Шувалов, когда замолчали «голоса», многозначительно посмотрел на Рейнджа.
– Видишь, как нам повезло?! В особенности – тебе! Когда такое было, чтобы в распоряжение следствия попали аудиозаписи с таким богатейшим материалом? Это же… просто уникальнейший случай!
– Да уж, – крякнул Мокрушин. – Фортуна пока на нашей стороне… А что это за мужик разговаривал с Гешко?
– С большой долей вероятности можно утверждать, что это был некий Смышляев…
– А кто он такой вообще?
– Один из сотрудников небезызвестного Бычкова. Ну и еще ближайший помощник этого человека, что касается некоторых его теневых дел… Во всяком случае, по имеющейся у нас информации, именно он несколько раз сопровождал Бычкова в его поездках в ближнее и дальнее зарубежье…
– Гм… – Мокрушин призадумался. – Вот куда кончики-то ведут, оказывается… А вот еще такой момент, Юрьич. Я уже понял, что кое-кто собирался повесить на меня двойное убийство. И что важнейшим вещдоком должна была послужить эта сапфировая «Верта». Но как она к вам-то попала?
Шувалов бросил на него удивленный взгляд:
– А разве не понятно? Она была у Савченко… Это он забрал «вещдок», посетив съемную квартиру в Реутове, которую они между собой называли «явкой». Он же пытался подбросить ее в перчаточный ящик твоего «Ниссана»… Но потом… он ведь тоже стреляный воробей… почувствовав неладное, отказался от этой затеи.
– Так он в субботу тоже захватил ее с собой? – спросил Рейндж. – Когда отправился в Желдор на стрелку с… с…
– А вот и мы не знаем пока, с кем именно. – Шувалов нахмурил брови. – Складывается впечатление, что мы вскрыли – ненароком – огромный нарыв… Который еще чистить и чистить! «Верту» мы нашли в борсетке убитого. Возможно, Савченко хотел передать эту штуковину своему знакомому. Но это только предположение, потому что в этом случае мы можем лишь строить догадки…
– Такое впечатление, Юрьич, что кто-то… о ком мы пока мало знаем, сейчас спешно рвет все ниточки, – высказал догадку Рейндж. – А если предположить, что все эти последние события как-то связаны с тем делом, в которое намеревалась втравить меня Венглинская?
– Да, это пока что главная версия, – кивнул Шувалов. Он посмотрел на циферблат наручных часов, нахмурился, покачал головой. – Времени с гулькин нос… а нам еще предстоит ознакомиться с некоторыми фрагментами записей, скачанных с другой «Верты», с той, что была найдена в сейфе… Там есть прелюбопытная инфа… Но я и сам только краешком этого пока коснулся.
Он хотел выдать новые ЦУ Павлу, но в кабинете вдруг прозвучал зуммер – звонили на одну из «вертушек». Шувалов легко поднялся на ноги, переместился к приставному столику, снял трубку:
– Шувалов у аппарата.
– Сергей Юрьевич, это Акинфеев.
– Слушаю тебя, Алексей Анатольевич.
– Только что мне позвонили коллеги из нашего белгородского управления.
– Что, удалось выйти на Бычкова?
– У меня неутешительные новости, – после паузы сказал чекист. – Полагаю, мы потеряли еще одного важного фигуранта…
Валентин Бычков, сорокалетний «бизнесмен», начинавший свою трудовую деятельность в рядах московской милиции, а затем, в середине девяностых, перешедший на более сытные хлеба в частную охранную фирму, вот уже трое суток менял «адреса, пароли и явки»…
В принципе так все и задумывалось первоначально.
Он рассчитывал трое или даже четверо суток провести на Белгородчине, откуда он сам родом и где у него вот уже несколько лет имелся небольшой «бизнесок». В свое время, когда у Бычкова появились свободные средства, часть из них была вложена в местную охранную фирму и еще в спортивно- оздоровительный центр, где имелись тренажерные залы и функционировали платные курсы обучения восточным единоборствам. Кроме всего прочего, в весенне-летний период работал лагерь для подготовки и последующего лицензирования кадров для частных охранных структур (туда приезжали люди даже из соседних областей). Делами рулили – от его имени – специально подобранные люди. Недвижимость в Белгороде Бычков не покупал: у него имелся свой дом в Подмосковье и еще полдома в славном чешском городе Либерец (там проживали его жена, с которой он так и не развелся, и их двенадцатилетний сын). Но зато контролируемые им местные фирмы оформили в длительную аренду несколько офисных помещений и городских квартир, так что ему было где здесь остановиться, когда он приезжал в Белгород по делам своего бизнеса.
Июнь и первая декада июля, как ему казалось, выдались очень удачными. Особенно в денежном отношении: он смог прокрутить кое-какие серьезные дела, вследствие чего получил – в несколько приемов – наликом почти «лимон» зеленью. Большую часть этих средств ему удалось положить на счета в один из украинских банков (помогли связи и знакомства в Киеве), откуда они благополучно перетекли в офшорки. И все бы, как говорится, ничего, но он, Валентин Бычков, постоянно рискуя, как-то совсем незаметно для себя влез в такую топь, что уже и не знал, как ему выбраться на твердую спасительную сушу…
Ночь с воскресенья на понедельник он провел на съемной квартире – на пару со своим телохраном Смышляевым.
Встали рано, в шесть утра. Умылись, позавтракали, стали собираться в дорогу. С учетом того, как хреново складывались дела в последнее время, в Москву Бычков возвращаться пока что не собирался. Он вообще намеревался на время уехать из России. Сейчас наступил как раз такой момент, когда следовало уйти в тень. А еще лучше – залечь на дно. Да так, чтобы ни одна падла – особенно из числа коллег- партнеров – не знала, куда это он подевался и почему о нем ничего давно не слышно…
Единственный человек, с которым он намеревался встретиться в Киеве уже нынешним вечером, это Лемминг. Всех денег, конечно, не заработаешь, но двести с лишком тысяч американских рублей на дороге тоже не валяются. Лемминг всегда был аккуратен в расчетах. Можно было не сомневаться, что и в этот раз с получением последней части «гонорара» не будет никакого напряга…
Бычков достал из борсетки загранпаспорт, пролистнул: захотелось еще раз убедиться, что «шенген» на месте, что с документами все в порядке.
Смышляев вставил в «Нокию» новую симку и передал мобилу шефу. Тот – по памяти – набрал номер сотового телефона человека, с которым собирался встретиться уже нынешним вечером.
– Это я, – сказал он, услышав в трубке знакомый голос. – Извини, что так рано побеспокоил.
– Здравствуй, Валя. Ничего… ты меня не разбудил.
– Я сегодня буду у вас, Лемминг.
– Так, так… понятно.
– Вот, сейчас уже выезжаем. Ты не забыл, что за тобой должок?
– Пакет с «конфетами» лежит… дожидается тебя. А я думал, Валя, ты уже перебрался… на нашу сторону.
– Да тут были кое-какие моменты… достаточно стремные. Когда приеду, расскажу. Вот только сейчас собрались в поездку.
– Понимаю… Мне это тоже интересно знать… про «стремные моменты». Ладно, дорогой. Когда проедешь границу, отзвонись. До встречи.
– Пока…
Плечистый, коренастый Смышляев закинул на плечо сумку, ну а в правую руку взял средних размеров дорожный чемодан. Бычков оставил ключи на полочке в прихожей – дверь он запер на автоматический замок. Спустились по лестнице с третьего этажа, вышли во двор, где стоял четырехлетнего возраста джип «Mercedes», оформленный на Александра Смышляева. День обещал быть по-июльски знойным: даже сейчас, в начале восьмого утра, прохлады и свежести особо не ощущалось.
Смышляев положил вещи в багажник. Уселись в машину: Александр за руль, Бычков в кресле пассажира.
Пристегнулись сразу ремнями как законопослушные граждане.
«Мерс» покатил на выезд со двора – до нового белгородского моста отсюда рукой подать…
Бычков зацепил глазами двухаршинный плакат, занимавший часть торца жилого здания, мимо которого
