две такие песни. Одна из них относится ко времени правления V династии; ее пел пастух, обращаясь к своим овцам, когда, по египетскому обычаю, после посева гнал их по полю, чтобы они втоптали в мокрую землю семена. Звучит это примерно так:
Ваш пастух находится в воде вместе с рыбами,Он разговаривает с сомом, он здоровается с щукой с Запада.Ваш пастух – пастух с запада[347] .Смысл этого (если только я понял правильно) такой: пастух смеется над собой – над тем, что он должен идти по воде через затопленные поля, где с ним здороваются рыбы. А от времен XVIII династии до нас дошла короткая песня, которую поет быкам их погонщик, когда раз за разом водит их по кругу на гумне:
Работайте для себя, работайте для себя, быки,Продолжайте работать для себя.Второе зерно вам!Хлеб – вашим хозяевам!Эти слова звучат совершенно бессмысленно; очевидно, они были искажены.
Эта песня, как бывает с подлинными народными песнями, имела несколько вариантов. До нас дошел еще один из них, приведенный ниже, который, несомненно, яснее по смыслу:
Молотите для себя, молотите для себя,Быки, молотите для себя! Молотите солому себе на корм,И зерно для своих хозяев.Не давайте себе отыха,Ведь прохладен сегодня день[348] .Один из вариантов этой песни действительно могли петь египетские крестьяне.
Нам известна – по крайней мере, в позднейшем переработанном виде – еще одна старинная египетская песня, которая была в ходу скорее у образованных слоев общества. Это – застольная песня египтян, которая, кажется, была известна и грекам. Греческие авторы сообщают, что на пирах вместе с вином носили изображение мумии, чтобы напомнить о смерти гостям, наслаждавшимся быстротечной жизнью[349]. Содержание той песни, о которой мы говорим, так полно соответствует этому обычаю, как только возможно.
Самый ранний ее вариант, дошедший до нас, это «Песня из дома благословенного царя Энтуфа (Антуфа), написанная перед арфистом»; следовательно, это была песня, написанная в гробнице этого раннего фиванского монарха рядом с изображением певца. До нас дошли еще два ее варианта, относящиеся к эпохе Нового царства, то есть она, должно быть, была очень любима египтянами:
Так хорошо живется этому доброму князю!Хорошая судьба исполнилась (?).Со времени предков одни тела уходят, а другие остаются.Боги (то есть цари), которые жили прежде,Покоятся в своих пирамидах;Знатные люди и мудрецыТоже погребены в своих пирамидах.Не видно даже места,Не видно даже места домов, которые они строили.Ты видишь, что стало с ними.Я слышал слова Имхотепа и Хардадафа,И оба в своих речах говорили так:«Посмотри на жилища этих людей: их стены рушатся,Их жилищ больше нет,Они как будто никогда не существовали».Никто не приходит оттуда рассказать нам, что стало с ними,Рассказать, как идут у них дела (?), и ранить наши сердца,Пока мы не приблизимся к тому месту, куда они ушли.Не забывай славить себя с радостным сердцем,И следуй желаниям своего сердца, пока живешь.Смажь свою голову миррой, оденься в тонкое полотно,Умасти себя истинными чудесами Бога.Укрась себя как можно красивее,И не давай своему сердцу смутиться.Следуй желанию своего сердца и своим удовольствиям,Пока ты живешь на земле.Не давай своему сердцу беспокоиться,Пока к тебе не придет день похоронного плача.Но тот, чье сердце остановилось, не слышит жалобу плачущих,И тот, кто лежит в гробнице, не понимает их плача.Празднуй этот радостный день, сияя лицом,И не останавливайся в праздновании,Потому что никто не уносит с собой свое имущество.Да, никто, ушедший туда, не возвращается снова.Более поздняя версия похожа на эту. Ее пел арфист на пиру в честь похорон жреца Неферхотепа[350]:
Как прекрасен этот праведный князь!Прекрасная судьба исполнилась.Тела уходят со времен Ра,И те, кто моложе, занимают места ушедших.Солнце вновь появляется каждое утро,И вечернее солнце заходит на западе.Мужчины порождают детей, женщины зачинают,Каждая ноздря вдыхает дыхание утра.Но те, кто родились здесь, все до единого,Уходят в место, которое им предназначено.Празднуй радостный день, о жрец!Услади свои ноздри маслами и приятными благовониями,Надень венки из цветов лотоса на свои руки и ногиИ на тело своей сестры, которая живет в твоем сердце,Которая сидит рядом с тобой.Вели звучать перед тобой музыке и песням,Отложи все заботы и думай о радости,Пока не придет день, когда мы отправимся в страну, которая любит молчание.Празднуй радостный день, о Неферхотеп,Мудрый человек с чистыми руками.Я слышал обо всем, что случилось с предками.Их стены обрушились,Их жилищ больше нет,Они как будто никогда не существовали.Итак, постоянно повторяющаяся мораль этих песен: наслаждайся своей жизнью как можно дольше, пока твое сердце не остановилось навсегда; день смерти наступит раньше, чем ты думаешь, и все твои причитания и жертвоприношения не призовут мертвых обратно к тебе. Сокровища, которые ты добыл в этом мире, ты должен будешь оставить, уходя из него; то, что ты построил на земле, разрушается; и только удовольствия, которыми ты насладился, по-настоящему принадлежат тебе. Но есть одно, что ты можешь добыть себе и что никогда не потеряешь[351] :
Дай хлеб тому, у кого нет поля,И навечно создай себе доброе имя в потомстве.Я думаю, что эти стихотворения показались бы достойными внимания, даже если бы они были созданы в другой стране с более богатой поэзией; здесь, в бесплодной пустыне египетской литературы, где большинство растений засыхали, еще не успев расцвести, они восхищают нас вдвое сильнее.
Любовные песни эпохи Нового царства почти так же очаровательны. Существует поэтический сборник под названием «Прекрасные, радующие песни твоей сестры, которую любит твое сердце, когда она идет по полям»[352]. В этих песнях описаны чувства тоскующей от любви девушки, которая напрасно ищет взглядом среди полей «своего брата, которого любит ее сердце». Ничто больше не радует ее – ни пироги, ни вино: «то, что сладко для рта, теперь для меня как птичья желчь; лишь твое дыхание может утешить мое сердце». То, чем она раньше занималась, сегодня ее уже не интересует: во всем не хватает ее друга:
Я говорю: погляди, что я делаю.Я иду и ставлю своими руками ловушку… Все птицы Аравии, умащенные миррой, порхают над Египтом,И та, кто прилетает первой, хватает моего червя.Она принесла свой аромат из Аравии,Ее когти полны ладана.Мое сердце тоскует о тебе: если бы мы могли открыть ловушку вдвоем,Только я и ты.Если бы ты смог услышать жалобный крик моей красавицы, умащенной миррой,Там, вместе со мной.Я ставлю ловушку; как прекрасен тот, кто приходит на поле потому, что его любят.Но любимый не приходит ей помочь:
Слышен жалобный крик гуся:Он попался на червя.Но я дрожу от любвиИ не могу ослабить силок.Я унесу прочь свою сеть.Что скажет моя мать, когда я приду к ней?Каждый день я возвращаюсь, нагруженная добычей,Но сегодня не поставила ни одного силка,Потому что мной овладела твоя любовь.Вскоре она высказывает свои желания более откровенно:
Ты самый красивый,Я хочу быть с тобой, как жена,И твоя рука могла лежать в моей руке.Не придет ли мой старший брат на ночь?Иначе я буду среди тех, кто лег в могилу.Или ты нездоров и пуст?И в конце, после бессонной ночи, она признается ему:
Голос голубки говорит.Она произносит: «Мир светел, любуйся этим».Ты, ты, птица, соблазнишь меня.Тогда я найду своего брата в его комнате,И мое сердце будет радоваться…Я не отвернусь от тебя,Моя рука останется в твоей руке,Когда я выйду оттуда, я буду с тобой во всех прекрасных 
