Хатч направил нос «Плэйн Джейн» в пролив. За спиной осталась грохочущая симфония тросов, что хлестали по мачтам лодок, которые истерично болтались на якорных цепях. Ветер был холоден, небо скрылось за пеленой дождя. Доктор вдохнул ртом; соли не меньше, чем свежести. Малин видел такую погоду и раньше, в детстве – но никогда не был настолько безрассуден, чтобы при этом выйти в море.

Последний взгляд на берег – и затем доктор прибавил оборотов и встал лицом к океану. Они прошли мимо плавучих знаков «5 миль/час» и «Держаться фарватера», настолько избитых морем, что те склонились на бок, будто признавая поражение.

Бонтьер встала рядом, обеими руками крепко держась за панель управления.

– Ну? – повелительно крикнула она прямо в ухо.

– Изобель, я совершеннейший идиот! – прокричал он в ответ. – Я видел эти симптомы тысячу раз. Они просто в глаза бросаются. Каждый, кто болел раком и подвергся радиотерапии, сразу поймёт, в чём дело.

– Радиотерапии?

– Да. Что происходит с пациентами? Их тошнит. Они теряют энергию. Облысение. Число лейкоцитов упирается в плинтус. На фоне всех необычных болезней, за последнюю неделю, эти признаки встретились у каждого!

Бонтьер помедлила, несмотря на ослепляющие брызги широко раскрыв глаза.

– Меч Святого Михаила радиоактивен. Подумай об этом. Длительное действие радиации убивает клетки костного мозга, – в сущности, не даёт им делиться. Оно ослабляет иммунную систему, человек становится лёгкой добычей для любой инфекции. Потому-то команда «Талассы» подхватила все эти экзотические болезни, которые и отвлекли моё внимание. Но если клетки делятся медленней, также останавливаются восстановительные процессы – в итоге пациент теряет волосы. Смотри, как медленно заживает моя рука! Высокая доза ведёт к остеопорозу и потере зубов. Симптомы цинги.

– А ещё это может объяснить компьютерные проблемы.

– То есть как?

– Радиация разрушает микроэлектронику, – ответила Бонтьер и искоса посмотрела на него. По её лицу стекали дождь и морская вода. – Но зачем плыть в убийственный шторм?

– Мы знаем, что меч радиоактивен. Но это всё, что мы о нём знаем. Он семьсот лет лежит, запертый в свинцовом сундуке – и всё равно убивает каждого, кто оказывается вблизи. Бог знает, что может случиться, если Найдельман вытащит его. Мы не можем этого допустить!

Как только лодка вышла из-под укрытия Бёрнт-Хэд, море с жестокой яростью набросилось на корпус «Плэйн Джейн». Хатч резко умолк и принялся вращать штурвал, пытаясь направить судно по диагонали. Воздух вокруг лодки наполнился водяной пылью и брызгами. Малин сверился с нактоузом, поправил курс, бросил взгляд на лоран.

Бонтьер обеими руками вцепилась в поручни, опуская голову под безжалостным ливнем.

– Но тогда что представляет собой этот меч?

– Бог знает. Чем бы он ни был, излучает как ненормальный. Лично я не хочу и…

Он смолк и уставился вперёд. Во тьме неясно нарисовалась белая линия, куда выше верхней части лодки. На какой-то миг Малин задался вопросом, не корабль ли это.

– О, Боже! – пробормотал он, с отвлечённым интересом отмечая недостаток эмоций в голосе. – Только взгляни на это.

Не корабль, вовсе нет. С ужасом Хатч понял, что это вершина громадной волны.

– Помоги мне сдержать штурвал! – проорал доктор.

Склонившись вперёд, Бонтьер сжала штурвал в обеих руках, пока сам Хатч отчаянно занимался дросселем. Лодка принялась карабкаться по чуть ли не вертикальной стене воды, а Малин проворно увеличил обороты, пытаясь удержать «Плэйн Джейн» в нужном направлении. Когда судно достигло вершины, его захлестнуло белой пеной и мощным рёвом ветра. Чтобы не оказаться смытым потоком, доктор вцепился изо всех сил и задержал дыхание.

На какой-то миг лодка, казалось, подвисла внутри волны; затем она внезапно сбросила путы и с диким движением штопора перевалила через вершину вала. Малин моментально сбавил обороты, и судёнышко на тошнотворной скорости принялось валиться вниз. И, когда лодка скрылась от ветра за водяными стенами, наступил момент пугающего, сверхъестественного спокойствия. Затем из тьмы на них надвинулась покрытая пеной громадина следующей стены зелёной воды.

– За островом Рек будет лишь хуже, – выкрикнул Хатч.

Бонтьер и не потрудилась ответить. Она вцепилась в штурвал, когда «Плэйн Джейн» с резким скрипом принялась взбираться на следующую волну.

Бросив взгляд на экран лорана, Хатч увидел, что их сносит приливным течением на юго-восток на скорости не меньше четырёх узлов. Для компенсации он подправил курс, опустив одну руку на дроссель, а вторую на штурвал. В промежутке между нырками Бонтьер помогла ему удержать руль.

– Профессор прав, – крикнул Хатч. – Без тебя мне не справиться!

Порыв ветра выдернул длинные волосы Бонтьер из-под зюйдвестки, и они упали за спину восхитительным сплетением чёрного. На лице девушки проступил румянец, и так сразу не скажешь – от возбуждения ли, или от страха.

Лодку захлестнула новая волна, и Малин перевёл взгляд на бушующее море.

– Как ты убедишь Найдельмана, что меч радиоактивен? – прокричала Бонтьер.

– Когда «Таласса» оборудовала медпункт, они привезли с собой всякую всячину. В том числе дозиметр для радиологии. Высокотехнологичный счётчик Гейгера, то есть. Я ни разу не включил эту штуковину, – ответил Хатч и покачал головой. Они принялись взбираться на очередную волну. – Если бы включил, дозиметр бы чокнулся. А эти бедолаги землекопы, день за днём работающие в радиоактивной пыли… Не имеет значения, как сильно Найдельман хочет получить свой меч. Он не сможет спорить с прибором!

За свистом ветра и звуками своего голоса Малин едва различил удары прибоя по правому борту; Рек-Айленд. Как только они вышли из-за подветренной стороны острова, ветер усилился. Теперь, словно улучив удобный момент, перед «Плэйн Джейн» нарисовалась очередная громадная волна с неимоверной шапкой белой пены – намного больше, чем любая из предыдущих. Она продолжила угрожающе нарастать над головами, с её вершины донеслось шипение. Судёнышко провалилось в тишь подножия волны и услужливо принялось карабкаться вверх. Сердце бешено стучало; Хатч подбавил оборотов мотору в тот самый миг, когда почувствовал, что они поднимаются.

– Держись! – заорал он, когда они достигли вершины.

Сбавив обороты, он направил лодку прямиком в бурлящую массу воды. «Плэйн Джейн» дико качнулась и очутилась в странном призрачном мире, где и море, и воздух одинаково состояли из воды. Затем, неожиданно, они вырвались на свободу. Винт беспомощно завизжал, когда нос окунулся вниз, в океан пены. Скользя в очередную стеклоподобную пропасть, Хатч увидел, как впереди из