— То есть, она по-прежнему в ванне?

— Боюсь, да.

Вокруг стояла полная тишина. Лишь свист ветра в проводах линии электропередач. Красные и синие отблески мигалок на крыше полицейской машины поочередно окрашивали спину костюма Блейка, ритмичные и бесполезные.

— Хорошо, — наконец сказал Ричер. — Местный полицейский что-нибудь трогал?

Блейк снова покачал головой.

— Он открыл дверь, обошел первый этаж, поднялся наверх, заглянул в ванную и сразу же связался со своим диспетчером. А у того хватило ума приказать ему немедленно покинуть дом.

— Входная дверь была не заперта?

— Закрыта, но не заперта.

— Полицейский стучал?

— Наверное.

— Значит, его отпечатки пальцев будут на дверном молотке. И на ручках внутренних дверей.

Блейк пожал плечами.

— Это не имеет значения. Он все равно не мог стереть отпечатки пальцев убийцы, потому что тот их не оставляет.

Ричер кивнул.

— Хорошо.

Он прошел вдоль машин, мимо поворота на дорожку, ведущую к дому. Прошел ярдов двадцать дальше по дороге.

— Куда она ведет? — окликнул он Блейка.

Тот следовал за ним на удалении десяти ярдов.

— По-моему, в никуда.

— Узкая, да?

— Ну, бывают и пошире, — согласился Блейк.

Ричер вернулся назад.

— Поэтому вам следует осмотреть почву на обочинах, скорее всего, там, где дорога делает следующий поворот.

— Зачем?

— Наиболее вероятно, убийца приехал из Спокана. Проехал мимо дома и поехал дальше, затем сделал разворот и вернулся назад. Ему нужно было оставить машину развернутой в нужную сторону, еще до того, как он войдет в дом и приступит к делу. Такой человек обязательно должен предусмотреть пути отхода.

Блейк кивнул.

— Хорошо, я поручу кому-нибудь заняться этим. А вы тем временем проведите меня по дому.

Крикнув распоряжения бригаде криминалистов, он присоединился к Ричеру и Харпер у поворота на дорожку, ведущую к дому. Те стояли, дожидаясь его.

— Итак, ведите.

— Мы задержались здесь, — начала Харпер. — Стояла жуткая тишина. Затем мы подошли к двери и постучали молотком.

— Погода была сырая или сухая? — спросил Блейк.

Харпер переглянулась с Ричером.

— Кажется, сухая. Редкие облака, солнце. Нежарко. Но дождя точно не было.

— Дорожка была сухой, — добавил Ричер. — Не высохшей до пыли, но гравий был сухой.

— Значит, вы не испачкали в грязи обувь?

— Сомневаюсь.

— Хорошо.

Они подошли к входной двери.

— Наденьте на ноги вот это, — сказал Блейк, доставая из кармана рулон полиэтиленовых пакетов большого размера.

Все натянули на обувь пакеты и заткнули края полиэтилена в ботинки.

— Элисон Ламарр открыла только после того, как мы постучали дважды, — сказала Харпер. — Я показала свой значок в глазок.

— Она была на взводе, — добавил Ричер. — Сказала нам, что Джулия ее обо всем предупредила.

Угрюмо кивнув, Блейк толкнул дверь обернутым в полиэтилен ботинком. Дверь распахнулась с тем же скрипом старых петель, который запомнился Ричеру по предыдущему разу.

— Мы задержались здесь, в прихожей, — сказала Харпер. — Затем Элисон предложила нам кофе, и мы прошли на кухню.

— Здесь что-нибудь изменилось? — спросил Блейк.

Ричер огляделся вокруг. Стены, обшитые сосновыми досками, сосновые половицы, желтые занавески, старые диваны, переоборудованные масляные светильники.

— Все как было в тот раз, — сказал он.

— Хорошо, идем на кухню.

Они прошли на кухню. Пол по-прежнему оставался начищенным до блеска. Те же самые шкафчики, пустая и остывшая плита, посудомоечная и стиральная машины на своем месте. В мойке лежала грязная посуда, а один из ящиков кухонного стола был чуть выдвинут.

— Выглядит все по-другому, — заметила Харпер, остановившаяся у окна. — Сегодня все кажется каким-то серым и унылым.

— В мойке посуда, — сказал Ричер. — А вот этот ящик был задвинут.

Они столпились около мойки. Одна тарелка, стакан, чашка, нож и вилка. На тарелке остатки яйца и хлебные крошки; в чашке кофейная гуща.

— Завтрак? — предположил Блейк.

— Или ужин, — добавила Харпер. — Яйцо всмятку и тост — для одинокой женщины это может быть и ужин.

Блейк кончиком пальца выдвинул ящик. Внутри дешевые столовые приборы, а также пестрая коллекция инструментов: маленькие отвертки, пассатижи, моток изоленты, предохранители.

— Хорошо, дальше что? — спросил Блейк.

— Я осталась с Элисон здесь, — сказала Харпер. — Ричер осмотрел дом.

— Проводи меня, — сказал Блейк.

Он вернулся следом за Ричером назад в прихожую.

— Я проверил коридор и гостиную, — сказал Ричер. — Осмотрел окна. Пришел к выводу, что они запираются надежно.

Блейк кивнул.

— Убийца попал в дом не через окно.

— Затем я вышел на улицу, осмотрел двор и сарай.

— Сначала мы поднимемся наверх, — сказал Блейк.

— Хорошо.

Ричер пошел первым. Он прекрасно понимал, куда направляется. Понимал, что часов тридцать назад убийца двигался тем же путем.

— Я проверил спальни. В спальню Элисон заглянул в последнюю очередь.

— Пошли.

Они вошли в спальню. Остановились у двери в ванную комнату.

— Пошли, — снова сказал Блейк.

Они заглянули внутрь. В ванной царила безукоризненная чистота. Никаких указаний на то, что здесь что-то случилось, — кроме самой ванны. Она была на семь восьмых наполнена зеленой краской, сквозь которую проступало миниатюрное, поджарое женское тело, плавающее у самой поверхности. Сверху краска засохла тонким, скользким слоем, замуровавшим тело внутри. Были видны все линии, все изгибы. Бедра, живот, грудь. Голова, запрокинутая назад. Подбородок, лоб. Рот, чуть приоткрытый в страшной