защипало. Он схватил игрушку и, завернув ее в один из матрацев, которые тащил, бросился догонять Илью.
Людоед уже вовсю орудовал в очередном вагоне. В отличие от предыдущих в нем не было окон. Зато был сильно раскурочен бок, в котором зияла большая рваная дыра. Внутри слышалась возня Людоеда.
— Твою мать, — досадливо бросил он.
— Чего там, Илья? — спросил Николай, заглянув внутрь.
— Это почтовый вагон. Ну, думаю, поживимся сейчас. А хрен там. Все посылки давно растащили. Даже ни одной бандероли не оставили, мародеры хреновы. Зато мешков с письмами столько, что хоть пирамиду Хеопса складывай… На кой хрен они… На. Лови.
Он кинул два мешка.
— А это зачем? — возмутился Николай.
— Почитаем на досуге. — Крест выбрался из вагона. — Твоя записная книжка убедила меня, что чтение великое, мать его, благо. Черт, порвался один. — Он поднял несколько выпавших писем. Конверты были одинаковые. Белые с красным окаймлением. — Воинская почта. Конверты у писем солдатские.
На крыше вагона послышались шаги. Затем сверху упала обветшалая военная кепка из камуфлированной ткани, вещмешок и портупейный ремень с кобурой.
— Ну, как тут у вас?
Это был голос Яхонтова. Он спрыгнул с крыши и стал стряхивать с себя снег.
— Кисло, — пожал плечами Крест. — Ничего толкового. А у тебя?
— Да так. Два цинка для «калашника». Странно, что их до нас никто не нашел. Полдюжины индивидуальных армейских аптечек для условий ядерной и биологической войны. Пистолет Макарова заклинивший. Там, в кобуре. Это состав с пусковыми установками баллистических ракет был.
— А ракеты? — оживился Крест.
— Ну, само собой, их там нет уже давно. Наверное, успели запустить. Фонит там, зараза. В двух вагонах до двухсот рентген.
— Ну, это еще не фонит, — махнул рукой Илья. — Если ты имел в виду микро.
— А у вас тут сколько?
— Восемьдесят максимум. Как на белых песках Бразилии. Я не пойму, какой идиот допустил, чтобы поезда столкнулись?
— Как всегда, виноват стрелочник. Я так думаю, — усмехнулся Варяг. — Слушайте. Тут ерунда за теми холмами какая-то творится.
— Чего там? — насторожился Крест.
— Вы звук такой не слышали? Как раскаты грома и хлопок?
— Нет. А что?
— А я вот услышал. Наверное, оттого что я ближе был и там более-менее ровное место и звук дошел. Короче, громыхнуло далеко и хлопнуло одновременно. Смотрю в бинокль и вижу — туман расползается. Вот словно ниоткуда взялся. Расходится в стороны, а в центре клубится ввысь. Километров пять до того места, наверное.
— Туман говоришь? Как в Котельниче, что ли? — спросил Крест.
— А черт его знает. — Яхонтов почесал бороду. — Думаю, небольшой крюк сделаем и поглядим. Как считаешь?
— Разведать, конечно, надо. Да мне не нравится все это. Чем дальше, тем больше непоняток. В Москве все ясно. Морлоки, пси-волки, амазонки, люди. А тут. Увидел бы пси-волка сейчас, кинулся бы с ним обниматься на радостях. Родное что-то.
— Ага. Морлоки особенно… Родные… — усмехнулся Варяг, поднимая свои трофеи. — Ладно, пошли к луноходу.
Оставляя позади застывшее, словно вмерзшее в пространство и время крушение поездов, луноход двигался, ведомый Варягом, в направлении странного явления. Того, что описывал искатель, видно уже не было. Но воздух действительно затянуло туманом. Видимость упала совсем. Туман и сумерки сделали свое дело.
— Думаешь, на Котельнич отсюда тянет? — спросил Крест у Яхонтова.
— Да я не уверен, что и тут и там одно и то же явление. Хотя вроде похоже, — ответил Варяг. — Но до Котельнича далековато уже.
— Кажется, с прибором что-то, — заявил сидящий рядом с искателем Вячеслав.
— Что такое?
— Датчик наружной температуры. Вот, — ткнул Сквернослов пальцем в панель. — Минус пятнадцать показывает. Такого быть не может. Там минус сорок или около того.
— Да. Действительно странно. — Продолжая вести луноход, он посмотрел на панель и постучал пальцем по стеклу прибора.
— Варяг, стой!!! — заорал Крест.
— Твою мать! — воскликнул Яхонтов.
Машина успела остановиться в метре от внезапно возникшей впереди пропасти.
— Ох, сейчас бы кувыркались, — нервно засмеялся Людоед. — Сдай мальца назад.
— Эх ты, старый, глаза твои слепые, — попытался сострить Вячеслав, но, почувствовав угрожающе близко от своего лица кулак Яхонтова, умолк.
Только выбравшись из машины, они обнаружили, что тут практически нет снега. Только наледь. И температура была действительно около пятнадцати градусов мороза. В одежде, предназначенной для более экстремальных температур, путники сразу стали потеть.
— Что за чертовщина, — пробормотал Людоед.
Однако порыв ледяного ветра заставил их вспомнить, что они живут в мире вечной зимы.
Ветер погнал туман от пропасти, в которую они чуть не угодили, в сторону далекого уже Котельнича. Перед ними открылась огромная котловина, дно которой не просматривалось из-за сумерек и клубящегося внизу тумана. Однако иногда казалось, что где-то на немыслимой глубине иногда вспыхивают оранжевые всполохи. Над всей этой странной местностью стоял какой-то гул. Край котловины был изогнут и, похоже, стремился к окружности, охватить которую было невозможно взглядом. Почти идеальная линия края была изъедена эрозией и некогда обильными ливнями.
— Я что-то не пойму, — пробормотал Варяг и, наклонившись, поднял какой-то кусок. — Что за…
Это был бесформенный слиток расплавленного стекла размером с два кулака. Варяг пристально посмотрел на него и вдруг отшвырнул от себя.
— Крест! Быстро дозиметр достань! — воскликнул Яхонтов.
— Это не может быть воронкой от взрыва, — пробормотал Илья, засунув руку в подсумок, где хранился его дозиметр.
— Только если тут не полсотни мегатонн, — мрачно ответил Варяг, вглядываясь в клубящийся туман в глубине котловины. — Похоже, там, внизу, лава бурлит. Вулкан… Или кальдера… Как там Юра говорил…
— Кто мог применить такой заряд? У кого была пятидесятимегатонная бомба? Если это только не кузькина мама Хрущева? — Людоед включил дозиметр.
— Возможно, заряд вызвал реакцию чего-то. Атомную станцию или ядерные боеприпасы поразили и в совокупности…
Примерно в километре раздался похожий на раскаты грома грохот и шипение. Все резко повернули головы. Из низко плывущего слоя тумана вырвался на несколько сотен метров вверх гигантский фонтан пара и кипящей воды.
— Гейзер! — воскликнул Илья. — Так вот что конденсирует туман и почему тут теплее!
— Илья, что с дозиметром? — Тревога в голосе искателя увеличивалась.
— Погоди… Черт…
— Что?
— У меня потолок — тысяча рентген, — проворчал Людоед.
— Ну и?..
