Адаме, наблюдая за Гильдой, которая прятала пистолет в бар.

– Пусть его оправдает суд, – возразил О'Брайен, – меня это не касается. Что мешает вам сейчас задержать этого человека?

– Он невиновен. Мне тоже было поручено вести следствие, и я вел его, независимо от Донована.

– Вы, конечно, считаете, что ее убил Джонни Доман, не так ли? – злобно прошипел О'Брайен.

– Нет, не он.

О'Брайен сделал нетерпеливый жест.

– Кто же?!

– О, это целая история. Факты…

– Я не хочу его слушать, – надула губки Гильда. – Я хочу спать. Пусть он уезжает и увозит этого парня.

– Но эта история имеет к вам самое прямое отношение, мисс Доман, чуть улыбнулся Адаме. – Фей Карсон была убита потому, что вы были замужем за Морисом Вердом. Это не может вас не интересовать.

– Что? Что вы говорите? Замужем за Вердом? – лицо О'Брайена побагровело. Гильда бросилась к нему.

– Этот флик лжет! Не слушай, прогони его!

– Вы не можете этого отрицать, мисс Доман, – продолжал Адаме, усаживаясь на диван. – Я получил эти сведения из Лос-Анджелеса десять минут назад. Вы прожили с Вердом четыре месяца, а потом бросили его. Это зарегистрировано в гражданском суде.

Гильда с усилием овладела собой, пожала плечами и отвернулась.

– Пусть, – прошептала она. – Но это не ваше дело.

– Напротив, – Адаме положил ногу на ногу. – Этим фактом объясняется убийство Фей Карсон.

Гильда искоса посмотрела на неподвижно стоящего О'Брайена.

– Не верь ему, Сион, это все выдумки.

– Думайте, что говорите, лейтенант, – не слишком уверенно проговорил О'Брайен.

– Завтра утром я смогу предоставить вам доказательства своих слов, – заявил Адаме.

О'Брайен подошел к Гильде, взял за руку и взглядом впился в ее глаза.

– Ты замужем за Вердом, дорогая?

– Да. Мне очень жаль, Сион. Я должна была давно сказать тебе. Но я потребую развода. Это был совершенно идиотский поступок, но я за него дорого заплатила. Через два месяца я уже поняла, что это за тип. Мне так стыдно…

Уголки губ О'Брайена дрогнули.

– Не думай больше об этом, малышка. Все мы совершаем ошибки, – он погладил девушку по руке. – Все к лучшему, – и, повернувшись к Адамсу, продолжал другим тоном:

– Вы сунули свой нос, куда не надо. Сейчас вы уведете этого типа и обвините его в убийстве Фей Карсон. И вы же устроите так, чтобы заполнить его досье первоклассными уликами. Если же я обнаружу, что вы поступили иначе, придется вам распрощаться со службой: вас просто вышвырнут из полиции.

Адаме почесал кончик носа.

– Об этом не может быть и речи. Холанд не убивал Фей Карсон.

– Тогда – кто?

Адаме кивнул в сторону Гильды.

– Она!

– Боже мой! – закричал О'Брайен. – Вы мне заплатите за это! Я вас… – но, взглянув на Гильду, осекся. Лицо ее было белым, как только что выпавший снег. Ее глаза следили за чем-то позади О'Брайена, рукой она судорожно сжимала свое горло. О'Брайен резко обернулся.

На пороге комнаты, склонив голову набок, сидела рыжая болонка.

Собачонка, словно только и ждала, чтобы ее заметили: она кинулась к кухонной двери и стала царапать ее.

– Уходите! Уходите все! – словно раненное животное взревела вдруг Гильда. Ее прекрасное лицо исказилось и стало просто жутким.

– Гильда! – в недоумении проговорил О'Брайен. – Что с тобой?

Адаме вскочил с кресла, прошел по коридору и отворил кухонную дверь. Болонка проскользнула у него под ногами, бросилась на кухню и стала лизать руку какого-то мужчины, лежащего в луже крови на полу. Между его лопаток торчал нож. Животное перестало лизать его руку, принюхалось, и вдруг жутко завыло.

Адаме выразительно кивнул Кену на дверь, ведущую в гостиную. Тот встал в проеме, он видел, как Гильда, упала в кресло. Лицо ее приобрело зеленоватый оттенок.

– Взгляните, – позвал Адаме О'Брайена. О'Брайен вошел в кухню, ногой перевернул труп и, разглядывая его, спросил: