совещаний и застали там Джулию Ламарр, сидевшую в одиночестве за столом перед молчаливым экраном телевизора.

— Ты не должна быть здесь, — с упреком произнес Блейк.

— Стейвли вынес какие-нибудь заключения? — тихо спросила Ламарр.

Блейк покачал головой.

— Позже. А тебе нужно отправляться домой.

Она пожала плечами.

— Я же говорила, что не могу уехать домой. Я должна находиться в курсе всего происходящего.

— Но ты устала.

— Ты хочешь сказать, что я не справляюсь с работой?

Блейк вздохнул.

— Джулия, не трожь меня. Мне нужно организовать работу. Если ты свалишься с ног от усталости, от тебя не будет никакого толка.

— Этого не произойдет.

— Ты не понимаешь, это был приказ!

Ламарр махнула рукой. Харпер удивленно посмотрела на нее.

— Это был приказ, — повторил Блейк.

— А я его не выполнила, — сказала Ламарр. — И что ты будешь делать по этому поводу? Нам предстоит напряженная работа. У нас три недели на то, чтобы найти убийцу. Времени очень мало.

Ричер покачал головой.

— Времени больше чем достаточно.

Все повернулись к нему.

— Надо только прямо сейчас разобраться с мотивом преступления, — продолжал он.

Последовало молчание. Ламарр напряглась.

— По-моему, с мотивом все очевидно, — сказала она.

В ее голосе прозвучал лед. Повернувшись к ней, Ричер постарался смягчить выражение своего лица, делая поправку на то, что меньше чем за два дня она лишилась всех своих родных.

— Только не для меня, — сказал он.

Ламарр повернулась к Блейку, ища у него поддержки.

— Нельзя снова начинать этот бессмысленный спор. Только не сейчас.

— Мы должны это сделать, — настойчиво произнес Ричер.

— Мы уже проделали всю необходимую работу, — отрезала Ламарр.

— Успокойтесь, — остановил их Блейк. — Успокойтесь. У нас есть три недели, и мы не будем терять ни минуты на бесполезные споры.

— Вы потеряете все три недели, если будете упираться в своем заблуждении, — заметил Ричер.

Атмосфера в зале стала напряженной. Ламарр не отрывала взгляда от стола. Блейк молчал. Наконец он кивнул.

— Ну хорошо, Ричер, у тебя есть три минуты. Объясни, что у тебя на уме.

— Вы ошибаетесь насчет мотива, — сказал Ричер. — Вот что у меня на уме. И эта ошибка мешает вам искать в нужном направлении.

— Мы уже проделали всю необходимую работу, — повторила Ламарр.

— Что ж, значит, придется переделать ее заново, — мягко возразил Ричер. — Потому что мы никогда не найдем убийцу, если будем искать его не в том месте. С этим все согласны, так?

— Неужели никак нельзя обойтись без всего этого? — воскликнула Ламарр.

— Ричер, у тебя осталось две минуты тридцать секунд, — напомнил Блейк. — Говори, что у тебя.

Ричер набрал полную грудь воздуха.

— Мы имеем дело с очень умным человеком, так? С очень-очень умным. Причем ум его направлен в одну определенную сторону. Этот человек совершил четыре убийства, придерживаясь сложного, тщательно расписанного сценария, и при этом не оставил ни малейшей улики. Пока что он совершил лишь одну ошибку, оставил незапечатанной коробку с краской. Но и эта ошибка простительна, потому что она нас никуда не привела. Итак, мы имеем дело с человеком, который успешно оценивает тысячу факторов, принимая правильные решения, и все это в напряженной обстановке. Он убил четверых женщин, а мы до сих пор даже не знаем, как.

— Ну и? — спросил Блейк. — К чему ты клонишь?

— Задумайтесь, какой у него интеллект, — продолжал Ричер. — Очень специфический. Направленный в практическое русло, максимально приближенный к реальной жизни. Убийца твердо стоит обеими ногами на земле. Он прагматик, он тщательно продумывает каждый свой шаг. Он находит решение любой проблемы. У него исключительно рациональный подход. Он имеет дело с реальностью.

— Ну и? — снова спросил Блейк.

— А теперь разреши задать тебе один вопрос. У тебя есть какие-нибудь проблемы с чернокожими?

— Что?

— Не удивляйся, просто ответь на мой вопрос.

— Нет, никаких.

— Они могут быть как плохими, так и хорошими, причем это не зависит от цвета кожи, так?

— Естественно. Совершенно не зависит.

— Ну а с женщинами? Они тоже могут быть как плохими, так и хорошими, верно?

Блейк кивнул.

— Разумеется.

— А если кто-нибудь утверждает, что все чернокожие плохие, или что все женщины плохие?

— Ну, я отвечу, что этот человек неправ.

— Ты ответишь, что он неправ, и ты знаешь, что он неправ, потому что у тебя в сознании глубоко засела правда.

Блейк снова кивнул.

— Ну да. И что с того?

— Мой опыт говорит то же самое. Расисты фундаментально неправы. Как и женоненавистники. Тут нечего спорить. То есть, их позиция иррациональна в своей основе. А вот теперь подумай вот над чем. Человек, поднявший столько шума из-за проблемы сексуальных домогательств, неправ. Человек, который винит во всем жертвы, неправ. Человек, который жаждет отомстить жертвам, неправ. То есть, у него в голове раскрутился какой-то винтик. Его мозг не может функционировать правильно. Он не может мыслить рационально. Он живет не в реальном мире. По сути своей, он психически ненормальный.

— Ну и?

— Но наш убийца совершенно нормальный человек. Мы только что сошлись во мнении, что он чрезвычайно умен. Он не эксцентрик, не лунатик, а прагматик, практик, человек рациональный и приземленный. Он живет в реальном мире. Мы только что договорились об этом.

— Ну и?

— То есть, им движет не чувство ненависти в отношении всех этих женщин. Этого просто не может быть. Это невозможно. Нельзя быть одновременно чрезвычайно умным в проблемах реальной жизни и психически ненормальным. Нельзя быть рациональным и иррациональным. Нельзя жить в реальном мире и не жить в нем.

Последовала тишина.

— Мы знаем мотив убийцы, — решительно заявила Ламарр. — Тут нечего даже голову ломать. Категория жертв слишком специфическая.

Ричер покачал головой.

— Нравится вам или нет, то, как вы описываете мотив, делает убийцу человеком с умственными расстройствами. Но человек с умственными расстройствами не смог бы совершить все эти преступления.