преступниками, а тут...
— Что думаете по этому поводу? — спросил полковник.
Колчин молчал, все еще уверенный, что его разыгрывают.
— Так где же куры?
— В супе, наверное, — решил он пошутить.
— Очень возможно, — сказал Дианинов. — Доложите, в чьем...
Был и другой «суп». Похлестче. Дианинов включил Колчина в свою группу по ликвидации лжеартели «Ударник». В течение нескольких месяцев преступники готовили крупную валютную операцию. Дианинов блестяще вышел на след. При обыске он обратил внимание на огромную кастрюлю с супом. Из кастрюли выудили марлевый пояс с вшитыми в него монетами иностранной чеканки. Пять килограммов золота!..
Воспоминания как цепная реакция.
Когда Колчин впервые пришел к паспортистке райотдела Петровой, та смущенно призналась, что угостить его нечем. Разве что супом,
— Так это же мое любимое блюдо! — сказал Колчин.
— А я терпеть не могу! — сообщила с вызовом ее дочь Татьяна.
Потом они стали жить под одной крышей. Колчин делал все, чтобы расположить девочку к себе, но она оказалась с характером. Когда родился Мишка, отношения с Татьяной еще больше осложнились.
...Утром Колчин доложил полковнику: журналист из гостиницы не отлучался.
На оперативном совещании Дианинов сказал:
— Или Симбирцеву завезли в горы обманным путем, или она кому-то доверилась. Но в любом случае без машины не обошлось. В этом я уверен, товарищи. Стало быть, в первую очередь мы должны проверить всех водителей. И не только в Зангоре. Выявить по путевым листам, кто из шоферов работал на линии 9 октября. Понимаю, какое это сложное и кропотливое занятие, но иначе мы ничего не добьемся. Нужно установить и проверить всех шоферов легковых автомобилей и всех владельцев личных машин. Обратить особое внимание на водителей, уволившихся после 10 октября.
Далее, — сказал полковник, — необходимо выявить лиц, ранее судимых за аналогичные преступления или склонных к их совершению. Принять меры к розыску исчезнувших у Симбирцевой вещей: сумки, часов. Они могли быть похищены преступником. Возможно, у нее были кольца. Дать ориентировку. Размножить фотографии Симбирцевой для всех оперативных работников, участковых инспекторов, нештатных сотрудников милиции, дружинников, домкомов, комендантов. Подключить ГАИ. Вот у меня все, пожалуй. Кто хочет добавить, товарищи?
— Разрешите?
Все посмотрели на майора Чиляева.
— Я беседовал с чабанами, — сказал, он. — Весной и летом в ущелье Каллаканд часто приезжают отдыхающие. Красные тюльпаны. Желтая купальница. Привлекает... Мне кажется, что преступник хорошо ориентировался на местности. Возможно, его следует искать среди тех, кто чувствует себя в ущелье как дома.
— Правильно, — согласился Дианинов. — Вот вы этим и займитесь. Используйте капитана Рахимбаева. В Зангоре его не знают, а это очень важно.
Высказал свои соображения и Саидов:
— Хочу обратить внимание на такую деталь. Если Симбирцева оборонялась, то она могла нанести преступнику телесные повреждения. Надо проверить, не обращался ли кто в больницы или травмпункты 9 и 10 октября.
— Еще несколько замечаний, — сказал Дианинов. — В автохозяйствах обратите внимание на следы крови в кузовах. Возможно, их тщательно мыли, чистили, меняли чехлы, обивку сидений. Но всего предусмотреть невозможно. Поэтому больше инициативы.
Глава 4
ПОЧЕМУ ОПОЗДАЛ ЭКСПРЕСС
В Зангоре один-единственный травматологический пункт, поэтому вскоре перед майором Колчиным лежали все регистрационные карты за октябрь. Карты, аккуратно разложенные по алфавиту. Но Колчин не знал фамилии убийцы, и теперь этот порядок создавал дополнительные трудности. Колчин должен был перебрать все карты и отложить датированные 9 и 10 октября. Когда он это сделал, оказалось, что внимания заслуживают 28 карт.
С помощью дежурного врача он быстро разобрался в том, что травмы бывают производственные, бытовые, транспортные, уличные, спортивные. Впрочем, он это знал и раньше. Важнее было другое: определение травм условное — записывались со слов больного.
Он стал внимательно изучать отобранные карты. Фамилия, возраст, место работы пострадавшего. И вдруг не поверил своим глазам: Баранов, автобаза номер три.
Колчин прочел диагноз:
«Ушиб тыла правой кисти. Плоскостная ссадина ниже трети правого предплечья».
И еще не менее важное:
«Линейные ссадины на левой щеке».
Он читал дальше:
«При пальпации отмечается боль в тыле правой кисти. Незначительная подкожная гематома. На контрольной РГ костных патологических изменений не обнаружено. Наложена давящая повязка на правую кисть. Введена ПСС».
Ну это уже медицинские тонкости.
Спустя полчаса Колчин был в отделе кадров автобазы. Начальник отдела уже в годах. Приветлив. О розыске убийцы знает.
Колчин попросил личное дело Баранова. Задержал взгляд на фотографии. Широкоплечий парень с лицом, располагающим к доверию. Стал перелистывать страницы. Благодарность. Еще благодарность.
— Он ведь у нас чемпион, — заметил начальник отдела кадров. — И общественный тренер по боксу.
«Отсюда и травма, — решил Колчин, досадуя, что зря тратит время. — Ну а царапины откуда взялись?»
Баранов оказался в рейсе.
Чтобы все было ясным, Колчин решил выяснить, какие соревнования проводились в воскресенье 9 октября. У местного физрука и память была хорошая, и документация в порядке. Соревнования в тот день не проводились...
Что же могло случиться девятого с Барановым, посетившим медпункт в тот день в 23.40, как указано в травматологической карте?
После работы Баранов передал автобус сменщику, и Колчин впервые увидел его. Коренастый. С прямой осанкой. Походка пружинистая. На такого сразу обратишь внимание.
Колчин пригласил его для беседы. Баранов не был похож на преступника. Майор напомнил об исчезнувшей пассажирке и сказал, что она убита.
— Как же так? — спросил Баранов подавленно.
— Пока я не могу ответить на этот вопрос.
— А чем я могу помочь?
