— Все таки Президент?

— В процессе визита губернатор его обязательно должен отвезти на стройку, продемонстрировать успехи. Лучшего себе не представить.

— А охрана?

— Они же не могут разобрать корпус дворца на кусочки.

— Счетчик Гейгера работает в любом помещении.

— Существует масса способов сбить его показания, — майор махнул пухлой ладошкой, — та же противопожарная сигнализация. В датчиках используются изотопные элементы. Цифры примерно соответствуют излучению экранированного атомного заряда.

Влад потеребил мочку уха.

— А собаки? Запах взрывчатки они унюхать точно должны.

— Достаточно запаять взрывную сферу в двойную оболочку и откачать воздух. Так в принципе и делается при нормальном производстве изделия...

— Черт! Получается, что закладка устройства под силу кому угодно.

— В общих чертах — да. Однако есть нюанс, который меня беспокоит значительно больше факта наличия бомбы. Откуда она взялась — разберемся. Но как они получили коды инициации?

— Ясхар об этом ничего не говорил. Похоже, речь о кодах вообще не шла.

— Ты уверен?

— Под пентоталом натрия не врут. Он сказал всё, что знал. Единственные документы, что у них были, — это описание устройства боеголовки. Технологическая схема.

— Но как они его намерены взорвать?

— Спроси что полегче... — Бобровский затушил окурок.

— Ладно. Пойду еще покопаюсь. Попробую просчитать конкретное место вентиляционной системы.

— Я могу чем нибудь помочь?

— Да нет... Отдыхай. Ты всю ночь не спал...

Молодцеватый генерал армии встретил Секретаря Совета Безопасности у ворот отдельного командного пункта и сопроводил высокого гостя в бункер, где на огромной электронной карте были отмечены все места базирования ядерных боеголовок.

Полковник походил у табло, провел пальцами по сияющей крышке пульта контроля и остановился возле левого края карты.

Накануне генерал получил прямой приказ от командующего РВСН об оказании всемерной помощи посетителю и теперь стоял навытяжку в ожидании вопросов.

Секретарь Совбеза вздохнул.

— Вы, как мне говорили, можете вызвать на экран сигналы маячков любой боеголовки?

— Не совсем так. Сначала маячок активизируется.

— Что нужно для этого знать?

— Серийные номера изделия и код. Запускается программа активации, и через две минуты вы видите пульсирующий огонек, — генерал отвечал просто, стараясь не запутать гостя мудреными терминами.

— Есть вероятность отказа маячка?

— Он многократно продублирован. Естественно, ракеты на подводных лодках мы не определяем. Только наземные и воздушные силы. Боеголовки на субмаринах имеют иные системы контроля, рассчитанные на поиск заряда уже после старта.

— То есть «Щучий капкан» здесь не обозначен?

— Почему? Обозначен. Контейнеры имеют стационарные точки закрепления. Раз в год проводится их выборочный контроль с подводных аппаратов.

Другому чиновнику генерал ничего бы о «Щучьем капкане» не сказал. Сделал бы вид, что впервые слышит это словосочетание.

Но не Секретарю Совбеза.

— А «Маятник»?

Генерал позволил себе улыбнуться.

— Вы возле него стоите.

— Мы можем дать команду на включение маячков?

— Только после сброса воды. Шахты расположены на глубине пятидесяти метров под искусственным болотом. Вода уходит в случае подготовки к боевому применению.

— Когда в последний раз вы проверяли работоспособность системы?

— Шахты «Маятника» остались только в Белоруссии. В остальных республиках боеголовки демонтированы и вывезены в Россию. Во избежании недоразумений. Последняя проверка была осуществлена в январе.

— Сколько ракет в Беларуси?

— Восемь. Снабжены неразделяющимися зарядами мощностью по семьдесят килотонн. Системы наведения ориентированы на Германию.

— Как я понимаю, эти восемь боеголовок в общий реестр не входят?

— Так точно, — генерал обвел рукой пустой зал, — о «Маятнике» даже у нас знают считанные единицы. Перед разговором с вами я вынужден был перевести дежурную смену операторов на дублирующий пульт. Сведения о «Маятнике» составляют государственную тайну особой важности и могут обсуждаться только по прямому указанию командующего.

— А космическое базирование?

— Об этом мне ничего не известно, — генерал даже немного удивился. — По моему, это фантастика. Были проекты, но на уровне чертежей. По крайней мере мы не обладаем данными о таком оружии.

Спутник КН 710 никогда не проходил по ведомству ракетчиков. Его обслуживанием занимался распущенный в девяносто первом году специальный подотдел военной контрразведки КГБ СССР.

Секретарь Совбеза еще раз бросил взгляд на карту.

— Раз уж я пришел, продемонстрируйте мне, как работает система маячков. На ваше усмотрение...

Ни один мужчина не откажет себе в удовольствии немного поиграться с настоящей военной техникой.

— Прошу! — генерал указал на кресло напротив огромного монитора. — Устраивайтесь на операторском месте. Я вам объясню, что нажать, и вы сами вызовете сигнал.

— Гриня, — Рокотов потряс прикорнувшего на диване майора, — ку ку!

— А? — Бобровский несколько секунд соображал, где находится.

— Уже девять.

— Действительно... Сморило меня что то...

— Небось, не высыпаешься в своей гостинице.

— Поспишь тут, — пробормотал майор, нащупывая тапочки. — Я тебя три дня подряд караулил. Каждый день в пять вставал и ложился только после двенадцати.

Влад хмыкнул и хлопнул Григория по плечу.

— Не ной!

— Ты сам то как?

— Как огурчик сорта «неунывающий». Мне трех часов сна в сутки с избытком хватает. Привык с. И ты привыкнешь...

— Забудь, — майор прошлепал на кухню. Биолог поставил на стол две фаянсовые кружки и две пиалы с овсянкой.

— Садитесь жрать, пожалуйста.

— Что это? — любящий плотно и вкусно поесть Бобровский поковырял ложкой в каше.

— Овсянка, сэр. Дабы у нас ночью животы не прихватило. И кофеек. Бодрости прибавляет.

— А что так мало?

— Больше вредно. Желудок перед боем должен быть практически пуст. Дабы не получить перитонит при ранении в брюхо.

— Типун тебе на язык!