ладонь накрыла маленькую грудь и осторожно сжала. Не отрываясь от ее губ, он стал теребить сосок. Неведомая доселе ласка так потрясла Эллен, что она невольно застонала. Еще секунду назад она мыла его. Теперь же была обнажена, и его руки и губы делали с ней нечто поразительное.

– Мне нравится, когда ты меня моешь, – пробормотал он и обвел языком спелые вивши ее губ. – Мы должны чаще мыться вместе.

– Я уже вымылась, – выдавила она. – И вода остывает. Немедленно выходи, пока не простудился. Над огнем греются полотенца.

Если он не перестанет ласкать ее грудь, она просто расплавится!

– Не хочешь меня вытереть? – коварно улыбнулся он.

– Тогда мне грозит простуда, – отпарировала Эллен.

– Останься в воде, пока я не вытрусь, – велел он, вылезая из чана.

– Почему? – удивилась она, невольно заметив, какие упругие и твердые у него ягодицы. Она никогда раньше не любовалась мужской попкой, но, оказывается, это очень приятно.

– Потому что теперь я собираюсь вытереть тебя, – пообещал он. Эллен снова охнула. Мысль об этих больших руках, шарящих по ее телу, послала волны жара по коже. Ей вдруг захотелось сбежать. Но куда она денется в таком виде?

Поэтому она осталась на месте, прислушиваясь к стуку своего сердца. И тут раздался его голос:

– Выходи из чана, моя прелестная жена.

– Ты увидишь меня такой, какой создал Господь, – тихо откликнулась она.

– Я давно этого хочу. Любовники не должны ничем прикрываться – ни гордостью, ни одеждой.

Эллен поднялась и во все глаза уставилась на мужа, восхищаясь его красотой. Длинные, стройные ноги, широкая грудь и плоский живот! Его ничуть не смущали ее взгляды, и по какой-то причине это прибавило ей храбрости. Эллен вышла из воды, спустившись по узкой деревянной лесенке, и муж накинул на нее теплое полотенце. Она сразу согрелась. Он медленно растер ее плечи, спину, ягодицы и, усадив на край кровати, занялся ногами. И только потом вытер грудь, нежно целуя соски. Отбросил полотенце и стал сосать ее пальцы, медленно, чувственно, глядя ей в глаза.

Слабость овладела Эллен. Она не могла ни пошевелиться, ни слова сказать. Ощущение языка, ласкавшего ее пальцы, было поистине ошеломительным. Такого она не могла представить в самых безумных мечтах. Она не знала, что испытает, когда муж овладеет ею, но если это только начало, она жаждет продолжения!

Подражая мужу, она стала сосать его палец, но это продолжалось недолго. Сама Эллен думала, что следует его примеру, но в этот момент выглядела на редкость соблазнительной.

Снова взяв полотенце, он высушил живот и густую рыжую поросль у развилки бедер и только тогда встал, увлекая Эллен за собой. Их тела соприкасались, и на нее снова нахлынула слабость. Она упала бы. Но он крепко держал ее. Да дышит ли она?

Эллен сама этого не знала, но доверчиво подняла к нему лицо.

– Ты так красива, – запинаясь, прошептал он, гладя ее по щеке и проводя кончиком пальца по губам. – Я больше не в силах ждать. И должен сделать тебя своей. Не хочу, чтобы ты боялась или испытывала отвращение. Но нетерпение мое слишком велико. Ты простишь меня?

– Ты не Болгэр Макартур, – тихо ответила Эллен. – Я твоя жена, и мой долг – ублажать тебя. И родить наследника. А этого не будет, пока мы не…

Она густо покраснела.

– Ты права. Не будет. Позволь взять тебя, моя маленькая женушка. Доверься мне. Я буду осторожен, тем более что ты совсем неопытна и к тому же девственна. Твоя невинность – драгоценный дар. Самый великий из тех, что женщина может дать мужчине, потому что, отдав однажды, его нельзя отобрать или дать снова.

Дункан нежно коснулся губами ее губ.

– Но ты желаешь меня? – вырвалось у Эллен. – Или просто исполняешь свой долг?

Вместо ответа он взял ее руку и поднес к чреслам, где гордо вздымалась его плоть. Когда ее пальцы сжали тяжелое копье, он застонал:

– Вот доказательство моего желания к тебе…

Она ощутила, как его достоинство пульсирует в ее ладони.

– Он живой? – почти со страхом спросила она, отнимая руку.

– Он наполнен жизнью, дорогая. И жаждет глубоко погрузиться в горячую влажную мягкость, скрытую между твоих бедер. Ему отчаянно хочется ощутить стенки твоего сладостного лона, смыкающегося вокруг него.

Он сжал ее тонкую талию и поднял – так, чтобы, лизать маленькие округлые груди.

Голова Эллен закружилась. Сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Его язык долго играл с ее упругими грудями. Наконец губы сомкнулись на соске и потянули.

– О, Пресвятая Матерь Божья! – вскрикнула Эллен, потрясенная охватившими ее эмоциями.

Он уложил ее на кровать и долго смотрел, прежде чем лечь рядом, прижать жену к себе и отыскать губы. Страстные поцелуи посылали раскаленные волны по ее телу. Почувствовав, как к ноге прижимается что-то твердое, она нервно дернулась.

– Нет-нет, девочка, – тихо уговаривал он, отгоняя страхи, угрожавшие поглотить ее. Его ладонь нежно ласкала ее груди и живот. Пальцы запутались в густых завитках, покрывавших ее пухлый венерин холмик. Эллен вскрикнула, когда один палец коснулся сомкнутых створок лона и скользнул в скопившуюся внутри