вода скопилась на крыше палатки, и стенки шатались под ее весом.

– Как ты думаешь, палатка не свалится? – спросила она.

– Нет. – Дэвид перевернул страницу.

Где-то вдалеке упало дерево. Шон услышала треск ствола, скрежет корней, выдираемых из земли. Земля дрогнула, когда дерево упало в кусты. Затем снова стихло, слышался только шум дождя.

– Дэвид, мы придумаем что-нибудь насчет детей.

– Хорошо.

Шон вздохнула и стала разглядывать тени, блуждавшие по крыше палатки. Почему ей так тяжело? Дэвид вышел из-под ее контроля. Раньше все козыри были у нее в руках. Она сама решала, заговорить ли ей с ним, прикоснуться ли к нему, зная, что он всегда воспримет это с благодарностью. Теперь он волен сказать: «Я не хочу с тобой разговаривать, Шон». И только себя может она винить за эту перемену. Она сама выпустила его из пределов своей власти.

Мальчики резко ворвались в дверь их супружеской спальни.

– Это ты проворонила, – ворчал Дэвид. Он сжимал ее в объятиях, склонив голову ей на плечо. – Сегодня твоя очередь запирать дверь.

Крыть было нечем: в субботу ее очередь запирать дверь, прежде чем они займутся любовью, но ей так не хотелось отрываться от теплого тела Дэвида.

– Еще рано, – оправдывалась Шон. – Обычно они не встают к этому времени. – К тому же они с Дэвидом успели сделать то, что хотели. Едва успели.

Кейт нес Хэзер на руках, его костлявое восьмилетнее тело покачивалось под ее тяжестью. Он опустил девочку на кровать рядом с Шон и сам взобрался на постель. Дэвид передал Шон майку, которую незадолго до того с нее снял, и она надела ее под простыней. Шон любила носить майки Дэвида, эта пахла кремом после бритья. В постели было жарко, и ей нравился этот жар, увлажненный их потом. От мальчиков исходил тот немного затхлый запах, какой бывает после крепкого сна, а от Хэзер пахло тальком, ей пора было менять пеленки. Дети протиснулись между Шон и Дэвидом, прижимаясь к ним, ища их близости. Дэвид щекотал Хэзер под мышкой каждый раз, как она поднимала руку. Она поднимала ее нарочно, влюбленно глядя своими доверчивыми голубыми глазами на своего папочку, и начинала хихикать еще до того, как его пальцы касались намеченного места.

Шон открыла Глаза и увидела Альфредо и Виолетту; их силуэты отчетливо проступали на крыше палатки. Она резко села. Проклятие. Она ненавидела эти воспоминания, касавшиеся Хэзер. Они приходили во сне и играли с ней злую шутку, заставляя думать, что ничего плохого не случилось, что ничего дурного вообще не могло произойти. И тут она просыпалась, и возвращение к реальности ощущалось как удар хлыста, и к ней снова приходила эта невыносимая боль потери.

– С тобой все в порядке? – спросил Дэвид, дотронувшись до ее спины. Она не шевельнулась, только кивнула, боясь того, что, если что-нибудь скажет, он уберет свою руку. В этот момент она нуждалась в его прикосновении.

– Кошмар?

Она отрицательно покачала головой.

– Воспоминания. – Если бы она решилась сказать ему: «Я вспомнила субботнее утро, когда Хэзер была жива», – он сразу понял бы ее. Он представил бы себе всю сцену, запахи и ощущения этих пяти неразрывно связанных между собой людей. Но она не могла этого сказать. Шон рассматривала швы на палатке, пока Дэвид не убрал руку с ее спины.

Тропа, ведшая к потерянному семейству, была залита водой, и Шон, и Ивену приходилось углубляться в лес, чтобы не идти по воде. Поэтому они передвигались медленно. Ивен обращался с мачете с повышенной осторожностью; хотя рука его быстро заживала, но все же еще была скованной в движениях, и он держал ее опущенной.

Шон насторожилась, когда они приблизились к гнездовому дереву потерянного семейства. Они повесили клетку с Чио-Чио и прикрепленную к ней ловушку на соседнем дереве, но теперь на нем ничего не было видно, кроме пышных ветвей с окропленными дождем листьями.

– Чио-Чио пропала. – Ивен выговорил то, что она не решалась произнести.

Она посмотрела вниз, на размытую дождем землю. Под деревом виден был след от падения клетки, виден был также едва различимый след какого-то маленького зверька.

Ивен опустился на землю, изучая следы.

– Похоже на то, что это пака, – заключил он.

– Вон клетка! – Шон увидела ее в десяти ярдах от них и кинулась к ней, хлюпая по грязи. Клетка была пуста, одна из ее стенок вдавлена вовнутрь. Шон подняла голову и стала осматривать деревья.

– Может быть, Чио-Чио наблюдает сейчас за нами. Мы должны ее найти.

– Скорее всего, она уже внутри паки.

– Ивен!

– Вернемся обратно. Мы должны принести сюда приманку.

– Мы не можем вернуться без Чио-Чио, – ответила Шон. – Она ручная. Она здесь не выживет.

– Если бы я считал, что существует хотя бы малейшая вероятность того, что она жива, даже не принимая во внимание следы паки, я бы потратил оставшуюся часть дня на то, чтобы помогать тебе ее искать. Но я так не считаю. Пойдем.

Она закрыла глаза руками. Она должна была прийти сюда вчера вечером. Теперь ей не верилось, что какой-то дождик помешал это сделать. Какой она после этого ученый? И какой человек? Шон открыла глаза и дотронулась до плеча Ивена.