они не были слишком разговорчивы на пленуме, иначе ему придется вспомнить опыт Иосифа Виссарионовича. Тем не менее Молотов, Маленков и Каганович на пленум пришли как свободные люди, не под конвоем, и это вселяло в них надежду, что если не будут слишком уж клеймить Никиту Сергеевича и вспоминать неприятные для него эпизоды из прошлого, то их не только не расстреляют, но даже не посадят. А вот арестованного Берию даже на пленум не привезли, и иллюзий, что ему сохранят жизнь, к концу следствия у Берии не должно было остаться. А человек, которому нечего терять, на суде мог сказать столько гадостей про 'дорогих товарищей' по Президиуму ЦК, что выпускать его на суд было опасно. Но и расстреливать без суда было не очень удобно.
Наиболее вероятным мне кажется такая версия смерти Берии. Лаврентия Павловича застрелили в бункере штаба Московского военного округа в конце августа или в сентябре 1953 года без какого-либо приговора суда, сразу по окончании следствия. И неслучайно протокол о расстреле подписали те, кто вел следствие — прокурор СССР Р.А. Руденко и генерал армии К.С. Москаленко. Застрелил же Берию генерал Павел Федорович Батицкий. Не исключено, что в будущем отыщутся протоколы допросов Берии, относящиеся к периоду после 26 августа 53 года. Тогда время смерти 'лубянского маршала' надо будет датировать на несколько дней позднее последнего допроса. Крайний срок здесь — 17 декабря, потому что 18-го уже начался суд. Но я думаю, что так долго тянуть с Берией не стали.
Почему же суд провели несколько месяцев спустя после смерти главного обвиняемого? Потому, что неведомому двойнику требовалось время, чтобы выучить роль, да и от назначенных Берии в соучастники Кобулова, Меркулова и прочих необходимо было получить показания, чтобы хватило материала для судебного спектакля. Они-то больших кремлевских тайн не ведали и опасности не представляли.
Могут еще возразить: а Абакумова-то благополучно довели до суда и даже процесс назвали открытым (правда, все изъятые у Виктора Семеновича документы, как и документы Берии, тут же уничтожили — от греха подальше, а о том, насколько абакумовский процесс был открытым, мы уже убедились). Но вспомним: на дворе тогда был конец 54-го, первая острая схватка между наследниками Сталина уже миновала, а для новых еще не настал черед. Год назад расстреляли Берию и близких к нему чинов МВД. Абакумов, основательно или нет, но винил в своем аресте Лаврентия Павловича. Теперь, думал Виктор Семенович, появился шанс выставить виновником всего происшедшего Берию, а его, Абакумова, как жертву бериевского произвола, по меньшей мере, не расстреляют. Тем более что процесс открытый (бывший министр МГБ не знал, что вся публика в зале суда 'бравая и присяжная'). Вот и не стал Абакумов говорить лишнее, а когда опомнился, было поздно. Только заикнулся о письме в Политбюро, как уже получил пулю в затылок. Берия же до этого сам распоряжался ликвидацией Ежова и хорошо понимал, что обвиненному в заговоре шефу МВД пощады не будет. Хрущев, Маленков, Молотов и другие, у кого руки по локоть в крови, миндальничать не собираются. Вот и мог напоследок подложить своим палачам большую свинью, чтобы умирать было не так обидно.
Но если на суде был не Берия, а его двойник, почему же этот двойник отказался признать себя виновным в том, в чем он, собственно, обвинялся: в заговоре и измене Родине? Остальные грехи, вроде книги по истории большевизма в Закавказье и амурных дел, были не более чем острой приправой. Ведь заявил же будто бы подсудимый в последнем слове: 'Я должен сказать Вам, что изменником и заговорщиком я никогда не был и не мог им быть. У меня и в мыслях не было, и я не помышлял даже, чтобы ликвидировать советский строй щи реставрировать капитализм…' Думаю, что в данном случае архитекторы процесса пошли по пути наименьшего сопротивления. Сколько-нибудь убедительного сценария 'бериевского заговора' они придумать так и не смогли. А в заговоре непременно должны были участвовать и другие подсудимые. Если бы признался их шеф, то они, отрицая свое участие в подготовке переворота (а признаваться им не было никакого резона — по этим статьям меньше 'вышки' получить было невозможно), вынуждены были бы задавать Берии вопросы, на которые постановщикам процесса трудно было бы найти правдоподобные ответы. Мог получиться конфуз. Хотя процесс и был закрытый, но трансляция заседаний суда шла в кабинеты всех членов Президиума ЦК, чтобы не волновались и собственными ушами услышали: Лаврентий Павлович ничего дурного о них не сказал.
Еще одним важным доказательством того, что Берию расстреляли до начала суда, может служить следующий факт. Сохранился акт о кремации тел шестерых чекистов, которых судили вместе с человеком, похожим на Берию. Но акта о кремации тела самого Лаврентия Павловича в архивах так и не нашли. Может быть, поэтому в народе возникли легенды, будто тело Берии без остатка растворили в какой-то очень сильной кислоте — чтобы даже горстки пепла не осталось от палача и изменника. Вероятнее всего, дело обстояло гораздо проще, без жуткой экзотики в стиле готического романа и современных 'ужастиков'. Труп Берии кремировали, но поскольку происходило это значительно раньше, чем 23 декабря, и на погребение осужденного после исполнения законного приговора никак не походило, то оформили всю процедуру как кремацию неизвестного или записали тело на другую фамилию.
Мою гипотезу о том, что Берия был убит еще до суда, и на процессе вместо него присутствовал двойник, можно попытаться подтвердить анализом материалов следствия и суда, для чего необходима их полная публикация (или хотя бы свободный доступ исследователей к документам по делу Берии). Удачу может принести и поиск следов человека, который, вероятно, сыграл перед Специальным Судебным Присутствием роль поверженного 'лубянского маршала' в Серго Берия утверждает, что в 1958 году в Свердловске, где они с матерью находились в ссылке, 'нам подбросили в почтовый ящик снимок, на котором был запечатлен мой отец, прогуливающийся по… Буэнос-Айресу. В Аргентине он никогда не был… Через несколько месяцев в почтовом ящике оказался журнал 'Вокруг света'… на снимке был запечатлен… Лаврентий Павлович Берия, прогуливающийся с дамой по площади Мая в… Буэнос-Айресе… Фотография действительно была датирована 1958 годом'. В случае если мое предположение о времени и обстоятельствах расстрела Берии верно, то загадка разрешается просто. Двойнику Лаврентия Павловича, так или иначе связанному со спецслужбами, ничего не стоило через пять лет после гибели 'лубянского маршала' оказаться в Аргентине.
И в случае, если будет доказано, что Берию расстреляли без суда, то приговор по его делу придется отменить — приговаривать к какому-либо судебному наказанию покойников ау нас все-таки не принято.
Разумеется, Лаврентий Павлович не был изменником Родины, т. е., вернее, по отношению к своей 'малой родине' — Грузии. Берия может считаться изменником, поскольку он по мере сил способствовал поглощению независимого Грузинского государства Советской империей. Но ведь судили его в декабре 53-го совсем не за эту измену, а за совершенно фантастический заговор против членов Президиума ЦК. Да еще объявили английским шпионом (поскольку де мусаватистская контрразведка была тесно связана с англичанами). Сегодня очевидно, что ни азербайджано-мусаватистским, ни грузино-меньшевистским, ни просто британским шпионом Берия никогда не был. Также ясно, что он не планировал никакого государственного переворота. Поэтому Лаврентия Павловича следует признать невиновным в тех преступлениях, которые ему инкриминировались на суде. Зато бывший глава НКВД виновен в фальсификации уголовных дел и необоснованных репрессиях, в осуществлении депортации 'наказанных народов', в массовом уничтожении польских офицеров и интеллигенции, представителей имущих классов и интеллигенции Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии, в многочисленных депортациях 'наказанных народов' (хотя решения о расстрелах и депортациях принимал не он, а Сталин). Виновен он, вполне возможно, и в преступлениях поменьше — изнасилованиях и злоупотреблении служебным положением. Последнее, согласно утверждениям, прозвучавшим на Июльском пленуме, выразилось в принуждении к сожительству целого ряда женщин и девушек, в том числе несовершеннолетних. Однако если и злоупотреблял Лаврентий Павлович своими служебными возможностями, то только в амурной сфере. Ни большого богатства, ни роскошных дворцов, как тот же Багиров, он так и не нажил. Хотя по мелочи порой и грешил. Например, в 1947 году, зная как заместитель председателя Совета Министров о предстоящей денежной реформе, Лаврентий Павлович все свои сбережения в размере 40 тысяч рублей заблаговременно поместил в сберкассу, чтобы избежать конфискационной переоценки. Кстати, по тем временам, 40 тысяч — сумма небольшая. Ее едва хватило бы на приобретение малолитражного автомобиля. Не много же скопил Лаврентий Павлович за более чем четверть века беспорочной службы. Вот к моменту ареста материальное положение Берии значительно упрочилось. У него изъяли сберегательных вкладов на сумму 363 тысячи рублей. Но легальное происхождение этих денег не вызывает сомнений. В качестве заместителя Предсовмина Берия имел ежемесячно зарплату в 8 тысяч рублей и не облагаемую налогом дотацию в 20 тысяч рублей. Кроме того, в 1949 году и в начале 50-х годов за руководство атомным и
