чиновники, ни политики, ни депутаты. Очень хочется надеяться, что и бандиты тоже, — с сарказмом закончил свою речь Потапов.

— Есть, товарищ подполковник, — вдруг неожиданно произнёс один из подручных.

Он, засунув руку в карман, прикреплённый сзади шофёрского сиденья, вынул оттуда небольшой пакетик с белым порошком.

— Вот и ваша версия насчёт наркотиков не подтверждается. Что это, кокаин или героин?

Поражённый Потапов даже опустил руки и развернулся к Левченко, не обращая внимания на окрик одного из обоповцев:

— Руки на затылок.

— Ты что, стебанулся, подполковник? — гневно спросил Потапов. — Ты хоть понимаешь, старый мудило, что ты творишь?

На лице Левченко появилась злобная усмешка, он молча кивнул двум своим подчинённым, и те с силой поставили Потапова к машине.

— Ну вот, а вы говорили, что вопрос о наркотиках абсурден, — насмехаясь, произнёс Левченко. — В общем, так, Чуриков, оформляй протокол, гаишника бери в свидетели, потом всех к нам в отдел, там будем разбираться.

Через полчаса Потапов, его телохранители и шофёр были доставлены в отдел по борьбе с организованной преступностью.

— В камеру их, — скомандовал Левченко, — допрашивать будем у меня в кабинете.

Однако допрос Левченко начал спустя лишь четыре часа после прибытия Потапова в отдел милиции.

Глаза Левченко были слегка покрасневшими и припухшими, похоже, он сумел поспать за эти четыре часа, которые Потапов провёл в камере.

Это могло быть плохим признаком, поскольку похоже было на то, что Левченко уверен в том, что он делает, и спокоен за возможные последствия его затеи. А это могло означать, в свою очередь, что его кто- то сильно прикрывает.

На сей раз Левченко был более любезен с Потаповым, он предложил ему сесть и поинтересовался:

— Кофе не желаете?

— Не откажусь, если там нет цианида, — угрюмо огрызнулся Потапов.

За все четыре часа, проведённых в милиции, он не сомкнул глаз.

— Ну что вы, — усмехнулся Левченко, — как вам не стыдно, мы же все-таки здесь представляем закон.

— Это уж точно, — снова с иронией заявил Потапов, — я, например, представляю законодательную власть, а вы, подполковник, чьи законы отстаиваете?

Левченко хмуро усмехнулся и, подняв трубку, велел принести два кофе.

— Теперь я понимаю, — произнёс Потапов, — почему не отпускают Титова и Пастухова.

— Они нарушили закон, — ответил Левченко, — а вы вместе с ними.

— О чем вы говорите, Левченко? — с раздражением поморщился Потапов. — Что за дурацкая манера работать на публику, кроме нас, здесь никого нет, а вы говорите так, словно находитесь на милицейской планёрке в присутствии многочисленных подчинённых.

— Они ворвались в помещение ночного клуба и, угрожая оружием, заставили людей подчиниться их воле, тем самым нарушив закон. А вы им потворствовали в этом.

— Какой, к черту, закон мы нарушили? У нас была информация, что бандиты взяли заложницу, и этот факт подтвердился. Нам пришлось действовать быстро и решительно, поскольку под угрозой находилось не только здоровье заложницы, но и даже жизнь. От этих головорезов все что угодно можно было ожидать. У вас наверняка есть её. заявление о похищении. У бандитов было оружие, которое мы изъяли. Всего этого достаточно, чтобы, с одной стороны, засадить этих отморозков за решётку, а с другой стороны, отпустить моих ребят на свободу.

— Стрижакова не стала писать заявление, — ответил Левченко.

— Как не стала писать заявление? — удивлённо произнёс Потапов. — Почему?

— Точнее сказать, она сначала написала заявление, а потом забрала, решив, что оно ей не нужно.

Потапов лишь молча смотрел на Левченко, переваривая услышанное. Теперь у него уже не оставалось никаких сомнений в том, что действия Левченко являются частью чьего-то тщательно разработанного, многоходового плана.

Потапов не сомневался, что целью этого плана был захват власти в области, а убийство Губина, Дадамяна, арест Потапова легко выстраивались в одну цепочку.

— В таком случае, — произнёс Потапов, — я не удивлюсь, если Романовскую братву отпустили на свободу.

— Это действительно так, — согласился Левченко, — за отсутствием доказательств вины нам пришлось их отпустить.

— Так почему же я со своими людьми ещё здесь?

Левченко устало вздохнул.

— Я же вам говорю, вы нарушили закон, и есть свидетели, подтверждающие неоправданную жёсткость ваших действий, — терпеливо повторил он.

— У вас сигареты есть, а то у меня мои отняли ваши люди? — неожиданно спросил Потапов.

Левченко молча залез рукой в ящик своего стола и вынул оттуда пачку «Мальборо» и зажигалку.

— Вот ваши сигареты, — сказал он.

Потапов не спеша закурил, обдумывая варианты беседы с Левченко.

Левченко тоже молчал, теребя двумя руками перьевую авторучку и пристально посматривая на Потапова.

— Послушайте, подполковник, — вдруг заговорил Потапов, — вы не можете не понимать: все, что вы делаете, выходит за рамки общепринятых правил игры. Оценивая ваши действия, можно сделать вывод, что вы или идиот, действующий в своих корыстных интересах, или вы отморозок, действующий по своим дурацким убеждениям. В обоих случаях мне вас жаль, если вы действуете на свой страх и риск.

Потапов сделал паузу и, встретившись глазами с Левченко, добавил:

— Но, признаться, ни на того, ни на другого вы не похожи. Значит, за вами кто-то стоит, кто-то высокий и могущественный гарантирует вам безопасность… Я ведь знаю вашу ментовскую психологию, вы все перестраховщики.

Потапов снова замолчал, Левченко тоже никак не реагировал, он лишь высокомерно улыбался.

— Так кого же вы представляете, Левченко? — спросил Потапов.

— Я, господин Потапов, представляю власть, — твёрдым голосом произнёс Левченко.

— А можно поконкретнее, подполковник, слишком уж это размытое, я бы даже сказал, затёртое понятие «власть» — власть народа, государственная власть, власть капитала… власть бандитов, обо всем этом сейчас много пишут, и мне лично непонятно, какую из них представляете вы.

— Не умничайте, Потапов, — холодно произнёс Левченко, — я представляю законную власть в области, которая реально держит бразды правления и не позволяет таким людям, как вы, взять эту власть в свои руки.

— Зато позволяет Романовской братве безнаказанно творить в области беспредел.

— Я не вижу большой разницы между вами и ими, — произнёс Левченко. — С моей точки зрения, братья Грибановы менее опасны, чем вы, за ними ничего не стоит, и они на многое не претендуют. Вы же гораздо опаснее для власти, так как за вами стоят капиталы — деньги, с помощью которых вы пробиваете себе дорогу, стремясь подняться все выше и выше по социальной лестнице. Вы давно уже зарвались и превысили свой уровень.

— Бросьте пороть чушь, Левченко, — оборвал Потапов подполковника, — я никогда не позволял себе зарываться и никогда не занимался беспределом, чего нельзя сказать о той элите, которую вы якобы представляете.

Я очень давно хотел с ней познакомиться, не знал, что в вашем лице найду одного из её представителей. Скажу откровенно, подполковник, ну и рожа у этой вашей элиты.

— Не забывайтесь, Потапов, — зло посмотрел на Сергея Левченко, — это вы у меня находитесь в