промышленности, снабжения и народного здравия — Маргулиес, масон; министр продовольствия — Эйшинский, социалист; министр народного просвещения — Эрн, кадет; министр земледелия — Богданов, правый эсер; министр общественного призрения — Пешков, правый эсер; министр почт и телеграфов — Филиппео; министр исповеданий — Евсеев; государственный контролер — Горн, меньшевик; министр общественных работ — Иванов.

Сведения эти почерпнуты из мемуаров государственного контролера данного правительства В. Л. Горна «Гражданская война на Северо-Западе России», изданных в 1923 году в Берлине. Их автор лишь кое- кого из сослуживцев называет масонами по недостаточной раскрытости в те годы русского членства в этой всемирной организации. Теперь есть свидетельства поточнее, например, в книге Н. Берберовой «Люди и ложи. Русские масоны XX столетия». Но хватит и одного, высказанного современником Горна, белоэмигрантом, крупным литератором Р. Б. Гулем в его книге «Я унес Россию»:

«Думаю, все это правительство составлялось союзниками из масонов».

Гуль должен был это знать лучше многих других, потому что сам был масоном, как свидетельствует уже Берберова. Взглянем же для образчика на фигуру, которая не вызывала сомнений в ее принадлежности к братству, провозглашавшему и провозглашающему «свободу, равенство, братство» в своих целях, и у Горна, — к министру торговли и промышленности, снабжения и народного здравия М. С. Маргулиесу. Вот что пишет о нем еще один исследователь русского масонства, сам бывший масон, генерал Н. А. Степанов (Свитков) в своем труде «Работа «Военной ложи»:

«Этот Мануил Сергеевич Маргулиес, старый вольный каменщик французского посвящения, в котором достиг 18-го градуса, был деятельным участником возрождения масонских лож в России. В Петербургской ложе «Полярная Звезда» он быстро достиг 30-го градуса, а затем уже в эмиграции в Парижской ложе «Свободная Россия» мы встречаем его в высших орденских степенях. По профессии он присяжный поверенный, во время войны был ближайшим сотрудником Гучкова в Военно-промышленном комитете, а в 1919 году у генерала Юденича состоял министром торговли».

Что уж тут говорить: монархизмом? — да просто «русским духом» в таком правительстве не могло пахнуть.

В сентябре 1919 года главкому Юденичу полковник Бермондт преподнес сюрприз, ставший очередным роковым среди, так сказать, судьбоносных для белых неудач. Конечно же, такой безуспешностью Белого дела мог ведать лишь Господь, «решивший» за безбожие предков наших наказать на том этапе истории Россию. Бермондт внезапно заключил с немецким командованием договор о включении в состав его русского Западного корпуса немецких воинских частей в качестве добровольцев. Так в Латвии была сформирована Западная монархическая добровольческая (русско-немецкая) армия под командой Бермондта в 52 тысячи человек, в числе которых оказалось около 40 тысяч немцев. Штаб этой армии возглавил бывший командир немецкой Железной Дивизии майор И. Бишофф. То есть, Бермондт стал располагать армией, которая по численности и особенно по вооружению превосходила Северо-Западную армию самого Юденича. Генералу Юденичу в той ситуации ничего другого не оставалось, как назначить «инициативного» Бермондта командующим такой Западной Добровольческой армией.

Приближался конец сентября, когда генерал Юденич наметил начало Петроградской операции, и он настаивал, чтобы Бермондт перебросил свои войска под Нарву — на уже обкатанный Родзянко наступательный плацдарм. Но 20 сентября генерал Бермондт обратился к жителям Митавы с воззванием, что он еще с августа взял на себя власть для защиты их после оставления области немецкими войсками. После такого заявления столкновение Западной армии Бермондта с латышскими войсками стало неизбежным.

Уссурийский казак Бермондт, выбившийся в хорунжии-корнеты, неизвестно когда и кем произведенный в полковники, сумасбродно решил затеять свое наступление, чтобы взять и Петроград, и Москву. Для начала же ему требовалось захватить Ригу, чтобы несговорчивые латыши пропустили его на большевистский фронт.

В конце сентября Северо-Западная армия наконец получила от союзников давно обещанные, задержанные с июня оружие, боеприпасы, обмундирование, продовольствие. 28 сентября, не уступая вихрю предыдущего наступления генерала Родзянко, главком Юденич неожиданно для красных бросил свои части на их две армии. 7-ю красную армию белые отшвырнули на северо-восток, 15-ю — на юго-восток!

В этот день была занята Луга, потом северо-западники ринулись по линии Псков — Струги Белые. 30 сентября они сметали красных у села Жилые Болота, а 6 октября 4-я дивизия князя Долгорукова громила большевиков уже у селения Струги Белые.

8 октября отправился в свое наступление и полковник Бермондт-Авалов на Ригу. Части его Западной армии быстро заняли ее предместье Больдераа и пригороды Торенсберг, Гагенсберг. Латышское правительство сбежало в Венден. За самоуправство в такой обстановке 9 октября генерал Юденич издал приказ по Северо-Западному фронту, где объявил полковника Бермондта изменником с исключением его из списков своих войск.

Чтобы при собственном успешном наступлении не поссориться с Антантой, опекавшей Латвию, Юденич был вынужден передать в дар латышам четыре пушки. 15 октября англо-французская эскадра начнет обстрел позиций Западной армии, которая все еще будет штурмовать Ригу, а потом латыши сами перейдут в контрнаступление и в декабре выбьют русско-немецкие части Бермондта из своей страны.

Бермондт-Авалов передаст командование «западниками» генералу Эбергарду еще 19 ноября, а 1 декабря присвоит самому себе звание генерал-майора для утешения, что ли. 2 декабря 1919 года Западная добровольческая армия будет упразднена.

Позже, комментируя причины провала наступления Юденича, полковник князь А. П. Ливен скажет: «Бермондт является одним из главных виновников неудач под Петроградом». Безусловно, из-за развязанной выскочкой Бермондтом войны с латышами войска Юденича лишатся поддержки мощного союзного флота, который вместо помощи штурмующим северо-западникам займется расстрелом частей этого горе-освободителя.

Между тем, в октябре 1919 года генерал от инфантерии Юденич не терял времени. С 3 октября он непосредственно командовал армией, наконец уладив отношения с генералом Родзянко, который стал его помощником. 10 октября ринулись в наступление главные силы белых. Первый корпус графа И. К. Палена прорвал красный фронт в трех местах.

14 октября идущая как нож в масло Северо-Западная армия дралась уже у Ямбурга, взяла Волосово. 15 октября большевики объявили Петроград на осадном положении. 16 октября белые взяли Красное Село и Гатчину. В этот момент на изнемогающий красный Петроградский фронт прибыл спасать положение наркомвоенмор Троцкий. Но бойцы Юденича продолжали сокращать несколько десятков километров, отделявших их от былой столицы империи.

В это время Н. Н. Юденич решил устранить Северо-Западное правительство, навязанное ему англичанами. 18 октября он упразднил кабинет Лианозова, объявив территорию, занятую своей армией, театром военных действий. Главком Юденич назначил бывшего начальника Ставропольской губернии при Деникине генерала П. В. Глазенапа командующим войсками театра военных действий и генерал- губернатором, а бывшего командующего 42-м армейским корпусом генерал-лейтенанта А. А. Гулевича своим представителем в Финляндии. В Петрограде Юденича ждало собственное Временное правительство во главе с профессором А. Н. Быковым, сформированное представителями главкома в подполье еще до начала похода.

Северо-Западной армией было взято Царское Село. Троцкий едва ли не возопил в Петрограде, приказывая общее наступление против Юденича! За отступление, например, под Свияжском по его приказу уже расстреливали каждого десятого красноармейца бежавших частей. Красные заградотряды перестали жалеть пули на необстрелянных рабочих, пятящихся по натянутому струной фронту. Но рванули его белые и в питерском предместьи Лигово.

20 октября красные попытались контратаковать. А 21 октября офицеры в погонах уже дрались врукопашную на улицах Павловска. Копье наступления Юденича засвистело, казалось, неотвратимо — начались бои на пулковском направлении!

До Петрограда оставалось 20 километров… Конным разъездам блистательно атакующей Северо- Западной армии со стороны Лигово грезилось: вот-вот мелькнет в прохладно-октябрьской, фарфоровой