Горм прислонился к турникету и заныл:

— Ядрена мышь, когда же это кончится… Знал бы кто, как я спать хочу!

Два квартала, два квартала! А теперь, скажешь, сколько осталось? Где ты видела шахтеров?

— Да вон, за углом! — Айник махнула рукой.

— Идем, заснул? — с типичными для себя тактом и способностью мгновенно понять хозяина вступил Мидир.

— Какое там идем, — Горм едва не упал в подьезд, неожиданно для себя нажав рогом кнопку, разблокировавшую турникет. — Внутри такой ор, что сразу ясно, что там павианы, тьфу, уголовники. Поди, убивают кого или что.

Через два с половиной оборота турникета Горм все-таки оказался внутри здания. Собаки просто перепрыгнули препятствие.

— Ну вот, — сказал Горм, когда на него свалился из лестничного пролета труп со вспоротым животом. Пятью этажами выше кто-то надсаживался:

— Говори, куда девала золото? Теперь скажешь?

Раздался визг.

С гримасой отвращения Горм вынул ракетные пистолеты из футляров и медленно поднялся вверх, бормоча себе под нос:

— Ну никак я не перевариваю всей этой войны не по правилам, насилия над мирными жителями и так далее, просто хоть колючей проволокой блюй. Так я и думал…

Перед грубо взломанной дверью в квартиру два типа держали за плечи стоявшую на коленях прилично одетую молодую женщину, первую увиденную Гормом по эту сторону гор. Третий опасной бритвой вырезал у нее на лбу какое-то слово. Все трое удивленно уставились на Горма. Горм опустился на пол, сунул пистолеты на место, сгреб намылившегося бежать типа с бритвой за волосы и за штаны, спросил: «Летать умеешь?», не дожидаясь ответа, швырнул его в пролет, пробурчал: «Не умеет, я так и знал», и обратился к оставшимся двоим:

— А вы?

— Кого ты защищаешь? — закричал один из них. — Вот ее отец — начальник местного управления утилизации отходов лагерной системы, по его приказу жгли в печах еще живых людей!

— Отцу бы и писал на лбу, — Горм приподнял голову девушки за подбородок и прочитал слово, — «Падла». Это не его вы скинули вниз с распоротым животом?

А. Значит, бедняжка теперь сирота. А сирот обижать скверно, особенно если летать не умеешь.

Горм схватил обоих мерзавцев за глотки и сбросил вниз. Один кричал, пока летел, второй молчал — видимо, Горм сразу сломал ему шею. Девушка все стояла на коленях.

— Охохо, — порывшись в сумках, Горм вытащил моток изоленты, относительно чистой тряпкой вытер разрезы, быстро склеил края, наклонил голову набок, сказал: «Гулять так гулять!» и приклеил сверху тряпку.

— Вставай, что ль! Эй! — Горм влепил девушке пощечину.

Она подняла голову и посмотрела на него.

— А, это я уже умерла? Вот хорошо.

— Размечталась. Повязку не снимай неделю, иначе шрамы будут. А это кто?

Из прихожей высунулась бледная физиономия.

— Мой муж.

Горм помог девушке встать на ноги, подошел к двери и щелчком среднего пальца левой руки нокаутировал мужа.

— Прежде чем допустить, чтобы над тобой так измывались, он должен был быть пять раз мертв! Дерьмо! Заперлись тут все, каждый дрожит за своей дверью, нет чтобы взять топоры, ножи и вместе себя защитить, как положено добрым гражданам. Глисты тоталитаризма… — Горм снова вынул пистолеты и махнул через перила.

— Катастрофа! Оторвался один из боковых отражателей, мы вертимся волчком на страшном ускорении! — крикнул из рогатого обруча Фенрир.

— Вылетай наружу и расстреливай остальные!

— Попробую!

«Этак он еще мазнет своим фотонным хвостом по планете,» — прикинул Горм и окончательно пал духом. Одновременно он пал и телом, забыв нажимать курки пистолетов, но куча трупов на лестничной площадке первого этажа смягчила удар.

— Быстрее не мог? — Мидир махнул через турникет обратно на улицу.

Горм подошел к вращающемуся сооружению, злобно зашипел, вырвал его из пола и отшвырнул в окно второго этажа дома напротив.

Свернув за угол, он увидел Айник и транспортеры горняков.

— Ну, отстрелил я отражатели, — сказал Фенрир. — Как теперь его развернуть?

— Будешь отстреливать края чаши главного отражателя. Что корабельный компьютер?

— Заколодило безнадежно — скорее всего, там механические повреждения. Я послал трех роботов к центральному процессору.

— Этот фотонный гроб ничего не спалил здесь, внизу?

— Спалил, в том числе наш ретранслятор.

— О, ядрен кот…

Подсвеченные заревами тучи в низком темном небе вдруг расколола страшная лиловая вспышка. Мертвенный свет чудовищной силы озарил изуродованные дома с выбитыми окнами, огромные безобразные машины на площади и крошечную фигурку Айник на полпути к ним.

— Эй, Фенрир!

Обруч молчал.

— Фенрир!

Обруч молчал.

— Фенрир!

Обруч молчал.

— Фенрир!

— А!

— Это у тебя рвануло?

— Спрашиваешь! Одна из магнитных ловушек не выдержала ускорения. От «Крюха» не осталось и кусочка размером с твой мозг. Я боялся — щиты не выдержат.

— Три гросса птиц, — Горм подошел поближе к транспортерам и, включив звуковой усилитель на три четверти мощности, завопил:

— Шахтеры! Меня не дюжина, в конце концов! Где вы? Город пустой — одна мразь уголовная да я! Помогайте, раз заявились, ядрена мышь!

В ближнем транспортере кто-то застонал.

— Ближе не подходи — радиация! — отстранив Айник, Горм тяжело подбежал к машине. Через борт перевалилось и упало, корчась, на мостовую, тело знакомого Горму водителя самосвала.