завода встречали в штыки. Больше того, они доказывали, что именно военные приемщики и работники артиллерийского управления являются причиной того, что дело с производством гаубицы идет плохо, что, дескать, они предъявляют новые требования, вносят изменения в систему и прочее. Создалась такая обстановка, что пришлось вмешаться правительству. Но дело было нарочито так запутано, что разобраться во всем этом было очень трудно.

Что же вскрылось теперь? А вскрылось вот что: главный конструктор, который всю эту работу вел, оказался не только организатором большого вредительства в артиллерийской работе завода «Большевик», но и матерым немецким шпионом. Этот господин сам теперь во всем признался. Он обещает, если ему будет дарована жизнь, все вредительские акты исправить как по указанной тяжелой гаубице, так и по другим артиллерийским системам.

Вот видите, товарищи, в то время как мы с дирекцией завода «Большевик» и с тов. Павлуновским пререкались и устраивали

драчки, шпионы и диверсанты делали свое черное дело. Оно и понятно. Наши ведомственные склоки и петушиные бои — лучшая ширма для вредителя, диверсанта и шпиона. Враг ловко использует «конъюнктуру» и, делая глазки начальству, наносит свои предательские удары по наиболее чувствительным местам.

Можно было бы привести еще целый ряд подобных примеров.

И вот, товарищи, теперь, когда мы обещаем работать по-другому, по-большевистски, давайте учтем и этот фактор. Необходимо впредь требования со стороны заказчиков рассматривать не как неприятное предъявление к исполнителям заказов каких-то назойливых претензий, а как выполнение партийных и государственных обязанностей. Мы не имеем права забывать, что каждый из нас выполняет волю партии на том посту, на который назначен. Поэтому отношения между нами должны быть не только нормально деловыми, но обязательно и товарищескими, коммунистическими. При этих условиях не будет места ведомственным драчкам. При этих условиях будет затруднено проникновение врага туда, куда он проникать не должен.

Голоса. Правильно.

Ворошилов. Я думаю, что это правило должно быть обязательным для всех нас при установлении новых форм и методов большевистской ленинско-сталинской работы на будущее время. Это тоже одно из условий, могущих препятствовать проникновению врагов в наше народное хозяйство и государственные органы.

Разрешите перейти теперь к военному ведомству.

Лазарь Моисеевич перед тем, как я пошел на трибуну, сказал мне: «Посмотрим, как ты будешь себя критиковать, это очень интересно». (Общий смех.) Я ему сказал, что мне критиковать себя очень трудно, и совсем не потому, что я не люблю самокритики, особенно больших любителей самокритики, впрочем, среди всех нас немного найдется (смех), — я тоже не особенный, так сказать, любитель, но я большевик, член ЦК, и мне не пристало бояться нашей партийной критики.

Но положение мое, Лазарь Моисеевич, несколько особое. И потому, что я представляю армию, — это имеет «кое-какое» значение, — и потому, что в армии к настоящему моменту, к счастью, вскрыто пока не так много врагов. Говорю — к счастью, надеясь, что в Красной Армии врагов вообще немного.

Так оно и должно быть, ибо в армию партия посылает лучшие свои кадры; страна выделяет самых здоровых и крепких людей.

Что собой представляют вскрытые НКВД в армии враги, представители фашистских японо-немецких, троцкистских банд? Это в своем большинстве высший начсостав, это лица, занимавшие высокие командные посты. Кроме этой сравнительно небольшой

группы вскрыты также отдельные небольшие группы вредителей из среды старшего и низшего начсостава в разных звеньях военного аппарата. Я далек, разумеется, от мысли, что в армии везде и все обстоит благополучно. Нет, совсем не исключено, что в армию проникли подлые враги в гораздо большем количестве, чем мы пока об этом знаем.

Рабоче- Крестьянская Красная Армия в настоящее время представляет собой громадную индустриализированную, если можно так выразиться, организацию. Армия располагает колоссальным автомобильным и танковым парком, с огромной массой самых разнообразных машин. Мы имеем могущественную авиацию и большую насыщенность артиллерией всех родов войск. Армия располагает большим количеством разных инженерных и химических частей. Я уже не говорю о морском флоте, где все основано на технике. Во всех этих родах войск очень много всевозможных военных специалистов. Разумеется, враг не может не пытаться проникнуть туда для вредительской и диверсионной работы. Но, повторяю, к настоящему моменту среди личного состава РККА вскрыта пока небольшая по численности (о качестве я буду говорить позже) группа людей, которая вела свою подлую контрреволюционную работу.

Товарищи! Не взыщите, если я сделаю самый короткий экскурс в недалекую нашу историю, для того чтобы было понятнее, откуда появились в Красной Армии эти мерзкие предатели, арестованные сейчас органами НКВД.

Троцкий еще в 1920–1921 годах, когда он пошел открытым походом на Ленина, на нашу партию, пытался опереться на кадры армии. Он считал тогда, что имеет в армии прочную базу и достаточное количество своих сторонников, чтобы начать бои с нашей артией по всем правилам военного искусства. Он просчитался и не мог не просчитаться, Троцкий был слишком далек от нашей партии, он только что в нее вступил и не знал ее, не верил в силы, заложенные в партии, рабочем классе, не понимал основ, на которых покоилась мощь и партии, и всей ленинской политики.

На этом этапе своей вражьей вылазки против партии и Ленина Троцкий был разбит. Но он не сложил оружия, а повел углубленную подрывную работу. И к 1923 году ему удалось — об этом нужно прямо сказать — с помощью своей агентуры добиться немалых успехов в Красной Армии.

В 1923–1924 годах троцкисты имели за собой, как вы помните, об этом помнить следует, почти весь Московский гарнизон. Военная академия почти целиком, школа ВЦИК, артиллерийская лкола, а также большинство других частей гарнизона Москвы были тогда за Троцкого.

Дурачки, шпионы и диверсанты делали свое черное дело. Оно и понятно. Наши ведомственные склоки и петушиные бои — лучшая ширма для вредителя, диверсанта и шпиона. Враг ловко использует «конъюнктуру» и, делая глазки начальству, наносит свои предательские удары по наиболее чувствительным местам.

Можно было бы привести еще целый ряд подобных примеров.

И вот, товарищи, теперь, когда мы обещаем работать по-другому, по-большевистски, давайте учтем и этот фактор. Необходимо впредь требования со стороны заказчиков рассматривать не как неприятное предъявление к исполнителям заказов каких-то назойливых претензий, а как выполнение партийных и государственных обязанностей. Мы не имеем права забывать, что каждый из нас выполняет волю партии на том посту, на который назначен. Поэтому отношения между нами должны быть не только нормально деловыми, но обязательно и товарищескими, коммунистическими. При этих условиях не будет места ведомственным драчкам. При этих условиях будет затруднено проникновение врага туда, куда он проникать не должен.

Голоса. Правильно.

Ворошилов. Я думаю, что это правило должно быть обязательным для всех нас при установлении новых форм и методов большевистской ленинско-сталинской работы на будущее время. Это тоже одно из условий, могущих препятствовать проникновению врагов в наше народное хозяйство и государственные органы.

Разрешите перейти теперь к военному ведомству.

Лазарь Моисеевич перед тем, как я пошел на трибуну, сказал мне: «Посмотрим, как ты будешь себя критиковать, это очень интересно». (Общий смех.) Я ему сказал, что мне критиковать себя очень трудно, и совсем не потому, что я не люблю самокритики, особенно больших любителей самокритики, впрочем, среди всех нас немного найдется (смех), — я тоже не особенный, так сказать, любитель, но я большевик, член ЦК, и мне не пристало бояться нашей партийной критики.