– А ты? Ты скучала по мне? – допрашивал лэрд, обводя языком маленькую раковинку ее уха и ловко развязывая сорочку.

Эллен прислонилась к мужу, зная, что не может ни в чем ему отказать.

– Да, – тихо призналась она. – Мне спокойнее, когда ты лежишь рядом со мной, в нашей постели.

Он спустил сорочку с ее плеч, и белое полотно легло у ее ног Большие ладони сжали ее грудь, и мягкие, упругие полушария легли в его руки так, словно были созданы для ласк Дункана. На белоснежной коже появились розовые пятна.

– Само совершенство, – прошептал он, прикусывая мочку ее уха. Большие пальцы медленно обвели соски, которые мгновенно затвердели, словно прихваченные морозом цветочные бутоны.

Дункан нагнул голову, осыпая поцелуями изящный изгиб ее плеча, лизнул стройную шею и завладел чувственными губками. Поцелуй из нежного быстро стал жадным, ненасытным, язык проник в ее рот. Она тихо застонала, забыв о нежелании сдаваться на милость мужа. Сопротивление не устояло перед его умелой атакой. Сердце выбивало бешеный барабанный ритм. Ах, как давно она не лежала в его теплых, надежных объятиях! После ее возвращения из замка Колби они поспешно сходились несколько раз, потом была волшебная ночь в замке Стерлинг, как раз перед новой разлукой с мужем. Да, он ее муж, и, несмотря на обидные подозрения, которые до сих пор тлели в нем после ее похищения и бегства, она любила его. И знала, что он тоже ее любит. Она нисколько в этом не сомневалась. Исчезнет ли когда-нибудь недоверие, вызванное подлой ложью Йена Джонстона? Эллен не знала ответа, но в этот момент ей было все равно.

Она сжала ладонями его голову и снова поцеловала.

– Я люблю тебя, Дункан Армстронг. И всегда буду любить.

Он схватил ее в объятия и зарылся лицом в длинные волосы.

– Прости меня, – простонал он. – Его слова преследуют меня, хотя я знаю, что все это неправда. Ты никогда не лгала мне, дорогая. И все же я не могу справиться с собой. Перед моим взором постоянно стоит темная фигура мужчины, насилующего тебя, и мои гнев и ревность не знают границ. И поскольку я не могу сорвать злость на Колби, то выплескиваю ее на тебя, Эллен, любимая, Я не нахожу себе места.

Но Эллен не собиралась позволить Колби и проклятому Йену Джонстону уничтожить их брак! И не позволит им разбить ее сердце.

– Прогони эти мысли, дорогой. Возьми меня, и они растают, как снег весной, – попросила она. – Люби меня, как раньше, и давай вместе сделаем еще одного сына для Даффдура!

Эллен легла на спину и притянула его к себе.

– Я люблю тебя, – повторила она. – И тебе ни к чему ревновать, муженек. Клянусь своей жизнью, что у тебя нет причин. Ты – любовь всей моей жизни. Единственная любовь!

– Кровь Христова, как же я тосковал по тебе, – признался он, осыпая ее лихорадочными поцелуями. И она целовала его, забыв обо всем. Но Дункан внезапно отстранился и взглянул на жену.

– Мы не должны быть слишком алчными, – сказал он.

Эллен тихо рассмеялась.

– Ты прав, муженек. Не стоит торопиться.

– Чем медленней, тем слаще, – согласился он, ложась на бок и рассматривая ее, как особенно вкусный обед, только что поставленный перед голодающим. – Хм-м-м… Откуда же мне начать?

– Возможно, предпочтете вот это, милорд? – предложила Эллен, поднимая свои груди. – Вы найдете их нежными и аппетитными.

– Ты снова права, – кивнул он, лизнув нежное полушарие.

– Как приятно, – прошептала Эллен.

– Я хочу еще, – заявил он, толкнув ее на спину и накрывая губами сосок. Потянул за крошечный бугорок… раз, другой, третий…

– А это еще лучше, – блаженно вздохнула Эллен. – О Господи, Дункан, это настоящий рай!

Вкус ее плоти, аромат чистоты, исходивший от белоснежной кожи, пришпорили его чувства. Прошли месяцы с тех пор, как они наслаждались друг другом, и теперь Дункан сгорал от вожделения. Его плоть жаждала соединиться с ее плотью, но он не спешил. И стал медленно посасывать ее груди. Потом его поцелуи стали намеренной пыткой. Он задержался в ложбинке между ее грудей и продолжал губами и языком возбуждать трепещущую плоть.

Эллен закрыла глаза, чтобы лучше насладиться ощущениями, которые он пробуждал в ней. На какое-то мгновение она вспомнила губы и руки Роджера Колби, но тут же выбросила из головы неприятные мысли. Как прекрасно, когда тебя ласкает любящий мужчина, а не человек, одержимый местью! Бесчестье того, что сделал с ней англичанин, испепелила радость, которую она испытывала от страсти мужа.

Теперь его губы прижимались к ее животу. Он снова лизнул ее плоть, продолжая нежно мять, но его искушали рыжие завитки. Дункан прижал к ним ладонь, и Эллен охнула, потрясенная взрывом наслаждения. Длинные пальцы поиграли с тугими локончиками, провели по розовым складкам лона. Он подвинулся так, чтобы нагнуть и спрятать голову в этом огненном гребешке волос.

Она почувствовала, как его язык раздвигает створки и проникает внутрь. Он раскрыл ее пальцами, нашел самое чувствительное местечко и обвел языком.

– О, Дункан, да! – выкрикнула она, и когда его губы сомкнулись на крошечной нежной изюминке и стали сосать, Эллен тихо вскрикнула, теряя разум.

У него кружилась голова от ее запаха и вкуса. Он зарылся лицом в ее лоно и стал ласкать его губами и языком, слизывая соки, которые текли все обильнее. Эллен, почти теряя сознание, продолжала извиваться под ним. Из ее горла вырывались тихие крики ничем не замутненного наслаждения. Его сердце бешено билось, угрожая вырваться из груди. Он словно опьянел и не сразу осознал, как ноет его пульсирующая плоть. Нехотя оторвавшись от ее влажного лона, он одним мощным выпадом вонзился в ее сладостную плоть, которая плотно обхватила его и сжала.