– Никто и не узнает, а те, кто уже знают, будут молчать.

Адаме поднялся и медленно прошелся по комнате.

– Да, такого я не ожидал, – задумчиво проговорил он. – Если О'Брайен узнает, что я хочу поговорить с братом его невесты, он не обрадуется. А где сейчас находится Джонни?

Дарси пожал плечами.

– Может, у своей сестры? Она раньше очень любила его.

– Да, это не блестящий вариант, но он, без сомнения, у нее. Как бы это проверить, Сэм? Помогите-ка мне. Я не должен там показываться, а вы вполне сможете обнаружить его.

Дарси колебался.

– Вы не пожалеете об этом, – пообещал Адаме, видя его состояние. – Я улажу все дела с Бартом и прослежу, чтобы у него к вам было особое отношение.

– Хорошо, – согласился Сэм, – я попытаюсь, но обещать ничего не могу. А потом, может быть, он и не убивал. Что, если он не был у Фей ночью?

– Конечно. Все, что мне нужно – десятиминутный разговор с этим парнем. Найдите его побыстрей, Сэм, это очень важно.

Под проливным дождем Адаме шел к своей машине. Он сел за руль, опустил стекло и, задумчиво уставившись на приборный щиток, закурил. Итак, сестра Джонни выходит замуж за О'Брайена. Если Доман действительно убил Фей, О'Брайен будет скомпрометирован. – Адаме глубоко затянулся сигаретой.

У него было два варианта: длинное следствие и короткое. Может быть, пойти, поговорить с О'Брайеном, или, что предпочтительней, подождать, а потом поговорить с Бартом. Но прежде, чем идти к тому или другому, нужно убедиться, что Джонни Доман – убийца.

Он повернул ключ зажигания.

– В этой истории, если взяться за нее хорошенько, шурин Говарда, капитан Монтелли, рисковал вылететь со своего места, а вместо могучей фигуры О'Брайена могла появиться обыкновенная мокрая курица, к тому же порядком ощипанная.

– Вот удачный случай, которого я так долго ждал! – подумал Адаме. – И черт меня побери, если я не воспользуюсь им!

Он резко взял с места и скоро оказался у здания полицейского управления.

Большой “кадиллак” О'Брайена ехал по пустынной дороге вдоль реки. Этой дорогой почти не пользовались с тех пор, как закрылась консервная фабрика, и она пришла в запустение. Тем не менее вдоль реки еще сохранились полуразрушенные сараи, служившие раньше складами, и ветхая пристань, у которой, тем не менее, еще можно было держать судно. Воспользовавшись этим, Такс держал там свою посудину: нечто среднее между катером и яхтой.

Проехав несколько метров по дороге, ведущей к старому сараю, О'Брайен сбросил газ, остановил машину и прошел к поджидающему его судну.

'Вилла Поит”, солидная яхта двадцати четырех метров в длину, стояла на якоре в полумиле от запретной зоны. Она служила О'Брайену для рыбной ловли, а кроме того, там он принимал друзей, у которых были неприятности с законом.

О'Брайен спрыгнул в катер Такса, сделал знак сидящему у мотора мулату и сел на переднее сиденье. Мулат послушно оттолкнулся от причала, запустил мотор и направил катер к яхте.

На палубе, прямо у сходен, стоял Такс – загорелый мордоворот с непрерывно бегающими светло- голубыми глазками. Его мясистое лицо было покрыто трехдневной щетиной, открытый ворот черной рубашки открывал могучую шею, белые когда-то брюки и каскетка яхтсмена, надвинутая на правый глаз, завершали этот пленительный образ.

Такс был единственным из банды торговцев наркотиками, кого О'Брайен прихватил с собой в новую, почти добропорядочную жизнь. Это был опасный человек, особенно если учесть, что в кармане его всегда были нож и кастет. О'Брайен умело использовал этого орангутанга и хорошо платил ему, и не было случая, чтобы Такс не справился с поручением, которое дал хозяин.

При виде поднимающегося по сходням О'Брайена Такс небрежно поднес два пальца к каскетке.

– Где он? – спросил О'Брайен.

– Внизу, – ответил Такс, указывая на трап. Могучий, обнаженный по пояс негр, сидя на бидоне, сторожил вход. Он улыбнулся хозяину и отошел от двери.

– Что произошло? – спросил О'Брайен.

– Слегка помахали кулаками, – ответил Такс, не задумываясь, так как жизнь его была сплошным помахиванием кулаками. – Малыш не хотел вести себя спокойно, и мне пришлось отшлепать его. Нас никто не видел. Все в порядке, патрон.

– Он ранен? – сухо спросил О'Брайен.

– Ему досталось, но и было за что. Он умеет драться, мы едва справились. Но сейчас он пришел в норму и чувствует себя нормально. Будете с ним говорить, патрон?

– Да.

Такс впереди О'Брайена спустился по трапу, прошел по коридору и остановился перед дверью каюты. Он повернул ключ и вошел в каюту, кивком головы пригласив хозяина идти следом.

Джонни Доман лежал на койке, свесив ногу. О'Брайен приблизился, и пленник открыл глаза. Он был похож на сестру, но это не тронуло О'Брайена.