…
В предрассветных сумерках к покинутому селищу вышел крупный матерый волк.
Принюхался, втягивая знакомый запах двуногих.
Но хотя и был голоден, не решился попробовать поохотиться – инстинкт подсказывал зверю, что в брошенном жилье сейчас обретается не жертва, а охотник – не чета даже ему…
Глава 15
КУЛАШНОМУ БОЙЦУ
– Не время предаваться неге, барон! – вскричал Иван, вламываясь в восточный кабинет. – Дело еще не завершено!
Пристав, вальяжно расположившийся в мягком кресле у восьмиугольного столика с курильницей, очумело уставился на поэта. Мундштук кальяна выпал из его рта.
– Господин копиист? – отвечал как-то заторможенно. – А вы что здесь делаете?
Боже мой, да он, никак, запамятовал, что с ними произошло и где они находятся.
Барков старался не смотреть на Брюнету, при его появлении резво вскочившую с канапе и теперь
