– Видно, результативность дедукции в Скотланд-Ярде пошла в гору, – более меланхолично заметил Саймон.

Тил напряженно кивнул:

– Я знал, что вы интересуетесь Ренвеем и что вы однажды уже сюда приезжали – это когда ваш Униац оглушил полицейского. И мне вдруг пришло в голову, что, несмотря ни на что, вы сюда вернетесь.

– Будь то землетрясение или потоп, – негромко произнес Саймон, – мы своих дел не бросаем. Так для человека это совсем не плохая репутация... Но сейчас я должен сообщить вам кое-что поважнее.

– А я скажу вам то же самое, что и в прошлый раз, – сквозь сжатые челюсти процедил детектив. – Вы арестованы, Святой.

– Но все это очень серьезно! – Саймон попытался обойти стол.

– Все действительно очень серьезно, – невозмутимо согласился Тил. Он вытащил правую руку из кармана, и в ней оказался пистолет. – Я не хочу применять оружие, но на этот раз я вас обязательно посажу, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

Глаза Святого превратились в каменные щелки.

– Вы правы: это будет последнее, что вы сделаете в своей жизни! – крикнул он, но внезапно его губы растянулись в тонкой усмешке. – А теперь выслушайте меня, дубина вы стоеросовая. Вы хотите арестовать меня за то, что мой приятель Попрыгунчик Униац вчера вечером неподалеку отсюда треснул по башке фараона. Ладно, это я признаю. Но вы же еще хотите повесить на меня убийство Мануэля Энрике и угон истребителя с завода 'Хаукер'. А как раз в этом-то я и не виноват. Именно поэтому я и хотел встретиться с вами. Это единственная мыслимая причина для радости, которую я испытал, когда увидел здесь именно вашу самодовольную красную морду. И я собираюсь сообщить вам, кого действительно нужно арестовать!

– Я знаю, кого мне нужно арестовать, – с каменным лицом ответствовал Тил.

– Да что вы говорите? – Голос Святого был полон ядовитого презрения. – Ну, тогда вам, должно быть, известно, что в данный момент вы стоите в его собственном доме?!

Инспектор Тил моргнул: его глаза начали вылезать из орбит, а челюсть начала отваливаться вниз.

– Ренвей?! – ошарашенно спросил он, но его лицо тут же слегка покраснело, и одновременно на него вернулось выражение презрительного скептицизма. – Это и есть ваше новенькое алиби?

– Это и есть мое новенькое алиби, – быстро и спокойно согласился Святой, – а вам лучше его выслушать. Вы знали, что Ренвей – именно тот человек, который угнал самолет с завода 'Хаукер'?

– Не знал. И посейчас не знаю.

– он перегнал самолет сюда, в свое поместье, и я это видел. Можете пройти вон на то поле и полюбоваться проплешинами, выгоревшими в траве от посадочных огней, если не верите мне на слово. Вы знали, что в подземной пещере у Ренвея спрятана подводная лодка с боевыми торпедами на борту?

– Подводная...

– Вы знали, что экипаж этой подводной лодки многие месяцы жил в тайном убежище под этим домом? Вы знали, что экипаж этот – сборище самых отъявленных бандитов, которых я когда-либо встречал в Англии?

– Бандитов...

– Вы знали, – нанес последний удар Святой, – что сейчас из Кройдона в Париж летит самолет с тремя миллионами фунтов стерлингов золотом на борту?! А вы тут путаетесь у меня под ногами и разыгрываете из себя проницательного сыщика! У Ренвея все подготовлено, чтобы сбить этот самолет и поставить своего рода преступный рекорд, который выставит весь ваш Скотланд-Ярд в таком глупейшем виде, в каком он не оказывался с тех пор, когда я начал разбирать его по кирпичикам!

Инспектор Тил с трудом сглотнул комок в горле. В голосе Святого звучала такая неподдельная ярость и искренность, что она пробила даже толстую оболочку недоверчивости инспектора. У него появился фантастический соблазн действительно начать слушать и даже поверить придуманной Святым совершенно невероятной истории, тщательно и серьезно рассмотрев все обстоятельства. А еще он был уверен, что опять окажется в дураках. Так что инспектор поборол этот смехотворный соблазн и надел защитную броню сарказма.

– Естественно, ничего этого я не знал, – почти промурлыкал он. – А что, за вас Эйнштейн это будет доказывать, или Ренвей сам признается?

– Ренвей сам признается, – угрюмо пообещал Святой. – Но даже в этом не будет необходимости. Вы знали, что все эти тонны золота повезет самолет с позывным G-EZQX, который взлетел из Кройдона в семь часов утра? – Он оторвал верхний листок блокнота и сунул его под нос Тилу. – Сами узнаете почерк Ренвея или вам понадобится свидетельство его банкира?

Тил глянул на листок.

– Неважно, он это написал или вы подделали его почерк, – ответил он голосом, в котором уже не было прежнего спокойствия. – Ренвей, как постоянный чиновник казначейства, имел полное право доступа к такого рода сведениям.

– А-а, вот как? – произнес Святой настолько тихо, что предыдущая фраза Тила показалась пронзительным визгом циркулярной пилы. – Тогда, я полагаю, Ренвей также имел полное право быть знакомым с Мануэлем Энрике и не упоминать этого факта, когда он привез труп последнего в полицейский участок в Хорли?

– А кто говорит, что Ренвей знал Энрике?

– Конечно, не я, Клод, – улыбнулся Святой. – Если бы об этом вам сказал я, то вы бы только укрепились в уверенности, что они не знакомы. Но об их знакомстве свидетельствует вот это письмо.

С этими словами Саймон достал из кармана письмо, которое он обнаружил в сейфе.

– Может, вы скажете, что письмо я тоже подделал?