О советнике патриарха Андрее Холмогорове Олег навел справки у своих московских коллег.

По информации, полученной из столицы, выходило, что Холмогоров – не только советник патриарха по вопросам строительства церквей, но и фигура более грандиозная и в своих кругах очень известная. Несколько крупных дел правоохранительные органы смогли раскрыть только благодаря участию Холмогорова. Два года назад были похищены из патриаршей ризницы две очень дорогие старинные иконы.

Именно благодаря Холмогорову драгоценности удалось найти и не допустить их вывоза за рубеж. Все еще помнили нашумевшее дело о с садистской жестокостью убитом священнике. Материалы об этом убийстве занимали первые полосы газет почти месяц. Найти убийцу помог Андрей Холмогоров, но при этом умудрился остаться в тени.

Олег Бобров решил устроить прямой эфир на местной FM-станции. Он пришел в мэрию, попросил секретаршу доложить о нем Цветкову. Кто такой Бобров, мэр забыть не мог. Подержав из мстительности минут сорок журналиста в приемной, Цветков наконец принял.

– Олег Иванович, здравствуйте. Присаживайтесь. Что вас привело ко мне? – по-деловому бойко начал Иван Иванович Цветков.

– Хочу вас пригласить, – не садясь, приступил к делу журналист. – Решил устроить прямую линию. В ней будут участвовать московские журналисты, телевизионщики, – на ходу сочинял Бобров, – а также командование ракетной части и командование спецназа. Возможно, смогу договориться с вашей помощью, Иван Иванович, чтобы московские следователи тоже приняли участие в передаче.

– За следователей я не отвечаю, – веско произнес мэр Ельска. – Но сам участие приму.

Цветков сообразил, что лучше самому ответить на вопросы, потому как, если спрятаться, Бобров примется задавать вопросы заочно и сам же станет давать на них гнусные ответы.

– Спасибо, Иван Иванович, – произнес журналист, протягивая руку.

Мэр ответил вялым рукопожатием, в душе чертыхаясь и проклиная наглого журналиста. Они договорились о времени эфира, и Олег Бобров захромал дальше, ему еще предстояло договориться, как минимум, с пятью участниками.

Между тем беглецы-убийцы сообразили наконец, в какую страшную переделку попали. У Петрова случилась истерика, он, упав на землю, рыдал, колотил землю кулаками, царапал ее, грыз траву, кричал: «Мама, мамочка! Помоги, спаси меня!»

Корнилов же стоял, прислонившись спиной к старой ели, и пытался, как умел, обнадежить приятеля.

– Ну ты и козел, Женя! Я думал, ты мужик, а ты тряпка, баба. Надо бежать, а ты разлегся."

– Не могу бежать, мы далеко не уйдем, нас поймают, посадят в тюрьму!

– Если будешь валяться, как использованный презерватив, так точно возьмут.

Петрова слова напарника не убеждали. Он плакал, размазывая грязь по щекам, и звал на помощь мамочку, словно та могла каким-то невероятным образом прилететь в лес, взять свое чадо, прижать к груди и вместе с ним таким же чудесным образом улететь. Ко всем прочим проблемам беглецы сбились с дороги, и рядовой Корнилов уже не ориентировался, куда идти дальше, в какую сторону бежать. Он скрежетал зубами:

– Мамочку зовешь… Твою мать! Вставай!

Он на всякий случай даже забрал автомат у своего приятеля, но тот так и не встал с земли.

Корнилов принялся трясти его за плечи.

– Женя! Женька, вставай! Слышишь, собаки лают? Погоня!

Петров никакого лая не слышал, но шум деревьев и завывание ветра действовали на него угнетающе. Он поднялся на ноги.

– Куда идти, Игорек? Говори, куда?

– Туда, – неопределенно махнул головой Корнилов и побежал.

Они добежали до какой-то речушки, напились воды, и до Корнилова дошло, что если действительно их преследуют с собаками, то самым разумным будет пройти пару километров по воде, чтобы собаки потеряли след. Он прыгнул в воду, побрел вдоль берега, держа над головой оба автомата. Петров шел следом.

– Быстрее! – покрикивал на него Корнилов.

– Не могу, Игорек, я устал.

– Если тебя поймают спецназовцы, то они с тебя шкуру сдерут, отрежут яйца и уши, ты это понимаешь?

– Слишком хорошо понимаю.

Мысль о том, что спецназовцы с ним разберутся по полной программе, придала Женьке сил, он заторопился. Километра через полтора замученные беглецы выбрались на берег.

– Теперь туда, – указал наугад автоматом направление Корнилов.

Они опять углубились в лес. В конце концов солдаты выбрались на просеку. Над ними гудели высоковольтные провода.

– Пойдем по линии, обязательно на дорогу выскочим, там стопорнем какой-нибудь транспорт и оторвемся.

Спецназовцы и милиция, преследовавшие беглецов, тоже добрались до реки. Руководили погоней подполковник Кабанов и майор Грушин.

Спецназовцы, готовые растерзать ракетчиков, лишь только те попадут к ним в руки, были даже злее двух худых милицейских псов. Преследователи договорились между собой, что живьем брать солдат не станут, а уложат их при первой же возможности. Естественно, ни Кабанову, ни майору Грушину они об этом не сообщили, но те поняли и без слов.

Псы вывели спецназ на просеку. Расстояние между погоней и беглецами сокращалось. В половине второго неподалеку от деревни с коротким названием Погост загрохотали автоматные очереди.

Спецназовцы догадались отрезать двух дезертиров от населенного пункта, понимая, что, если те окажутся в деревне, трупов может прибавиться. Ракетчики отстреливались неумело. Не было у них боевого опыта. Да и оружием они владели плохо. Страх не давал прицелиться, и они просто лупили по кустам, почти не целясь. Наконец спецназовцы зашли дезертирам в тыл. Ни Корнилов, ни Петров подобного совсем не ожидали. Они были застигнуты врасплох. Спецназовцы расстреляли их короткими очередями в спину.

Прямой эфир был назначен на семнадцать тридцать. В пять в студии уже находились два московских журналиста, следователь ФСБ, которого проходимец Бобров нехитрым шантажом вынудил явиться на эфир, и Андрей Холмогоров.

Представителей ракетчиков и спецназа не оказалось, они сослались на то, что проводят поисковые мероприятия, задействованы в операции и в самый последний момент приехать отказались. Не было пока и мэра Ельска Ивана Ивановича Цветкова.

Но из приемной сообщили: «Иван Иванович выехал, ждите, будет обязательно».

Иван Иванович прибыл возбужденный, он то и дело промокал раскрасневшееся лицо носовым платком. Бобров познакомил Цветкова с участниками передачи, Иван Иванович занял свое место.

В семнадцать тридцать, ни минутой раньше, ни минутой позже, Олег Бобров начал эфир.

Первым получил слово мэр города и абсолютно неожиданно для Олега Боброва сообщил уверенным и спокойным голосом о том, что два беглеца-дезертира, покинувшие пост, убившие офицера и бойца сводного отряда спецназа, в результате умело проведенной операции во время боя уничтожены неподалеку от населенного пункта Погост.

Эта новость меняла весь сценарий передачи.

Боброву пришлось на ходу отказаться от домашних заготовок, а звонки продолжали поступать.

Казалось, весь Ельск одним ухом припал к радиоприемнику, а к другому приставил телефонную трубку. Поздравляли отсутствующих в студии военных и милицию. Боброву пришлось присоединиться к общему хору. Самая массовая категория слушателей – пенсионеры Ельска, прорвавшись в эфир, не представляясь, шерстили новую власть, забыв о теме передачи, задавали наболевшие вопросы: почему пенсию задержали на два дня; почему на улице такой-то разбиты все фонари, в таких потемках бандитам только и орудовать!

Редактор, сидевший на пульте рядом со звукооператором и выдававший в эфир звонки, морщился,