Внешностью Прищепов очень напоминал Иннокентия Смоктуновского. Глеб даже удивился и подумал, не родственник ли этот мерзавец великому человеку. Но голос Прищепова сразу перечеркнул первое впечатление. На удивление, Альберт Прищепов разговаривал неестественно громко – так, что Глеб вначале даже поежился.

Тамара, едва усевшись за столик, наклонилась к Альберту Прищепову и прошептала на ухо:

– А Игорь Малышев, Бычков-Бочкарев и Катенька Сизова умерли.

Альберт Прищепов ни малейшим образом не прореагировал на эти се слова, лишь сказал:

– Все там будем. Одни раньше, другие позже.

– У вас странное отношение к жизни, Альберт Николаевич, – заметил Глеб.

– Почему странное? Я просто скептик. А вы, наверное, оптимист?

– Да. И дела мои поэтому идут неплохо.

– Извините, а чем вы занимаетесь?

– Да всем понемногу. Правда, кое-чем активнее, а кое-чем спустя рукава.

– А все же? – допытывался Прищепов.

– Вкладываю деньги в определенные операции в питерских банках Прокручиваю деньги, на этом поднимаюсь, превращаю их в валюту, а потом валюту опять в деньги.

– И что, удается вам ваш фокус?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, превращения получаются? – чересчур громко спросил Прищепов.

– Да, получаются, – тихо ответил Сиверов. – Но я уже подумываю с этим делом завязывать. Не может слишком долго одна и та же деятельность быть успешной и приносить удовлетворение.

– Что правда, то правда. А вот коллекционирование никогда не надоедает, это занятие на всю жизнь.

– Кому что, – пожал плечами Глеб, приподнимая свой бокал. – За вас, Альберт Николаевич.

– Да нет, за вас, Федор.

– А может, лучше за прекрасных дам? – предложил Глеб.

Прищепов кивнул и улыбнулся, но очень кисло и презрительно. Тамара Колотова была женщиной явно не в его вкусе.

Но Глеб подумал, что, скорее всего, женщины вообще не интересуют Прищепова, что, наверное, он голубой. А этот громкий голос – всего лишь напускное.

– Томочка, позвольте вас пригласить на танец, – сказал Прищепов, и тон был таким, что Колотова не посмела отказать. Она вскочила раньше, чем поднялся Прищепов.

Глеб усмехнулся.

– Кого ты привела, сучка? – зашипел в ухо Тамаре Прищепов, косясь на спину Глеба.

– Он очень богатый Очень У него чемодан денег, – сказала Колотова то, чему научил ее Глеб.

– Каких денег?

– Ясное дело, долларов, – прошептала Тамара.

– Ты видела?

– Конечно, видела.

– А не врешь?

– А зачем мне врать?

«Действительно, зачем ей врать?» – брезгливо прижимая к себе Тамару, подумал Альберт Прищепов.

Танец кончился, и Прищепов галантно подвел Тамару к столику.

И тут же Глеб предложил:

– А со мной потанцуете. Тома?

Та сразу и с удовольствием согласилась.

Этим же вечером коричневый микроавтобус БМВ, в кабине которого уместились пять человек, не считая водителя, мчался по Волоколамскому шоссе в сторону Москвы. Пассажиры курили, лениво перебрасываясь между собой ничего не значащими фразами.

– Ну вот, мы всегда как нефтяники-вахтовики, – вздохнул тридцатишестилетний Олег Владимирович Пескаренко.

– Да, Олежка, как вахтовики. Только сейчас, слава Богу, мы едем домой, а не из дому.

– Неделю отпахали, можно и отдохнуть, – ответил Олег Пескаренко своему шефу Станиславу Семеновичу Бархаткову, абсолютно лысому широколицему мужчине. – Надоело, не могу, – Олег жадно затянулся.

– Что тебе надоело, дорогой? Надоело получать деньги? Надоело жить, как человек? Да ты вспомни, кем был до этого и как жил.

Олег пренебрежительно махнул рукой.

– Что толку от этих денег?

– Как это что? – недоуменно заметил Станислав Семенович.

Известный химик, доктор наук, Бархатков два с половиной года тому назад остался без работы. Его лишили лаборатории в одном из московских научно-исследовательских институтов. Полгода он пошатался без дела, а затем ему предложили одно интересное занятие. Правда, оно было сопряжено с большой опасностью, но бедность так замучила Станислава Семеновича, что он махнул рукой на опасности и бросился в новое для него дело – так, как пловец бросается в воду. Станислав Семенович быстро организовал работу. Что-что, а организовывать он умел. Обладая недюжинным умом, плюс талантом ученого, он быстро поставил дело. И сейчас его люди, бывшие ученики и коллеги, проверенные и отобранные, занимались производством наркотиков.

Впереди мелькали рубиновые габаритные огни автомобилей, слепили фары. Микроавтобус мчался к городу. Мужчины продолжали лениво переговариваться, абсолютно не обращая внимания на двух охранников в кожаных куртках, расположившихся на передних сиденьях.

– Олег, ты в последнее время мне совсем не нравишься, – как-то по-отечески заметил Станислав Семенович.

Два месяца назад Бархаткову исполнилось пятьдесят шесть лет. День его рождения отметили обильными возлияниями, шикарно убранным столом. Правда, все это торжество проходило довольно странно – что называется, при закрытых дверях. Никого из посторонних не было, только свои – те, кто непосредственно связан с производством наркотиков.

Владимир Владиславович Савельев, человек, возглавляющий лабораторию по производству наркотиков, подарил, якобы от фирмы, завлабу и главному специалисту золотой портсигар, богатый и красивый, привезенный откуда-то из Арабских Эмиратов.

И сейчас Станислав Семенович вытащил этот портсигар и, открыв его, предложил Олегу:

– Закури. Хорошие сигареты.

– Не хочу я больше курить. И вообще, я ничего не хочу. Бросить бы все, уехать куда-нибудь и жить тихо.

– Может, тебе хочется стать фермером, купить свой кусочек земли и выращивать картошку, огурцы? Ходить босиком по росистой травке?.. – вяло пошутил Бархатков.

– Я сам не знаю, чего мне хочется.

– Так чего тогда ноешь?

– Я не ною, а выражаю свое мнение, – скривив тонкие губы и блеснув большими темными глазами сказал Пескаренко.

– Да вспомни, кем ты был! Вспомни хорошенько! – чуть ближе придвинулся к нему Станислав Семенович и выдохнул в лицо дым.

– Ну, кем я был? Кем?

– Да никем ты был – нулем! Самым обыкновенным нулем. У тебя даже денег не было, чтобы купить проездной.

– Ну и что? Зато я ощущал себя человеком.

– Человеком ты стал только сейчас. Может быть, в два эти последние года. Вспомни, на какие деньги ты