клиента – также получить тот, кто правильно воспроизведет буквенный, цифровой или смешанный код. И кто имеет второй ключ – третий обычно находится в депозитарии, в распоряжении банковского менеджера…
– А какой в этом во всем смысл? – прикинувшись простачком, поинтересовался Шувалов.
– Смысл есть… если речь идет о криминальных или просто опасных вещах, – глядя на Коша, сказал Акинфеев. – Схема проста, но удобна для всех. Например, есть две личности, условно – «А» и «Б». Субъект «А» обладает какой-то очень важной информацией и хотел бы ее, скажем так, обменять или продать третьему лицу – назовем его «Г».
– Вы пропустили одну букву алфавита, коллега, – напомнил ему Шувалов. – А где же в этой схеме «В»… или лучше назовем его по первой букве его фамилии – «М»?
– О да, это очень простая, удобная и безопасная схема. – Акинфеев улыбнулся краешком губ. – «А», обладатель «товара», может находиться во время сделки на безопасном расстоянии… допустим, в Лондоне. Сам «товар» – в ячейке. Ведется торг с «Г» – через упомянутого уже вами «М». Если сделка не скрутится, в дополнение к первой порции «товара» может быть предложен довесок – откроется местонахождение еще одного такого связного «бокса», и станет известна процедура доступа к нему…
– Надо же, как просто… и в то же время – умно. – Шувалов поцокал языком. – А что в этой схеме делает наш «Б»? – Он покосился на адвоката.
– А он должен позаботиться о двух вещах, – продолжил строить догадки Акинфеев. – Первое: через него «А», укрывшийся на время наиболее острой и опасной фазы торга за бугром, может осуществлять доступ к «боксу» третьему лицу. Причем самому «Б»… то есть господину адвокату, даже не придется слишком уж рисковать. Он, как только деньги капнут на счет «А»… или будет обеспечен иной выгодный «А» результат, передаст свой ключ «Г», в дополнение к тому ключу и половинке кода, которые – опять же в случае успеха переговоров, – будет к этому времени – от «А» – иметь известный нам гражданин…
– На букву «М».
– Да, именно так, – кивнул Акинфеев. – Вот и получается, что если бы у них, – он тоже посмотрел на притихшего адвоката, – все скрутилось, то они оба фактически даже не контактировали бы с «покупателем»… Ведь господин Кош мог переслать свой драгоценный ключ и свою половинку кодированной команды… да хоть вложив его в письмо!.. Мы правильно с коллегой воспроизвели ход ваших мыслей, Аркадий Борисович?
Как ни странно, этот странный диалог, смахивающий на разговор двух посвященных, практикующих учение Каббалы, произвел на адвоката очень сильное впечатление…
У этого холеного, сытого, уверенного в себе мужчины вдруг затряслись губы… Руки тоже мелко и противно дрожали, словно на него напала лихоманка – он даже сунул кисти рук себе под мышку.
– Успокойтесь! – прикрикнул на него Акинфеев. – Давайте без истерик! И без прочих педерастических выкрутасов! Нам нужен результат! Мы знаем больше, чем вы думаете, Кош! А вам светит статья даже покруче, чем за изнасилование! Не только «сто тридцать первая»… хотя и с этой статьей вы будете сидеть в аду, а не на зоне! Но и «сто пятая», за убийство… оформим вас как заказчика, да и дело с концом!!!
– А что, интересная идея, – Шувалов одобрительно покивал головой. – Вы, Кош, имели верный мотив в этом вот «мокром» деле – «заказали» двух подельников, чтобы самому провернуть лихую сделку… Чтобы, значит, всю денежку – ежели выгорит – загрести себе!
– Я не педераст!! – дребезжащим фальцетом закричал адвокат. – Я не гомик! Это… это был редкий случай… я… я хороший семьянин! И я никого не убивал, никого не «заказывал»… это… это навет!
– Вы, как опытный юрист, должны понимать, что ваше дело – дрянь, – спокойно заметил Акинфеев. – Вот вы, Аркадий Борисович, зная – мы тоже об этом, кстати, знаем – о том, что в четверг ранним утром в Мозжинке были убиты двое ваших знакомых… почему-то ни-че-го не сообщили органам об этих ваших телефонных переговорах с ныне покойной Венглинской! И о вашей поездке в банк – тоже никому ни слова?! Это как минимум «недонесение», а то и прямое «соучастие»! А насчет главы двенадцатой Четвертого раздела УПК… так не волнуйтесь, мы-то как раз законы блюдем! Вы, конечно, статью девять-семь помните наизусть?! Ну так вот, у нас есть все основания взять вас под стражу! Во-первых, вы подозреваетесь в совершении тяжкого преступления…
– А может, и не одного, – подал реплику Шувалов.
– Во-вторых, вы готовы были уже скрыться. – Шувалов бросил красноречивый взгляд на чемоданы. – И продолжить там, вне досягаемости нашего правосудия, заниматься преступной деятельностью! В-третьих, вы способны угрожать свидетелям… а они в этом деле – имеются!..
В этот момент раздалось пиликанье сотового. Сотрудник, выслушав того, кто звонил на эту спецмобилу, оснащенную чип-кодером, сначала приподнял бровь вверх – чем-то был сильно удивлен, – потом молча протянул трубку своему старшему.
Акинфеев встал и вышел в коридор.
– Да, слушаю!
По мере того как он вникал в суть слов говорящего, складка на его переносице становилась все резче, а на скулах вспухли крутые желваки.
– А эта вот «десятка»… Нашли в одном из дворов? А самих киллеров?.. Ушли?! Ну и ну… Я понимаю, что наш транспорт столкнулся с встречником… Но как такое могло… Кхм. Ладно, разбор будет позже. Работайте! Полный обыск у него на рабочем месте и во всех адресах!! Если будет что-то важное, сразу отзвонитесь мне!
Он дал отбой, цедя отборные ругательства. Из гостиной вышел Шувалов, бросил на него вопросительный взгляд.
– Что стряслось, Анатольич?
– Савченко погиб, – перекатывая желваки, негромко сказал Акинфеев. – Забил стрелку с неизвестным в одном подмосковном заведении… Ну и там его… Киллер прострочил его из автомата… буквально на глазах у наших сотрудников! – Полковник едва удержался, чтобы не матюгнуться. – Машину… «десятку»… нашли неподалеку, во дворе… Но стрелок и шофер успели скрыться. Сейчас, значит, осуществляется преследование, объявлен «Перехват»… Короче – сильно тут мы прокололись, нет слов.
– М-да… – крякнул Шувалов. – Хотели как лучше, а получилось… совсем хреново. Задним умом понятно, что надо было брать его раньше… еще вчера вечером! Ладно, Анатольич, потом эту тему обкашляем. Клиент созрел… второй ключ мы нашли при нем… Давай-ка отвезем его в банк!
Они вернулись в гостиную, где их дожидались коллега и созревший – по их твердому убеждению – для дальнейшего сотрудничества адвокат Кош.
– Итак, Аркадий Борисович, появились новые тревожные вести. – Акинфеев решил чуть приоткрыть карты. – Только что сообщили, что неизвестными убит еще один свидетель по данному делу…
Адвокат, услышав эту новость, выпучил глаза.
– А что вы так удивляетесь? – сердито сказал Шувалов. – Комбинация, которую вы затеяли на пару с Венглинской, уже унесла жизни четверых!
– Вы могли бы стать следующей по счету жертвой! – веско сказал Акинфеев. – Вас могли бы ликвидировать по пути в аэропорт…
– Или уже по прибытии в Лондон.
– Да, и такое развитие ситуации не исключается. Считайте, что мы вам спасли жизнь. От вас требуется ответная услуга: рассказать все, что вы знаете об этой затее своей клиентки Венглинской! А дальше, в зависимости от вашего поведения и вашей готовности нам помочь, зависит ваша судьба – либо мы на время изолируем вас в связи с угрозой вашей жизни… как ценного, скажем так, свидетеля…
– Или пойдете топтать зону! – закончил мысль Шувалов.
Через полчаса микроавтобус с тонированными стеклами въехал на служебный паркинг – он находился во внутреннем дворе одного из известных московских банков.
Прибывшие еще заблаговременно на место сотрудники подразделения ФСБ очистили двор и – по согласованию с руководством банка – временно закрыли доступ клиентам в местное депозитарное хранилище.
На адвоката надели непроницаемый полотняный мешок – чтобы ненароком не засветить этого ценного свидетеля. Ввели его в здание под ручки, спустили на лифте в подземное хранилище… И только здесь, когда в помещении остались все «свои» – не считая строго проинструктированного старшего менеджера, – с Коша
