назовет неверный код, – но говорить об этом он, естественно, не стал.
Сталлоне сделал шаг в сторону, продолжая удерживать лежащих на полу «соколов» на мушке своей «беретты» – третьего пистолета этого образца, который он сменил за последние две недели.
На этот раз он обходился без глушителя. Зачем? Глухомань…
– Говори код, Нестеров! – резко сказал Сталлоне, огибая по дуге распростертые на полу тела. – Первым я пристрелю убогого! Потом бабку!
Твоему корешу я сначала прострелю конечности, потом отстрелю гениталии и напоследок закатаю маслину в лобешник! Ну а дальше, если не одумаешься, наступит твой черед…
Он сделал еще один скользящий шаг.
Какое-то движение – за спиной и чуть выше головы – заставило киллера инстинктивно обернуться.
А уже в следующую секунду, яростно зашипев и оскалив в жуткой гримасе пасть, кошка сиганула со шкафа прямо на голову киллеру и принялась бешено пластовать его лицо, глаза, затылок своими бритвенно-острыми когтями!..
Прежде чем Стас успел сообразить, что же произошло – сработали его рефлексы.
Киллер взвыл, крутанулся, пытаясь оторвать кошмарное существо от себя, но отодрать его было невозможно, ибо все оно состояло из зубов и когтей… и еще жуткого воя, который смешивался с его собственным.
Ручьем потекла кровища…
Стас, перекрутившись на спину, выдернул из-за пояса «ППК», сбил предохранитель и, лишь чуть приподняв плечи, тут же самовзводом выстрелил.
Он даже не сообразил, куда попала пуля, потому что одновременно с ним по киллеру принялся лупить Слон, у которого в пистолете оказалась полная обойма.
Одна пуля угодила киллеру в живот, сразу две чуть ниже пояса, в бедро, в колено, опять в бедро, но уже другой ноги…
– Кошку не пристрели! – рявкнул Стас. – Целься!!!
Сталлоне, заливаясь кровью, рухнул наконец на бок, так и не успев произвести ни единого выстрела. Пуля из «ППК» попала киллеру в грудину, но не в сердце, а с правой стороны… Комната была наполнена грохотом выстрелов и пороховыми газами, так что Стас даже не расслышал, как клацнул затвор «вальтера». Врубился лишь после того, как по десятому, наверное, разу впустую нажал на курок…
Кошку пришлось буквально отдирать от лежащего в луже крови киллера. Когда Стас все же смог взять ее на руки, Слон, чтобы сократить срок агонии, сделал ему контрольный в голову…
Кошку, которую Стас прижал к себе, всю колотило. Вирас, хотя вряд ли он что слышал из-за своей природной глухоты, обхватив голову руками, качался из стороны в сторону, как сумасшедший. Стаса тоже всего трясло. Даже у Слона так дрожали руки, что он с трудом смог прикурить сигарету.
У всех першило в горле, слезились глаза, болезненно ныли потревоженные выстрелами барабанные перепонки.
На киллера, посеченного свинцом, разодранного кошкой в лоскуты, смотреть без содрогания было невозможно…
– Женщинам о случившемся – ни полслова! – сказал Стас. – Побережем их нервную систему…
Кошка, которую он по-прежнему держал на руках, чуть успокоилась, так что он смог вытереть о предплечье покрытый липкой испариной лоб.
Затем он поцеловал кошку в нос, не находя слов, как отблагодарить ее за мужество и героизм.
– Много крови натекло, – устало вздохнула Онуте. – Придется скоблить полы..
– Блин!!! – выругался Слон. – Достали!!! Собирайся, Стас… Придется, пока не рассвело, и этого жмура куда-нибудь пристроить…
Глава 37
ДЕСЯТЬ К ОДНОМУ, И ВСЕ МИМО
Спустя сутки с небольшим Черный пруд, в той его части, куда выходит ответвляющаяся от Укмяргского шоссе дорога, был оцеплен полицией.
Прежде чем сотрудники органов правопорядка получили доступ к берегу водоема, пришлось потратить некоторое время, чтобы хотя бы частично засыпать двухметровой глубины канаву, которую выкопал здесь с целью защиты окружающей природы Вирас.
В половине одиннадцатого утра приехал автобус с водолазами МЧС и необходимым для их работы оборудованием.
Двое водолазов приступили к исследованию дна водоема.
Не прошло и пяти минут, как на бетонированный выступ, являющийся частью так и не возведенной здесь системы очистных сооружений, со дна Черного пруда было поднято первое тело…
Заправлял здесь всем старший инспектор Департамента госбезопасности Феликс Монкайтис, являющийся руководителем оперативно-следственной бригады ДГБ.
Истинный же виновник «торжества», тот, кто дал верную наводку, позволившую сотрудникам правоохраны обнаружить это тайное захоронение, скромно стоял в сторонке, шагах в тридцати от того места, где скопился служивый народ; компанию ему составлял приставленный Феликсом сотрудник госбезопасности.
Еще вчера вечером, когда они беседовали в служебном кабинете Монкайтиса, Стас заключил с ним устную договоренность. В обмен на отказ ДГБ или иных государственных структур выдвигать в его адрес какие-либо обвинения Нестеров пообещал указать точное место, где «паневежскими» были спрятаны трупы убитых ими людей. Назвать свой источник информации, благодаря которому он оказался осведомлен обо всех этих делах, Стас отказался напрочь. Мало того, среди нескольких условий, которые он выдвинул Монкайтису, а затем и присоединившемуся к их разговору директору Департамента госбезопасности, было и такое: ни он сам, ни его сотрудники, ни их клиентка из Москвы ни при каких условиях не должны – и не будут – давать официальных показаний по «делу Пошкуса-Сергачева». А их фамилии, равно как и название фирмы «Фалькон», не будут фигурировать в материалах следствия – ни на одной из его стадий.
Нестеров не стал бы играть в подобные игры с госбезопасностью, и тем более не решился бы полагаться на силу «устных договоренностей», если бы он не знал, что у него и его друзей найдется, чем ответить на любую попытку гэбистов нарушить данные ему обещания.
Стас не гонялся за лаврами национального героя: пусть все почести в связи с раскрытием целой серии столь громких преступлений выпадут на долю Монкайтиса и его начальника; он же готов остаться в тени событий.
Теперь уже это забота Феликса: придумать, откуда, из каких источников следствию стало известно о зловещей тайне Черного пруда, а также составить свою, подкрепленную логикой и доказательствами, версию событий – без упоминания имен Нестерова и Ко, – которую уже в скором времени придется предъявить общественности, руководству страны и соответствующим судебным инстанциям.
От гэбистов, в обмен за оказанную им услугу – на случай серьезного торга Стас держал в запасе убойной силы «архив Пошкуса», – Нестерову, кроме отпущения всех грехов, нужна была еще одна «малость».
А именно: официальная справка, удостоверяющая факт смерти гражданина России Сергачева Вадима Алексеевича.
Сейчас он нисколько не сомневался, что Сергачева нет в живых.
Он также не сомневался в том, что труп Сергачева будет найден среди прочих на дне Черного пруда.
И только после того, как Анне Головиной, матери родного сына Сергачева четырехлетнего Дениса, выдадут необходимый для начала процедуры раздела наследства документ и позволят покинуть территорию Литвы, можно будет считать, что во всей этой истории поставлена жирная точка.
Ночь перед поездкой к Черному пруду, намеченной на девять утра, Стас провел на одном из объектов ДГБ, где его охраняли сотрудники подразделения антитеррора «ARAS».
Еще до его отъезда в Вильнюс Слон и обе молодые женщины перебрались на другой хутор, к дальним родственникам многочисленного семейства Мажонасов.
Там, в безопасном месте, они будут находиться вплоть до того момента, пока сотрудникам ДГБ,
