– Держитесь! – завопил Мэтт, когда машину занесло, шины завизжали, после чего автомобиль развернуло, задняя часть слетела в кювет, и передний бампер врезался в дерево.

Когда все замерло, Мэтт резко выдохнул и ослабил мертвую хватку на руле. Он начал было поворачиваться к девушкам и замер. Парень шарил в темноте, пытаясь включить свет, но то, что он увидел, заставило его вновь застыть не двигаясь.

Бонни, как и всегда в моменты глубоких потрясений, оказалась у Мередит. Ее голова лежала на коленях у подруги, пальцами она вцепилась в руку и рубашку девушки. Сама Мередит сидела, зафиксировано, откинувшись назад, насколько это было возможно, а ее ноги упирались в пол под приборной панелью. Все ее тело было сильно отклонено назад на спинку сидения, голова запрокинута, руки удерживали Бонни, с силой прижимая ее вниз.

Пробившая окно, узловатая, подобно широкому копью в цепкой руке, ветвь гигантского дикого дерева упиралась прямо в основание шеи Мередит, более низкие ветви были поверх маленько тела Бонни. Если бы ремень безопасности не позволил ей пригнуться, если бы она не бросилась вниз, если бы Мередит не держала ее…

Мэтт смотрел прямо на расколотый и узловатый, но очень острый конец копья. Если бы его собственный ремень безопасности позволил ему наклонится вниз…

Парень услышал свое собственное затрудненное дыхание. Запах хвои заполнил весь автомобиль. Он даже мог почувствовать большую концентрацию этого запаха там, где более молодые ветви преломились и источали сок.

Очень медленно Мередит потянулась пальцами, чтобы сломать острый прут, указывающий ей прямо в горло, словно стрела. Она не смогла этого сделать. Оцепенев, Мэтт потянулся к ней, чтобы помочь. Но, несмотря на то, что прут был не намного толще его пальца, он оказался очень жестким и даже не гнулся.

«Как закаленная сталь» – ошеломленно подумал он. – «Но ведь это смешно. Это – живое дерево, я могу чувствовать его ветки и его запах».

– Ой.

– Могу я, пожалуйста, встать уже? – тихо спросила Бонни. Ее голос приглушало колено Мередит. – Пожалуйста. Прежде, чем это схватит меня. Оно этого хочет.

Мэтт смотрел на нее, вздрогнул, и оцарапал щеку расколом одной из веток.

– Оно не собирается хватать тебя, – но его желудок сжался, пока он пытался вслепую снять ремень безопасности. Почему у Бонни вдруг появилась та же мысль, что и у него: что эта ветвь похожа на огромную, изогнутую, косматую руку? Она ведь даже не видит ее.

– Ты знаешь, что оно этого хочет, – прошептала Бонни, и легкая дрожь охватила все ее тело. Она потянулась назад, пытаясь снять ремень безопасности.

– Мэтт, мы должны выскользнуть отсюда, – сказала Мередит. Она тщательно поддерживала свою болезненного вида отброшенную назад позицию, но Мэтт слышал ее тяжелое дыхание. – Нам нужно скользнуть к тебе, оно пытается приблизиться к моему горлу.

– Это невозможно. – Однако, он тоже это видел. Расщепленные концы более тонкой ветви переместились совсем немного, но она имела разлом в виде скобы, и осколки уже касались горла Мередит.

– Возможно лишь то, что никто не может оставаться в таком немыслимом положении вечно, – сказал он, зная, что это бред, – Там в бардачке есть фонарь.

– Бардачок полностью заблокирован ветками. Бонни, ты сможешь дотянуться и отстегнуть мой ремень безопасности?

– Попробую. – Бонни потянулась вперед, не поднимая головы, и протянула руку, пытаясь на ощупь отыскать кнопку спуска.

Для Мэтта это выглядело так, словно косматые, зеленые и пахучие ветви захватили ее, и потянули на свои иглы.

– У нас здесь целая долбанная Новогодняя елка. – Он отвернулся к окну со своей стороны, и прислонил к нему руки сложенные чашей, чтобы лучше видеть в темноте, прижимаясь лбом к удивительно холодному стеклу.

Он почувствовал какое-то прикосновение к затылку. Парень подскочил и тут же замер. Прикосновение не было ни холодным, ни теплым, скорее как девичий ноготь.

– Черт возьми, Мередит!…

– Мэтт…

Мэтт злился на себя за тот подскок. Но прикосновение было… колючим.

– Мередит? – он медленно пошарил руками в темноте, пока не увидел отражение в темном окне. Мередит не трогала его.

– Не… двигайся… влево, Мэтт. Здесь где-то длинный и острый обломок дерева. – Голос Мередит, холодный и всегда слегка отдаленный, обычно напоминал Мэтту картины из тех, что зачастую печатают на календарях – горные синие озера, окруженные снегами. Сейчас он показался ему каким-то придавленным и напряженным.

– Мередит! – произнесла Бонни, прежде, чем Мэтт успел собраться с мыслями. Голос Бонни звучал как из-под перины.

– Все в порядке. Я просто должна… держать это подальше. Не волнуйся, я не отпущу тебя.

Мэтт почувствовал острый конец обломка. Что-то вновь коснулось его шеи справа, очень аккуратно. – Бонни, перестань! Ты тянешь дерево! Ты тянешь дерево прямо на нас с Мередит!

– Мэтт, заткнись!

Мэтт заткнулся. Его сердце дико колотилось. Сейчас он ощущал только, что что-то происходит за его спиной. «Но это глупо», – подумал он, – «потому что, если Бонни тянет дерево, то я могу попытаться сдержать его».

Он потянулся руками позади себя, вздрагивая, и пытаясь разглядеть в отражении окна, куда именно он двигается. Его руки сомкнулись над толстым узлом коры и щепок.

Он подумал, «не припоминаю, чтобы там был такой узел, когда эта штука целилась мне в горло».

– Есть! – прозвучал приглушенный голос, сопровождаемый щелчком отстегнутого ремня. Чуть погодя голос очень неуверенно сказал, – Мередит? Иглы прокалывают мою спину.

– Так, Бонни, Мэтт, – проговорила Мередит с усилием, но с большим терпением, подобно тому, как они разговаривали с Еленой. – Мэтт, ты должен открыть свою дверь, сейчас.

В голосе Бонни прозвучала паника, – За моей спиной не только иглы, но и небольшие ветви. Они похожи на колючую проволоку. Я… застряла…

– Мэтт! Тебе нужно прямо сейчас открыть дверь…

– Я не могу.

Тишина.

– Мэтт?

Мэтт уперся, обхватив руками чешуйчатую кору дерева, и отталкивался ногами. Он резко дернул ствол, изо всех своих сил.

– Мэтт! – Мередит почти кричала, – Оно режет мое горло!

– Я не могу открыть дверь! Снаружи она прижата деревом!

– Как там может быть дерево? Это же дорога!

– Как там может быть дерево, растущее у нас здесь?

Снова в машине повисла тишина. Мэтт чувствовал, как поломанные ветки и иголки прижимаются все ближе к его спине и шее. Если он как можно быстрее не увернется куда-нибудь, то больше никогда не сможет этого сделать.

Елена была невероятно счастлива. Сейчас была ее очередь.