Прощай, любимая.

До встречи, любимая.

Я ушел с кладбища. Дорога к автобусной остановке шла через поле. Я месил ногами грязь, порой попадалась желтая, как золото, глина. А в воздухе мне все чудился аромат Сянсян.

Я слишком долго пробыл на кладбище. Сейчас – ранним утром – меня окружает множество людей.

Сегодня праздник Цинмин – день поминовения. Поэтому многие приходят в такую рань на кладбище, чтобы воздать память своим усопшим родственникам. Повсюду к небу тянутся голубоватые дымки сжигаемых поминальных денег.

День поминовения – праздник Цинмин.

День поминовения – зимнее солнцестояние.

Как странно: все началось в день поминовения. И все закончилось в день поминовения.

Как это странно.

Я стою среди цветущего рапса и вспоминаю все, что случилось со мной. Уже наступил Цинмин, а мне все это представляется одним длинным кошмарным днем.

Все должно завершиться.

Е Сяо уже сказал мне, что за последний месяц в нашем городе, как и по всей стране, не было ни одного беспричинного, немотивированного самоубийства, число которых в предыдущие два месяца множилось с каждым днем.

Вирус, одно название которого пугало интернетчиков, исчез будто сам собой. Никто больше не будет так страшно умирать, потому что Она обрела то, что желала получить.

«Да, – думал я, – кошмар закончился».

В десять утра вместительный автобус, битком набитый возвращающимися с кладбища людьми, привез меня в город.

Я снова ощутил вкус большого города. Мне надо было проехать еще несколько станций на метро. Я спустился под землю. Подошедший поезд был переполнен.

Из открывшихся дверей вышло множество людей. И вдруг среди мужских и женских лиц, которые мелькали передо мной в круговороте толпы, я увидел знакомое.

Неописуемо прекрасное, ни с кем не сравнимое лицо.

Императрица!

Это ее голову я откопал в старом дворе. Прекраснейшая женская головка прочно сидела на плечах. Никакого рубца или шрама не было на нежной шее.

Ее имя – Алутэ Сяочжи.

Она увидела меня и радостно улыбнулась.

Я неподвижно стоял в толпе. Меня толкали со всех сторон, а я стоял и смотрел на нее.

«Осторожно, двери закрываются!» Поезд тронулся и, набирая скорость, скрылся в туннеле. Постепенно платформа опустела. Вокруг никого.

Только она и я.

– Здравствуй, – сказала она мне.

На ней было красивое белое платье. Именно такие можно увидеть в витринах модных магазинов на авеню Хуайхайлу. Она была точно такой же, как и многие двадцатилетние девушки на шанхайских улицах. Только очень красивая.

От смущения я, как всегда, не мог произнести ни слова. Я даже не знал, как мне следует обращаться к ней. Императрица или Сяочжи?

Единственное, что я сумел выдавить из себя, это:

– Как тесен мир. Ужасная банальность.

– Да. Ты в порядке?

– Все хорошо. А ты?

– Я же говорила тебе, что сейчас работаю в фирме информационных технологий, – сказала она с улыбкой.

– О, все может наладиться, – выдал я в ответ. Я и сам не понял, что я такое сказал.

В это время подошел следующий поезд. Я решил, что мне лучше уйти, и попрощался:

– До свидания.

– Мы еще непременно увидимся, – сказала она.

В битком набитом вагоне я протиснулся к дверям и прилип лицом к стеклу, чтобы еще раз увидеть ее, оставшуюся стоять на платформе.

Она была прекрасна.

Она помахала мне рукой на прощание.

Я помахал ей в ответ. Поезд медленно тронулся и, постепенно набирая скорость, окунул меня в темноту тоннеля.