Аджитарка презрительно фыркнула.

– Давайте-ка обойдемся без пораженческих мыслей, капитан! Вам прекрасно известно, что и тает, и ваше собственное тело впитают эту энергию. Седла сделаны из изолирующего материала. Животные приучены к слабым электрическим ударам. Так что обстоятельства нам благоприятствуют. Осада комплекса зонных Ворот Джукасиса продолжается вполне успешно; если сегодня мы подавим остатки их противовоздушной обороны, лягушки легко захватят его во время дождя.

Офицеры вернулись к своим людям, чтобы рассказать им о сложившейся ситуации.

Ренар тоже следил за приближением грозы. Но мысли у него были совсем иные. Всю прошлую неделю он честно сражался на стороне Аджитара, однако необходимость убивать электричеством несчастных пчел вызывала у него глубокое отвращение. Он убивал только потому, что иначе они убили бы его своим метательным оружием или жалами. Ради этого они готовы были даже умереть. Но в отличие от нападающих пчелы защищали свой гекс и свои дома.

Получив в первый же день войны боевое крещение, Ренар понял, что джукасы не дураки: они обнаружили, что могут двигаться быстрее пегасов и, находясь вне зоны досягаемости аджитара, жалили лошадь в зад, после чего та немедленно бросалась вперед, неся гибель и себе, и всаднику. Такое чуть не случилось с ним дважды и уже произошло с большинством его друзей.

Капитан Бир был ироничен, но профессионален.

– На этот раз – наверняка последняя атака, ребята, – сказал он без всякой уверенности. – В общем, все то же самое. Мы рассчитываем ворваться туда перед началом бури. Когда она разразится, вы получите дополнительный заряд. Постарайтесь проникнуть в улей и выдайте им весь свой запас. Поджарьте их. А когда гроза разыграется не на шутку, сматывайтесь. Лягушки войдут туда вместе с дождем.

– Но это значит, что они останутся без поддержки с воздуха, – заметил один из солдат. Капитан покачал головой.

– Это – обязанность роты Д. А наше дело – увеселительная прогулка. Просто идти вперед, убивать направо и налево, а потом вовремя отступить.

Все невесело посмеялись, так как прекрасно знали, что из улья вернутся очень немногие.

– Помните, – закончил капитан, – отходить будет нетрудно. В отличие от нас во время дождя джукасы летать не могут. Если все пройдет хорошо, просто позвольте вашему коню отвезти вас домой.

Ренар кивнул вместе со всеми, но голова его была занята совсем другим. Сегодня утром он случайно увидел разложенную на столе в капитанской палатке карту с прочерченным маршрутом похода. Он вспомнил, что в официальном заявлении, которое он случайно услышал, говорилось, что Мавра Чанг находится в гексе, называемом Лата. Капитан, споривший в это время с другим офицером, указал на карту и заявил: 'Мы не можем заходить так далеко на север, Суо! Эта проклятая Лата – нейтральная территория!'

Лата находилась к северо-востоку от их нынешнего местоположения, примерно в дне лета. Пегас любит дождь и грозу, когда у него на спине сидит аджитар, поглощающий молнии. Вода сразу стекает с животного, ничуть не обременяя его лишним весом. Если эта гроза будет достаточно яростной, если у него окажется достаточно мужества, сказал себе бывший охранник, он дезертирует.

– Эй, ребята! По коням! – приказал капитан. – Последний бой, еще один бой.

'Ладно, пойдем', – мрачно подумал Ренар.

Для макиемов, находившихся на земле, и для паривших в воздухе огромных красноглазых треугольников, именуемых себу, это было впечатляющее зрелище, даже если учесть, что они по-разному толковали понятие 'величественный'. Гроза уже начиналась; в небе клубились черно-оранжевые тучи, раздавались грозные громовые раскаты, то и дело вспыхивали молнии, на какое-то мгновение освещавшие место действия.

И вот в грозовом небе появились аджитары; вначале это были крошечные черные точки, которые стали расти, пока не превратились в хорошо различимые фигуры. Огромные разноцветные кони, без устали махавшие широкими лебедиными крыльями, летели в V-образном боевом строю – десятки в лидирующей волне, десятки позади, защищая фланги.

Всадники опустились довольно низко. Максимальная высота полета пегаса составляла от тысячи пятисот до тысячи восьмисот метров, но сейчас из соображений безопасности они летели намного ниже, вероятно, не более чем в трехстах метрах над сухопутными войсками.

Похожие на птеродактилей, себу со сверкающими красными глазами двигались за макиемской пехотой, чтобы обеспечить дополнительное прикрытие наступающим аджитарам. Гигантские летающие рептилии были вооружены сдвоенными гарпунными трубками; прицеливание и выстрел производились движением головы.

Макиемы буквально слышали биение огромных крыльев, когда себу пролетали над их головами; раздавались даже приветствия и крики одобрения – уже один вид этих красноглазых тварей вселял оптимизм и снимал нервное напряжение, вызванное ожиданием предстоящего броска.

Противник, силы которого были истощены непрекращающимися боями, подтягивал резервы с севера и юга и пока выжидал, Джукасы надеялись прорвать оборонительную систему себу и сразить огромных пегасов пулями или жалами, несмотря на то что в последнем случае они обрекали себя на смерть.

Аджитары уже видели цель: наполовину вросший в землю чудовищный улей, поднимающийся на высоту более тридцати метров. Он был сильно поврежден орудийным огнем и атаками с воздуха, зиял пробоинами и проломами, но еще держался.

Казалось, в тысячах крошечных отверстий отражаются грозовые вспышки, – так оно и было: они отражались в огромных многофасеточных глазах защитников улья, образовавших высокоорганизованные, тесно спаянные рои, готовые встретить приближающегося врага. Меньше чем через минуту начался бой.

Джукасы были громадными созданиями с грозными жалами примерно метровой длины. Однако жало являлось неотъемлемой частью позвоночника и в случае использования отламывалось, а значит, ломался весь спинной хребет, что вызывало немедленную смерть. Эти покрытые черной с золотом шерстью существа в первую очередь рассчитывали на свое оружие – огнестрельное, пружинного типа (Джукасис был среднетехнологический гекс). Оно помещалось в огромных футлярах, укрепленных немного ниже груди, управлялось одной из восьми гибких, похожих на когти, пчелиных ног и могло производить десять