— Да что вы говорите такое? Война весь божий мир сожгла! Нет победителей! Нет проигравших! Точнее, все проиграли! И что теперь, последние горстки выживших должны рвать друг другу глотки? Это и так продолжается! Но эти моряки не стали оглядываться назад! Они подумали о будущем! А взгляд в прошлое лишь укрепляет в очевидном факте! Факт в том, что мы были варварами!

— Мы, значит, были варварами?! Мы, а не они?! — Басов кивнул куда-то в сторону.

— Мы — это все человечество!!!

Наступила тишина. Два человека сверлили друг друга взглядами. Николаю казалось, что они сейчас с кулаками кинутся друг на друга. Но он сам не мог решить, кто из них прав. Он понимал генерала, но он и космонавта понимал. А может быть так, что оба правы?..

— Ладно, оставим этот спор, — вздохнул генерал. — Но не дай вам бог подумать, что я оправдываю поступок тех подводников.

— Это ваше право.

— Что было после освобождения?

— Где-то год мы провели с легионом. Луноход потом искали. Мы же его перед пленом в ущелье одном оставили. А потом снега стали сыпать. Долго искали то место. Нашли. Сказали командирам легиона о нашем плане прорваться в Россию. Они вроде и хотели, но, видимо, боялись, что тут их именно как предателей встретят. Да и нереальным они такой путь считали. Лодка их едва ли могла поход выдержать, после полученных повреждений. Авианосец вообще дырявый, на мели стоял. Снарядили они нас оружием и провизией и перекрестили на дорогу. С нами только особист подался с подводной лодки. Кречетов Борис.

— А что с ним стало?

— Погиб. На Балканах уже. Там на людоедов мы напоролись в горах. Он их вместе с собой похоронил. Лавину вызвал гранатами.

— Что еще у вас в пути было?

— Да много чего. Например, обширные участки на Ближнем Востоке просто провалились. Целые плато. Непролазные места совершенно. Мы думаем, что под этими территориями пустоты от выкачанной нефти. После катастрофы в тех краях очень частыми сильные землетрясения стали. Вот и начались обвалы грунта. В иных местах зоны сплошных пожаров. Нефтяные вышки годами там горят. В Турции вообще огромный разлом в земной коре. Мы в этот разлом камни кидали и так и не услышали, как они упали. Глубина невероятная.

— А с Черным морем что, вы говорили?

— Там очень дела плохи. Когда война началась, в пролив Босфор кто-то бросил водородную бомбу. Мы полагаем, что это наши, чтоб обеспечить беспрепятственный вывод Черноморского флота на позиции. Но вышел обратный эффект. Пролив закупорился. Уж как, я не знаю. Потом, когда ледниковый период этот начался, Мировой океан, моря, озера мельчать стали. А ведь в Черном море на глубине сероводород. Когда уровень моря резко упал, начались выбросы сероводорода. Там вообще ничего живого не осталось. Все ядовитое. Там мы тоже застряли надолго. С одной стороны разлом, дальше на севере Черное море. Мертвый регион. Мы ушли на запад и несколько лет жили там. Пока Мраморное море не замерзло наглухо. Потом двинулись дальше. В Европе много радиации. Досталось ей сильно. Мы выживших встретили только на Балканах. И те совсем дикие были. Потом по ошибке чуть на Кавказ не забрели. Потом в России оказались. Думали, что Россия. А там, на юге, нам и сказали: «Нет больше вашей немощной России! Теперь тут великое княжество Инфернис!»

— Что еще за Инфернис?

— Царство антихриста, — пояснил Макаров. — Один чудак так и спросил у нас: «Вы не антихристы?» Видите ли, они его ждут, так как царствие его давно пришло, а он все никак их не почтит своим присутствием. А я возьми да ляпни, что мы с небес спустились, а антихрист должен из недр земных появиться. Пошутил, блин. Еле ноги унесли. Они ведь своих врагов собакам скармливают. Очень много у них собак. И инвалидов и больных тоже скармливают. У них и девиз такой: «Немощные и убогие и да стерты будут с лица Земли!» Жуткое место. Потому я и спросил у вас первое — это Россия или нет? Мало ли в какой психушке окажемся на этот раз. А дорогу искать действительно трудно. Компас правильного направления не показывает. Вот и вышло, что мы пятнадцать лет добирались. Но с очень долгими остановками. Дошли. До сих пор не верится.

— А насчет лунохода — не правы вы, — продолжил Юрий. — Ломался он. Дважды. Но поломки были незначительные. Устранимые. Благо комплект запчастей из грузового модуля мы прихватили. Вот «Вояджер» уже сколько лет летит в космосе — и работает, наверное. Во всяком случае, на момент всеобщего конца он еще сигналы на Землю слал. И ведь никто в нем несколько десятилетий ничего не чинил. А станция «Мир» сколько летала?

— Но ее эксплуатировали. Следили за ней. Ремонтировали.

— Да я не спорю. Но и технологии те были старее. Но насколько она свой ресурс переработала? А машина наша для экстремальных условий предназначена. На Луне сильные перепады температур. Скалы и пыль. А мы большую часть пути по снегу. Снег — более щадящий для ходовой части. Но вот ее и чинили в основном. А силовая установка там двойная. Солнечная панель на крыше, с высокой светочувствительностью. И бета-гальванический аккумулятор. Работает на изотопе водорода. Тритий. Ресурс батареи тридцать лет. Тогда это была новинка наших нанотехнологий. Первыми подобный аккумулятор сделали американцы еще в две тысячи седьмом году. Вот и думайте, фантастическим было наше путешествие или чем-то реальным.

В зале воцарилась гробовая тишина. Два десятилетия люди жили в этой общине, имея смутное представление о том, что происходит в мире, за пределами окружающего их леса. Все, что им удавалось узнать, приносили в своих впечатлениях группы искателей. Весь мир, даже вся вселенная сузилась до рамок этого крохотного городка и видимого в щели блокпостов горизонта. Но теперь на этих людей свалился небывалый поток информации, и все, словно околдованные, молча сидели на своих местах. Кто-то смотрел на висящую карту, рисуя в воображении этот невероятный путь, который проделали космонавты.

— Кто нанес первый удар? — спросил вдруг генерал.

— Что?

— Вы все видели из космоса. Кто нанес первый удар?

— Мы не знаем, — развел руками космонавт.

— То есть?

— Сначала был цунами. Потом мировой скандал в связи с тем, что он, вероятно, был вызван испытанием некой державой климатического оружия. Потом серия терактов в мире. И началось. А кто первый… Я не знаю. Цепочка событий, и все…

— Хорошо. Но мы нанесли равноценный удар по врагу?

— Вы о чем?! — воскликнул Юрий.

— Я об ответном ударе, черт побери! Я хочу знать, мы выпотрошили наших врагов так же, как они нашу страну?! Я говорю о той добродетели, в которую свято верю! Я говорю о добродетели отмщения!

— Да вы в своем уме?! Какой мести вы жаждете?! За лежащую в руинах Родину? За близких? Или за изуродованное лицо?!

Всем показалось, что генерал изготовился для звериного прыжка через стол на этого дерзкого человека.

— Мы нанесли равноценный урон?! — заорал он. — Отвечай!!!

Космонавт вдруг выхватил из-за пазухи пачку фотографий, которые накануне показывал Николаю и Вячеславу профессор, и швырнул их на стол.

— На, генерал! Любуйся! Весь мир в огне! ВЕСЬ! Вот твоя добродетель! Нет никакого равноценного удара! Нет никакого возмездия! Только самоистребление! Посади кучку психов, которые прячут за пазухой пистолет, в одну комнату и скажи им, что каждый из них друг другу враг. И что будет? Если человек прячет за пазухой заряженный пистолет, он рано или поздно выстрелит — по дурости или по необходимости! Руки-то чешутся! Весь наш мир этой комнатой с психами был! Ядерный пистолет за пазухой прятали МЫ, Америка, Англия, Франция, Китай, Израиль, Индия, Пакистан, Северная Корея, Иран, ЮАР и еще бог знает кто! И все друг другу отомстили! Рад?!

Никто не помнил генерала таким. Его кулаки, которыми он оперся на стол, побелели. Ожог на лице