радостно по-весеннему. Пошел на завод, за два часа дал три нормы и уехал на совещание. Это было первое Всесоюзное совещание стахановцев.

Зал сверкал огнями. Тысячи людей ждали Сталина. Открылась боковая дверь, и он вошел вместе с членами Политбюро.

Я не спускал с него глаз. Вот он набивает трубку, поворачивается и внимательно слушает выступающих.

Товарищ Сталин выступил в конце совещания.

В зале наступила тишина. Он говорил ровным, спокойным голосом. Его слова производили огромное впечатление, запомнились навсегда. Много раз мне казалось, что товарищ Сталин говорит обо мне — следил за моей жизнью и вот анализирует ее.

Самое сокровенное было выражено в простых и удивительно верных словах:

— Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится.

В конце речи товарищ Сталин сказал:

— Что вы, члены настоящего совещания, кое-чему поучились здесь, на совещании, у руководителей нашего правительства, — этого я не стану отрицать. Но нельзя отрицать и того, что и мы, руководители правительства, многому поучились у вас, у стахановцев, у членов настоящего совещания. Так вот, спасибо вам, товарищи, за учебу, большое спасибо!

Удержать чувства нельзя было. Они вырвались наружу и вылились в овацию.

Совещание окончилось, но мы не расходились. Кто-то запел:

«Широка страна моя родная!..»

Песню подхватил товарищ Жданов. Товарищ Ворошилов дирижировал… Вместе с нами пел и товарищ Сталин. Он позвал в зал членов Политбюро. Товарищ Жданов запевал.

Возвращаясь в этот день домой, я думал о своей жизни, о товарище Сталине.

«Моя судьба, — думал я, — это судьба множества людей нашей страны. Что я особенного сделал? Я только честно трудился. Старался все силы отдавать работе. Мне помогали, учили, воспитывали. И вот теперь высоко оценили меня. Только у нас в Советском Союзе, где люди самый ценный капитал, может так вырасти человек».

Прошло несколько дней. Пришел утром на завод — меня сразу окружили рабочие. Поздравляют о награждением орденом.

— Сегодня, Иван Иванович, утром по радио об этом сообщали.

Я ничего не понимаю. Решил, что это шутка. Начал работать. Подходит начальник цеха с газетой:

— Вот, читай!

Прочитал — и все-таки не верилось. Но в газете была фотография. Посмотрел, вижу — похож…

Во время вручения орденов стахановцам в зал заседания Президиума ЦИК СССР вошел товарищ Сталин.

Серго подозвал меня и повел знакомиться.

— Это тот самый Гудов, — сказал он, — который выполнил норму на 1430 процентов.

Сталин внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Молодец!

Я сильно смутился, не знал, что ответить…

Через некоторое время, на приеме в Кремле, я снова увидел товарища Сталина. Товарищ Молотов поднял тост за меня, за мои достижения. Я просто растерялся. Спас меня товарищ Булганин. Он сказал:

— Иди к Сталину.

Иосиф Виссарионович чокнулся со мной, улыбнулся:

— За новые успехи!

Эти слова я запомню на нею жизнь: никогда не успокаиваться, добиваться все новых и новых успехов.

Во время выборов в Верховный Совет СССР на общезаводском митинге рабочие выдвинули мою кандидатуру. Предложение поддержали Московский металлопрокатный завод и завод «Станкоконструкция». Я был кандидатом сталинского блока коммунистов и беспартийных от Ленинского района.

За всю свою жизнь я не пережил так много, как за время избирательной кампании. Избиратели на собраниях встречали меня с исключительной теплотой. Их наказы сводились к одному:

— Мы верим, что вы будете крепко держать знамя партии Ленина — Сталина!

В дни подготовки к выборам я готовился к новому рекорду. Я дал обещание товарищу Сталину выполнить норму на 2500 процентов.

И вдруг слышу утром по радио: фрезеровщик-стахановец «Красного пролетария» товарищ Нестеров выполнил норму, на 3313 процентов. Я поехал на завод. Осмотрел детали — вижу работа чистая, сделана хороша Поздравил: его.

Никита Сергеевич Хрущев после этого, выступая на одном собрании, сказал:

— Товарищ Гудов приветствует товарища Нестерова, а самого, понятно, червячок внутри точит. Но борьба не окончилась, и Гудов перекроет, в этом нет сомнения.

В день рекорда в цех приехал Никита Сергеевич. Когда я кончил смену, то оказалось, что план выполнен на 4582 процента.

И это было не самое высокое перевыполнение мною норм — после выборов я выполнил план на 9050 процентов.

Избирательная кампания была для меня политической школой. Многие прежние мысли и взгляды мои яснее определились. Я подал заявление воспитавшей меня партийной организации завода о приеме в партию.

В этот период самое яркое, на всю жизнь не забываемое впечатление у меня осталось от выступления товарища Сталина нa митинге избирателей Сталинского округа в Большом театре.

Пришел заблаговременно. Встретил там всех кандидатов в депутаты от города Москвы. Меня избрали в президиум. Чтобы лучше видеть и слышать товарища Сталина, я занял крайнее место — ближе к трибуне.

Огромный зал, сверкающий золотом и красным бархатом лож, залитый ярким светом многоярусных люстр, полный народу, затих. Все ждали.

На сцену вышел товарищ Сталин. Хрустальные подвески у люстр задрожали от взрыва аплодисментов и криков «ура». Товарищ Сталин начал говорить, и сразу все смолкло. В театре тихо. Стараюсь запомнить каждое слово, каждый жест. Ведь это он говорит и обо мне и о моих обязанностях, как будущего депутата, перед народом… Товарищ Сталин говорит:

— Со своей стороны я хотел бы заверить вас, товарищи, что вы можете смело положиться на товарища Сталина…

У меня мелькает мысль: «Сумею ли я оправдать надежды избирателей? Буду ли я по-сталински тверд и решителен?»

Я гляжу им товарища Сталина, вижу его спокойное, открытое лицо, и волна радости заливает мне грудь.

Да! Под руководством Сталина оправдаю. Я жизнь отдам за партию, за Сталина, за родину, за прекрасное будущее! Товарищ Сталин закончил. Избиратели устраивают своему кандидату бурную овацию. Аплодисменты и крики не смолкают и нарастают все сильнее. Кажется, что они несутся и из-за стен театра — с заснеженных площадей столицы, где у репродукторов большие толпы с напряженным вниманием слушали речь; что они несутся с необъятных просторов Советского Союза — из городов и сел всей нашей великой родины.

Этот вечер дал мне несказанно много. У меня как-то все прояснилось. Я теперь знал, в чем основа моей будущей деятельности, знал, чего ждет от меня советский народ, чего ждет от меня товарищ Сталин…

В день выборов из избирательных участков моего округа мне по телефону сообщали о ходе выборов. А я с нетерпением ждал сообщения из 58-го участка, помещавшегося в клубе Свердлова в Кремле…

Позвонили только вечером, сообщили, что в 6 часов 50 минут проголосовали товарищи Сталин, Молотов, Ворошилов. У меня вырвался вопрос: