белого фронта уже нет… Позади этих воинов был рывок в 400 километров, а впереди на станции Сороки их ждали красные бронепоезда и два пехотных полкА. Можно было выбирать между гибелью и капитуляцией. Большинство захотело поверить в большевистскую гуманность к пленным. Когда сдались, многих тут же перестреляли, припомнив совсем недавнее лихое их взятие красной Онеги. Лишь группка отчаянных офицеров белых ринулась на лыжах в белое же безмолвие снежной пустыни — и дошла до Финляндии. Полторы тысячи северян пробивалось в Финляндию и с Мурманского участка фронта. Две недели они шли глухой тайгой по сугробам, проваливались в полузамерзшие карельские болота по горло. Им всем повезло спастись за финской границей.

Вскоре наступил март 1920 года, а с ним пригрела и в Норвегии весна. Но бывшему главкому Северного фронта генералу Миллеру, жившему здесь с супругой и троими детьми на положении уважаемого эмигранта, было не до комфорта и расцветающей зелени. По белоэмигрантским новостям он пристально следил за последним оплотом Белой борьбы на родине: 22 марта генерал барон П.Н.Врангель в Севастополе сменил генерала А.И.Деникина на посту главкома ВСЮР, которые в апреле он переформирует в Русскую армию.

Генерал Е.К.Миллер долго не просидел без дела. Летом 1920 года Главнокомандующий белой Русской армией генерал барон П.Н.Врангель, дерущийся с красными на юге России, назначил Евгения Карловича своим главноуполномоченным по военным и морским делам в Париже.

К концу лета обжившийся в Париже генерал Миллер активно вел переговоры с представителями польского и французского правительств о формировании в пределах Польши 3-ей Русской армии. Барон Врангель предлагал им объединить командование польскими и русскими войсками (из остатков частей деникинского генерала Бредова, Северо-Западной армии Юденича и русских добровольцев в захваченных поляками областях) под руководством французского генерала, чтобы при нем состояли его представители и поляков.

В итоге своих встреч Евгений Карлович телеграфировал в Крым Врангелю:

'Поляки согласились прислать своего военного представителя в Париж для обсуждения согласования военных действий. Генерал, посылаемый Вами, должен быть вполне посвящен в Ваши намерения, возможные планы, знаком с обстановкой и Вашими силами. 28 сентября 1920 года. Номер 1090. Миллер'.

В ноябре 1920 года главкому Врангелю на юге России пришлось заниматься теми же проблемами, что в начале этого года главкому Миллеру на русском севере — эвакуация. В отличие от белого Северного фронта врангелевское войско отходило организованно. Эвакуация Русской армии и всех желающих из Крыма была умело проведена штабом Врангеля при большом вкладе командующего белым Черноморским флотом адмирала Кедрова. Оказавшись с эвакуированной армией в Турции, генерал барон Врангель разместил ее в военных лагерях в Галлиполи и на острове Лемнос. Его парижский главноуполномоченный генерал Миллер, как и другие врангелевские международные представители, вплотную занялся судьбами бывших белых воинов. О тогдашнем белоэмигрантском статусе Евгения Карловича мы можем узнать из архивов советской разведки ('Русская военная эмиграция 20-х — 40-х годов. Документы и материалы'. М., Институт военной истории Минобороны РФ, ФСБ РФ, СВР РФ; «Гея», 1998):

'Из сводки ИНО ВЧК о событиях в жизни русских военных эмигрантов по состоянию на 4 апреля 1921 г…Наштаглав Миллер и Парижское совещание Новый наштаглав Миллер (генерал генерального штаба царского времени) имеет репутацию очень честного человека и не считается в армии ярым сторонником наступательных тенденций. Широкую симпатию ему создало его поведение при эвакуации Архангельска, когда все остатки сумм, обмундирования и прочее он якобы разделил между всеми эвакуировавшимися. Пользуется широкими симпатиями французских военных кругов, по настоянию которых якобы и назначен начштабом при Врангеле…'

Начштабом, наштаглавом — начальником штаба главкома Русской армии генерала барона Врангеля генерал Миллер сможет быть только после Врангелевского приказа 242 от 7 марта 1922 года, который сместит предыдущего начштаба генерала Шатилова, когда Врангель переберется вместе со своим штабом из Турции в Югославию. В остальном же информатор ИНО (Иностранный отдел) ВЧК в этой сводке не ошибается. Особую доверенность генерала Врангеля к генералу Миллеру показывает следующий документ из врангелевского машинописного архива:

'Циркуляр генералу Е.К.Миллеру 6 декабря 1921 г. Главнокомандующий Русской Армией… г. Константинополь, Русское Посольство Милостивый Государь Евгений Карлович, После прибытия год тому назад Русской Армии на берег Босфора и рассредоточения в лагерях в невероятно тяжелых нравственных и физических условиях большинство русских политических организаций за границей не надеялось на то, что эта Армия сохранится как таковая. Истекший год доказал, что дух войск не сломлен, что Армия по-прежнему представляет собою цельный организм, части которого спаяны между собою безграничной любовью к Родине, верою в своих вождей и преданностью долгу… Меня постоянно спрашивают о 'политическом кредо' Армии. Русская Армия не может быть названа аполитичной. Сама природа гражданской войны зачисляет каждую из борящихся сторон в тот или иной политический лагерь, в данном случае большевистски- интернациональный или антибольшевистски-национальный.

Будучи, прежде всего национальной, Русская Армия собрала под своими знаменами всех тех, кто в стремлении освободить Родину от врага народа, врага общего для всех национальных партий, борется за русскую национальную идею. Доколе эта борьба не закончена, вокруг Армии должны, казалось бы, объединиться все — от республиканца до монархиста.

Армия ставит себе задачей свержение большевизма для обеспечения народу свободного волеизъявления по вопросу о будущей форме государственного устройства России. Впредь до выражения народом своей воли Русская Армия будет вести борьбу не за монархию, не за республику, а за ОТЕЧЕСТВО. Будучи сам по убеждению монархистом, я, как Главнокомандующий Русской Армией, вне партий… Примите уверения в глубоком уважении и преданности. П.Врангель'.

Находясь со своим штабом в Константинополе, главком Врангель, чтобы не распылять русские воинские части, занялся их переездом в Болгарию и Югославию (до 1929 года — Королевство сербов, хорватов и словенцев). В этой работе ближайших помощников Врангеля генерал Миллер был одним из самых деятельных, о чем гласит еще один чекистский документ:

'Сводка Иностранного отдела ГПУ о трудоустройстве врангелевских частей в Болгарии, расположении станиц и их атаманах.

…От н/резидента в Вене. 30 августа 1922 г. Первоисточник: из Болгарии. Совершенно секретно Степень достоверности: заслуживает внимания…Болгарское правительство, которое хотело действительно уменьшить, сделать меньше опасной вооруженную силу Врангеля благодаря саботажам своих чиновников и военного министра, скопило эту армию на самом опасном для обороны страны с запада пункте «Перник», оставляя себя в полной зависимости от поведения этих войск в случае сербско-болгарского конфликта. В этом отношении можно сказать, что ген. Миллер хорошо выполнил свою роль агента Врангеля и Юго- Славии, потому что с ним велись переговоры об устройстве армии на работы…'

В марте 1922 года генерал Миллер перебирается в Сербию, где дислоцируются части Русской армии. Он назначен начальником штаба главкома Врангеля, делавшего в то время ставку на непредрешенческое объединение русского Зарубежья центристского характера. Но к концу этого года барон Врангель склоняется к консолидации сил русской национальной эмиграции под рукой бывшего Верховного Главнокомандующего российской императорской армии, великого князя Николая Николаевича Романова, жившего во Франции. Это связано с тем, что великий князь Кирилл Владимирович самозвано претендует на титул Императора Всероссийского в изгнании.

В ноябре Врангель в своей резиденции в сербском городе Сремски Карловцы проводит совещание, многие документы которого готовит начштаба генерал Миллер, числящийся также с 8 ноября 1922 года помощником главнокомандующего. Там также присутствуют помощники главкома генералы Кутепов и Абрамов, начальник его Политической канцелярии С.Н.Ильин и прибывшие из Парижа генералы Хольмсен и Данилов. В результате рождается вердикт с основными идеями:

1. 'Личное обаяние имени Великого Князя Николая Николаевича' может способствовать единению Зарубежной России, которого не удавалось добыть иными способами.

2. В сложившихся сложных международных и внутриэмигрантских условиях такое «единение» должно иметь не 'форму гласного возглавления им какого-либо объединения', а характер личного общения