записей бортовых регистраторов злосчастного южнокорейского 'боинга', использованного в качестве разведывательного средства, показала обоснованность контрдоводов советской стороны. Во время своего визита в Сеул Президент России передал 'черные ящики' правительству Южной Кореи. Там они и пребывают сейчас, как мрачные реликвии Холодной войны.

Вторая история, рассказанная адмиралом Сидоровым, тоже приходится на один из пиков Холодной войны в океане...

'Звонит мне в кабинет оперативный дежурный Тихоокеанского флота: 'Товарищ командующий, прошу срочно прибыть на командный пункт!'

А командный пункт у нас во Владивостоке аж на девятом этаже. У меня же, как назло, - ни секунды времени.

- Что случилось? - спрашиваю в трубку.

- У меня на связи командир корабля разведки в Восточно-Китайском море. Докладывает об усложнении ситуации. Я не могу об этом по телефону, прошу вас подняться!

Поднимаюсь. Читаю ленту донесения...

Ситуация: наш разведчик - РЗК - ведет в Восточно-Китайском море слежение за американским вертолетоносцем 'Тарава'. Каждый вечер с наступлением темноты заходит ему в корму, включает малые прожекторы и забрасывает в воду сетки-ловушки - собирать плавучий мусор, который американцы выбрасывают по ночам за борт. Выуживают бумажки. Это может показаться смешным, но однажды наши ребята выловили разбухшую в воде книжку. Раскрыли - ахнули! Совсекретное описание палубного самолета со всеми схемами и цветными фотографиями. Сдуру выбросили... А тут вытаскивают сети - что-то живое барахтается. Дельфин? Тунец? Акула? Присмотрелись человек! Негр. Сержант. Дрожит весь... Подняли. Отогрели. И в каюту под охрану. Стали с ним по-английски разговаривать: как да что. А он все кричал: 'Только не пытайте меня! Только не бейте!..' Их там так распропагандировали, мол, попадете к русским, они вам яйца вырежут и за щеку затолкают.

В общем, подняли негра, дали донесение, легли на обратный курс и дёру! Через пять часов догоняет 'Тарава', выходит на связь с командиром РЗК: 'Просим сообщить, не поднимали ли вы нашего сержанта, который упал за борт в то время, как вы шли за нами в 30 кабельтовых!'

Наш РЗК отвечает: 'Была ночь, ничего не видели'.

'Но вы же всегда ловите наше дерьмо и даже подсвечиваете себе!'

'Нет. Никого не поднимали'

Ну, нет так нет. Вертолетоносец развернулся и ушел.

Командир запрашивает меня: 'Что делать?'

А я и сам думаю - что делать? Прикажешь вернуть сержанта, взгреют за самоуправство - почему не доложил? Не отдавать его? Международный скандал накличешь... Лучше б ты не выпадал, растяпа!

До утра просидел в кабинете, выждал разницу по времени - звоню в Москву. Главкома нет. День субботний. Звоню начальнику Главного штаба ВМФ он на даче. Звоню на дачу. Трубку снимает жена: 'Не могли бы вы перезвонить попозже. У нас сейчас гости...'

'Не могу. Срочное дело!'

Подходит начштаба, только что от стола, слышу, жует.

'Ну что там у тебя стряслось?'

Докладываю все как есть.

'Н-да... Ну ты полегче не мог?! Мне ж теперь надо докладывать начальнику Генерального штаба. А его нет... Уехал куда-то. Черт его знает куда! И главком за бугром. Ну ладно... Пока так решим - пусть РЗК уходит и молчок. Никого не поднимали. А утром перезвонишь'.

Звоню утром. Никто ничего не решает. Все остается как есть, то есть на полной моей ответственности. А 'Тарава' подходит ещё раз и передает по УКВ:

'Командир! Мы убедительно просим вернуть нам нашего человека. Утонуть он не мог. Он был в спасательном жилете. Мы уже осмотрели всю акваторию. Кроме вас поднять больше некому'.

Разведкорабль отвечает: 'Знать ничего не знаем, видеть никого не видели'.

Вертолетоносец уходит. Американцы запрашивают МИД СССР: мол, наш сержант, командир вертолета, находится на борту вашего разведчика. Помогите вернуть.

Те знать ничего не знают: а как он туда попал?

'Подошел к борту транспорт для передачи продуктов. А на транспорте у сержанта приятель. Достали по фляжке, дернули за встречу. Потом стал обратно перебираться и за борт свалился'.

Министр иностранных дел СССР выходит на начальника Генерального штаба. Тот в присутствии начальника особого отдела говорит: 'Да зачем он нам нужен? Пусть отдают!'

Есть. Принято. Министр тут же информирует американского посла: мол, пусть ваши подходят к РЗК и забирают сержанта. У американцев связь моментальная: тут же распоряжение на вертолетоносец - идите и забирайте вашего бойца.

Ну а нам во Владивосток ничего не передали. Не успели? Забыли? Мы ждем, Москва молчит. Значит, в верхах ещё решают. Тут уж лучше не дергать.

А 'Тарава' тем временем снова подходит к нашему разведчику, и командир командиру напрямик: 'Ну я же просил отдать нам нашего человека. Сейчас вы получите приказание из Москвы. Готовьтесь к передаче. Спасибо, что подобрали!' И идет рядом. Командир РЗК принимает это за шантаж и дает отмашку: 'У нас на борту посторонних лиц нет'.

И снова запрос ко мне: 'Что делать? Они уже в третий раз сообщают, что получили 'добро' от МИДа. Отдавать?'

А я что могу сказать: из Москвы ни полслова. Понимаю, что дело закрутилось серьезное, решают на самом верху. Мне ли встревать? Приказываю: 'Увеличить обороты и домой! В переговоры с 'Таравой' не вступать'. Сам звоню в Генштаб. Молчат. Только через пять часов вышел на МИД. Оттуда дозвонились до больших морских начальников. И тут же мне долгожданный звонок от адмирала Сергеева:

'Как? Тебе ничего не передали?! Ах, так-растак!!. Отдавай! Немедленно! Флот позорите!'

'Есть!'

Даю радио на РЗК: 'Немедленно передать спасенного сержанта на вертолетоносец. Командующий Тихоокеанским флотом'.

А у самого щеки горят, ну надо ж нас так подставить!

Американцы так были рады, что подняли в воздух вертолет и закидали наш корабль сигаретными пачками, шоколадом, мороженым. Слава богу, все обошлось. А могло бы обернуться по Пушкину: 'Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца...'

Долго жить этому сержанту-растяпе'.

Адмирал Амелько живет у Патриарших прудов - тихая гавань после стольких морей и океанов, войн и военных конфликтов, которые остались за спиной этого стройного, несмотря на годы, худощавого моряка. Разговор зашел о самой недавней - Холодной войне, которая выпала Николаю Николаевичу наряду с войнами 'горячими'.

'Когда я итожу то, что прожил, всегда вспоминаю эту историю, которая стоила мне немало седых волос. Год 1968-й - напряженный и огнеопасный во всех аспектах - начался с острого инцидента: 23 января северокорейские корабли захватили американский разведывательный корабль 'Пуэбло', вторгшийся в территориальные воды республики. В вооруженной стычке погиб один член экипажа, остальные были взяты в плен, а сам корабль приведен в главную базу ВМФ КНДР порт Вонсан. Все дипломатические демарши США северокорейцы отвергли, и тогда Белый дом заявил, что, если корейцы не отпустят 'Пуэбло', американские корабли войдут в Вонсан и освободят своих соотечественников силой. Слов на ветер янки не бросали. И очень скоро в Восточно-Корейском заливе появились два авианосца с кораблями охранения.

Меня, как командующего Тихоокеанским флотом, такой ход событий крайне встревожил. Ведь Вонсан находился в каких-то ста километрах от Владивостока. А кроме того, у нас с Северной Кореей был заключен