О'Брайен вытащил из кармана сигару, понюхал ее и сказал:

– Нужно поговорить с мисс Керью… и я придумал, как это можно сделать.

– Как же?

– Ее камера находится в подвале рядом с камерами задержанных пьяниц. Охранника рядом нет.

– Понятно. Сегодня ночью попытаемся проделать это.

– Подробности обсудим позднее.

– Хорошо.

Френси рассказала нам, что дверь привратницкой, когда она подошла к ней, была распахнута. Она вошла внутрь и обнаружила хозяйку. У нее была проломлена голова, и мозги расплескались по всей комнате. Орудием убийства, по всей вероятности, послужила массивная табуретка, которая валялась тут же на полу. О'Брайен сказал, что поедет в комиссариат узнать подробности, а мы с Френси зашли в небольшое кафе, и я заказал пару кружек пива.

За столиком мы сели друг против друга, и я положил свою руку на ее.

– Расскажи мне подробнее о Кей-Кее, – попросил я. – И как ты познакомилась с ним.

– Я бы не хотела об этом вспоминать, Эл.

– Это нужно сделать, девочка. Я очень тебя об этом прошу.

– Я была актрисой на студии «Парамаунт». Это происходило около трех лет назад. Мне была поручена роль, за которую дрались многие актрисы. Но получила ее я. И тут я обнаружила, что забеременела. Это могло здорово нарушить мои планы. Роль могла уплыть из рук. Легально аборт делать было нельзя: это грозило скандалом. И тогда один мой знакомый устроил меня в подпольную лечебницу. Аборт мне сделали, но неудачно. Я заболела, и от роли все равно пришлось отказаться. Вот тогда-то меня и подобрал Кей-Кей. Я была на мели, а он дал мне работу.

– Ты была его любовницей?

– И не только его, – она с вызовом посмотрела на меня.

– Он торговал тобою?

Она вскочила со стула, но я усадил ее на место.

– Не надо горячиться, Френси.

Немного успокоившись, она продолжала:

– Вскоре на Кей-Кея стали оказывать давление и однажды чуть не убили. Тогда он решил убраться из Панама-Сити, а меня прислал сюда в качестве агента. Об этом тебе уже известно.

– А что он за человек, Кей-Кей?

– Он о себе не распространялся.

– Но все же ты кое-что знаешь о нем?

Она улыбнулась своими полными губами и сказала:

– Я знаю, что он великолепен в постели.

– У него есть родственники?

– Говорили, что у него есть жена, но я ни разу ее не видела. Позднее он говорил, что ее убили.

– Как ее звали и когда ты впервые узнала о ее смерти?

– Я точно не знаю, но, по-моему, ее звали Норма… а о ее смерти я узнала года два назад, когда начались распри между организациями.

– Так что не исключено, что с ней разделались люди Красавчика?

Она молча пожала плечами.

Я отхлебнул пива из кружки и вдруг заметил, что Френси смотрит мимо меня через стеклянную дверь на улицу.

– Ты что? – спросил я.

– Мне показалось… вон тот тип в коричневой панаме не сводит с нас глаз… Сразу не оборачивайся, – добавила она, видя, что я хочу повернуться. – Я хочу у тебя спросить, Эл…

– Спрашивай.

– Ты действительно решил всерьез заняться этой бандой?

– Да, девочка, а что?

– Чтобы уничтожить банду, ее нужно обезглавить…

– Или уничтожить место, где они складируют наркотики, – сказал я спокойно, отхлебывая при этом пиво из кружки.

– И ты знаешь, где они находятся? – замирающим шепотом спросила она.

– Я думаю, что знаю… А что ты знаешь о Роберте д'Эссене?

– Я часто видела его в «Зорро». Джек был его другом и кое-что рассказывал мне о нем.

– Что же, например?

– Он очень много пил. Наркотиков, правда, не принимал. Последнее время он был чем-то очень озабочен. Ну, а остальное относилось к этой девчонке, Керью. Их похождениям… они любили друг друга, и Роберт хотел на ней жениться, но отец не позволил… – она вдруг прервала свою речь.

– Надо уходить отсюда, Эл. Эти парни что-то замышляют. К тому, в коричневой панаме, прибавилось еще двое. И еще один звонит по телефону.

– Сиди здесь, – сказал я. – Я тебя позову.

Я поднялся со стула и направился к стойке.

Бармен выжидающе посмотрел на меня. Я положил на стойку десятидолларовую банкноту и спросил:

– У вас есть запасной выход?

Бармен кивнул на дверь рядом со стойкой, и десять долларов исчезли в его огромном кулаке. Я сделал знак Френси, и она подошла к стойке. Я взял ее за руку, и мы быстро проследовали к двери. Двое парней на улице, почуяв неладное, заторопились ко входу в кафе. Мы проскользнули в дверь и захлопнули ее за собой. С внутренней стороны торчал ключ. Я повернул его на два оборота, и мы бегом побежали по коридору. Когда мы выскочили на соседнюю улицу, я услышал звук ломаемой двери и негодующие восклицания бармена. Как назло, во время нашего бегства я ударился о дверной косяк раненой рукой, и острая боль пронзила меня от макушки до пяток.

Залитая солнцем улица была пустынна и угрюма. Не было ни одного автомобиля, ни одного подъезда, где бы можно было укрыться. Звать на помощь было бесполезно, ибо в этом случае улицы становятся еще более глухи и слепы. Я сунул здоровую руку в карман и сжал рукоятку пистолета. Френси стояла, испуганно прислонившись к выбеленной известкой стене.

Вдалеке послышался шум моторов.

– Ложись на дорогу, живо, – крикнул я Френси, а сам стал в дверном проеме, чтобы встретить преследователей огнем из пистолета. Френси, не говоря ни слова, побежала на проезжую часть и молча плюхнулась посредине ее.

Преследователи все еще не могли сломать дверь, а может, бармену удалось их утихомирить?

Автомобиль, это был хлебный фургон, остановился в двух метрах от распластавшегося на дороге тела. Дверь кабины распахнулась, и в это время в коридоре послышались тяжелые прыжки бандитов. Я выхватил пистолет из кармана и, тыча его в лицо насмерть перепуганному шоферу хлебного фургона, крикнул Френси, уже поднимавшейся с земли:

– В машину!

Мы успели как раз вовремя. Из темного проема двери на слепящий солнечный свет выскочило несколько человек. В руках у них было оружие.

– Ложись! – завопил я и, пригнувшись над баранкой руля, до конца выжал педаль газа. Пока фургон удалялся с места происшествия со спринтерской скоростью, о его кузов и кабину щелкали пули. Несколько из них пробили дырки в ветровом стекле.

Вскоре я смог выпрямиться, а фургон удалялся все дальше и дальше с места происшествия. Водитель сидел в углу и свирепо ругался.

– Бандиты проклятые… управы на вас нет… уже среди белого дня на честных людей нападаете!

Только мой пистолет мешал ему броситься на меня. Я остановил фургон в нескольких кварталах от дома О'Брайена, и мы вылезли. Когда я покидал кабину, я сказал шоферу:

– Вот тебе сотня, приятель, поправишь машину. А насчет бандитов ты прав. Давно пора навести в