Вместе с тем, что касается человеческого общества, если специально и систематически оказывать большое давление, люди тоже могут постепенно похоронить свою дикую природу, постепенно стать «одомашненными» и покорными. Если покорных граждан много и внутри одной нации господствуют тоже покорные, то в один прекрасный день они могут подвергнуться агрессии со стороны внешней силы и тогда точно потеряют способность к сопротивлению.
В собачьей семье постепенно воцарилась спокойная обстановка. Илэ была первой собакой, которую вырастили Чень Чжэнь и Ян Кэ. Когда она была беременной, рожала и кормила щенков, они от начала до конца проявляли большую заботу о ней. Её молоко было особенно хорошим, а кроме того, как они отдали нескольких щенков, то его всегда было в избытке. В это время, когда стало больше на одного, молоко у нее было, с этим не возникло проблем. Трое щенков хотя и были оттеснены волчонком к более маленьким соскам, однако тоже постепенно наелись. Потом щенки стали забираться на спину и шею матери, покусывать друг друга за хвост и уши и играть. Но волчонок продолжал старательно пить молоко. Чень Чжэнь подумал, что в волчьей норе все семеро волчат — это маленькие разбойники, кто не отнимет у других молоко, может умереть с голоду. Хоть это и самый большой волчонок из всех, но там он не мог наесться вдоволь. Здесь, попав в собачью семью, он смог развернуться. Он одновременно ел и радостно охал и совершенно не обращал внимания на вместимость своего живота.
Чень Чжэнь посмотрел на него и почувствовал, что это уже нехорошо, его пузо стало превосходить размером животы других щенков. Он пощупал живот волчонка и подпрыгнул от испуга: кожа на животе сильно натянулась. Он забеспокоился, что живот волчонка может прорваться, и стал потихоньку оттаскивать его от еды, но волчонок не хотел отпускать сосок, не разжимал рот и оттянул на 2 цуня[31], от боли Илэ даже заскулила. Только после того, как Ян Кэ надавил на челюсти волчонка, тот открыл рот.
Ян Кэ заметил:
— Пастухи все говорят, что у волков резиновый живот, в этот раз я действительно убедился в этом.
А Чень Чжэнь невольно засиял от радости:
— Посмотри, какой у него хороший аппетит, а жизненная сила такая мощная, растить его будет нетрудно, потом ещё дадим ему вдоволь поесть!
Чень Чжэнь вдруг сейчас собственными глазами увидел страшную силу и упорный характер зверя и смутно почувствовал на примере этого волчонка глубокую и крепкую волчью природу.
Небо уже стало тёмным. Чень Чжэнь отнёс маленького волчонка в приготовленную ему яму, потом взял маленького щеночка-девочку и положил с ним вместе, чтобы, когда волчонок откроет глаза, он привыкал к собакам и рос вместе с ней, чтобы они были друзьями с детства. Они обнюхали друг друга, запах молока матери-собаки примирил их, они прижались друг к другу и заснули. Чень Чжэнь повернул голову и увидел, что Эрлань непрерывно стоит около него, наблюдает за волчонком и за каждым шагом хозяина и даже слегка помахивает хвостом Чень Чжэню, и амплитуда этих взмахов немного больше, чем раньше, как будто он приветствует то, что хозяин решил выращивать волчонка. Для предохранения и защиты Чень Чжэнь притащил старую кухонную доску и накрыл яму, потом нашёл большой камень и придавил им её.
Добрый пастух Гуаньбу уже пригнал овец и загнал их в овчарню, он услышал, что Чень Чжэнь с товарищами вытащили волчат из норы, и тут же решил прийти посмотреть. Увидев на юрте шкуры волчат, он удивлённо сказал:
— В степи Элунь китайцы добыли волчат, никогда такого не было, никогда такого не было, я поверил…
Три товарища, окружив железную печку, ели баранину с лапшой, в это время из-за двери донёсся лай собак и учащённый конский топот. Чжан Цзиюань приоткрыл дверь и заглянул в юрту. В руке он держал поводы двух лошадей, которые остались снаружи, и прямо от двери сказал:
— Оказывается, управление пастбищ издало приказ. Волчьи стаи, которые были около границы, уже разделились и идут сюда, завтра три больших отряда со всех пастбищ в трёх разных местах начнут облаву. Наш большой отряд отвечает за северо-западный участок, руководство также выделило немного охотников из других отрядов, чтобы поддержать наш отряд. Нами всеми руководит Билиг. Информирую вас, что завтра на рассвете собираемся у Билига. Руководство говорит, что, кроме стариков и маленьких детей, которые остаются пасти коров и овец, все обязаны принять участие в облаве. Все чабаны, пасущие лошадей, должны предоставить лошадей тем, у кого их нет, а также заранее объехать и наметить места засады. А вы сейчас ложитесь спать, я поехал, вы ни в коем случае не проспите!
Чжан Цзиюань закрыл дверь, сел на лошадь и умчался.
Гао Цзяньчжун поставил чашку с едой и не без сарказма заметил:
— Только появился маленький волк, а тут же ещё большие волки пришли, скоро они нас замучают до смерти.
Ян Кэ откликнулся:
— Ещё проживём несколько лет в степи, и сами превратимся в волков!
Они втроём начали готовиться к завтрашнему сражению. Гао Цзяньчжун сбегал на пастбище и привёл лошадей, потом зашёл в овчарню, вытащил сена и дал лошадям. Ян Кэ достал из корзины из ивовых прутьев баранины с костями и накормил собак, потом тщательно проверил седло, ремни и аркан, затем вместе с Чень Чжэнем нашли два ошейника для собак. Они вдвоём раньше участвовали в небольшой облаве и знали, что ошейник и поводок у собаки во время охоты не должны быть надеты небрежно. Чень Чжэнь надел ошейник на Эрланя, потом просунул поводок в кольцо на ошейнике и взял оба конца поводка в руку. Он провёл Эрланя на поводке несколько шагов, показал ему в направлении к северу от овчарни крикнул:
— Вперёд! — и одновременно отпустил один конец поводка. Эрлань рванул вперёд, освободившись от поводка и оставшись только в ошейнике, а длинный поводок повис у Чень Чжэня в руках. Если на охоте много людей с собаками, это позволяет избежать того, что собаки случайно запутаются в поводках, что повлияет на их скорость.
Ян Кэ тоже надел Хуанхуану ошейник, просунул поводок, тоже прорепетировал один раз. Две охотничьи собаки слушали приказы, в действиях их хозяев тоже не было изъянов.
12
В своём наставлении Чингисхан велел, чтобы князья тренировались в охотной облаве, потому что она считается тренировкой перед войной. Когда монголы не воюют с людьми, то должны воевать с животными. Поэтому начало зимы — время большой охоты. Тогда монголы и отправляли войска на облаву… Начинал облаву Чингисхан с женой и наложницами. Со свитой они стреляли много птиц и зверей для развлечения… Они так провели некоторое время, пока птиц и зверей не оставалось мало, тогда некоторые из старейшин подошли к Чингисхану, попросили сохранения избытка добычи и потом отпустили их, чтобы они размножились для следующей облавы.
Князья совместно договорились, что каждый со своими войсками по принципу охотничьей облавы будет продвигаться вперёд, захватит с боем страны, попавшиеся на пути. Мэнгэхэхань (юаньский Сянь-цзу) со своими войсками шёл вперёд по левому берегу реки Дон.
