очередь. Офицер, сидевший в кабинете, и несколько солдат упали замертво. Не ушли и другие.

Афанасьев бережно поднял старушку, посадил на лавку.

– Обидчики твои получили по заслугам, бабушка. Только тебе здесь житья не будет. Уходи, родная. Придут другие немцы, в живых не оставят.

– Правда, родимый, правда, – кивала старуха. – Уйду, соколик мой ясный, спаситель мой верный. Вот только отдышусь…

На рассвете разведчики заминировали мост на шоссейной дороге и незамеченными вошли в Черный лес. Шли напрямик, без дороги. Днем заметили группу красноармейцев. С красными звездочками на пилотках. Вооруженных немецкими автоматами. С ними шел, прихрамывая, со связанными руками капитан гитлеровской армии, без фуражки.

'Свои!' – решил Афанасьев и радостно окликнул:

– Товарищи!

Красноармейцы остановились, сдернули с плеч автоматы.

– Мы – свои! – добавил Афанасьев.

– Бросай оружие! – приказал, видимо, старший.

Афанасьев повернул автомат, висевший на шее, дулом к земле, подошел к старшему, протянул документ и пояснил, что он с друзьями разыскивает отряд майора Млынского. Старший проверил документы, улыбнулся белозубой улыбкой и с восточным акцентом представился:

– Октай. Адъютант майора Млынского. К вечеру будем в отряде.

В пути Октай рассказал:

– Утром, понимаешь, взяли 'языка' – вот этого гауптмана. Думали, незаметно сработали. Ошиблись. Немцы, понимаешь, бросились в погоню. Но как только их машины въехали на шоссейный мост, он взлетел на воздух. Высоко взлетел. Как в сказке, правда? Буду докладывать майору, не поверит.

– Поверит! – улыбнулся Афанасьев. – Мы подтвердим.

– Вы тоже видели? – обрадовался Октай. – Обязательно скажите майору, обязательно!

– Подтвердить – подтвердим, скажем, – все так же улыбаясь, заверил Афанасьев, – а вот видеть – не видели. Не можем кривить душой.

– Нельзя тогда подтверждать! Майор кривых слов не любит. Кривых людей не любит. Сам он – одна правда. Такого обманывать – грех.

Разведчики рассмеялись.

– А мы и не будем обманывать. Это – наша работа, – пояснил Афанасьев. – Мы заминировали мост.

– Чок сагол! Спасибо! – не сказал – выкрикнул Октай. Крепко пожал руки разведчикам. – На сто лет вам здоровья!..

В лагерь пришли к вечеру. Возле колодца стояла группа бойцов и сержант Бондаренко. Появление в отряде новеньких всегда вызывало повышенный интерес. И сейчас все с любопытством смотрели на новеньких.

Сержант Бондаренко, взглянув, потер глаза, не веря им, отступил назад, сделал несколько шагов вперед, остановился, потом рванулся, протянув руки:

– Наташа!

– Семен! – кинулась к нему девушка. Обняла, стала целовать, приговаривая: – Сеня! Родной мой! Наконец-то нашла тебя! А ведь я знала, знала, что ты жив, что мы обязательно встретимся!..

Пропустив вперед Афанасьева, Октай доложил:

– Товарищ майор! К нам гость с Большой земли!

Млынский поднялся.

– Кого имею честь видеть?

– Начальник разведгруппы 'Пламя' капитан государственной безопасности Афанасьев.

– Командир отряда майор Млынский.

Обнялись, расцеловались.

Поняв, что встреча необычная, Мишутка схватил пустой чайник, натянул на голову меховую шапку, бросился за кипятком. Надо же угощать гостей.

Как только на столе задымился чайник и появилась нехитрая закуска, Мишутка сбегал за Алиевым и Серегиным. Млынский представил им Афанасьева и пригласил всех за стол. Завязалась беседа. Отпивая из кружки эрзац-чай, Афанасьев неторопливо рассказывал о том, что командование поручило разведгруппе 'Пламя' разыскать отряд и обеспечить всем необходимым для организации надежной радиосвязи с Центром и командованием фронта.

– Я рад, что, несмотря на большие трудности, это задание выполнено, – сказал Афанасьев. – Мы передаем вам рацию и опытную радистку Наташу, она обеспечит идеальную связь. Не девушка – клад.

– Большое спасибо за выручку, – под одобряющие взгляды своих товарищей поблагодарил Млынский.

По просьбе новых друзей Афанасьев рассказал о положении на фронтах. Его слушали, буквально затаив дыхание.

– А теперь приготовьтесь выслушать очень неприятное для вас сообщение, – сказал Афанасьев. – По полученным нами данным, в вашем отряде имеются агенты гестапо.

Непроизвольно капитан взглянул на Млынского и его товарищей. Они сосредоточенно смотрели на него, но, как ему показалось, не проявили никакого удивления. 'Вот выдержка!' – подумал Афанасьев и продолжал, заглядывая в блокнот:

– Один из них, по имени Охрим, старший следователь городской полиции. Имеет задание убить командира отряда, то есть вас, товарищ Млынский.

– Верно, – отозвался майор. – Но это в том случае, если ему не удастся выполнить главное – вывести меня в город. Кличка его 'Рейнский'.

– Точно! – удивился Афанасьев.

– Охрим пришел в наш отряд с группой военнопленных, – пояснил Серегин.

– Действительно работал в полиции, – заметил Алиев.

– Другие агенты мне известны только по кличкам, – закончил капитан. – Вы тоже их знаете?

– Знаем резидента по кличке 'Иван'. Подозреваем в причастности к агентуре гестапо еще двух прохвостов, но клички их нам неизвестны, – сказал Млынский.

– И по моим сведениям кличка резидента действительно 'Иван'. Клички других агентов 'Сова' и 'Лайка'. Но, позвольте, откуда вам все это известно?.. А мы-то тревожились! Как бы поскорее вас предупредить!..

– Но это отлично, что наши сведения получили подтверждение, – сказал Млынский.

Млынский рассказал капитану Афанасьеву о подлинной роли Охрима Шмиля, о принятых мерах. Обменялись мнениями и решили, что настало время арестовать резидента гестапо 'Ивана' и через него выйти на его агентов 'Сову' и 'Лайку'. Афанасьев согласился с тем, что искать их надо, конечно, среди тех, кто пришел в отряд вместе с Охримом, и одобрил, что подозрительные из этой группы уже взяты под наблюдение. Задержать 'Ивана' и привести его к Млынскому поручили Охриму и Октаю.

Октай, выслушав приказание, недоуменно посмотрел на Охрима, но не проронил ни слова.

– Пошли, Фома-невера, – шутливо сказал ему Охрим, довольный, что отряд сейчас избавится от опасного преступника, и ему, Охриму, станет намного легче.

Показал Октаю 'Ивана'. Он отдыхал под сосной.

– Майор Млынский вызывает, – обратился к 'Ивану' Октай.

– К Млынскому так к Млынскому, – бросил 'Иван' и потянулся к автомату.

– Постой, – наступил на автомат Октай. – Эта игрушка, понимаешь, стреляет. Не положено к командиру заходить с оружием. Не надо.

– Не надо так не надо, – согласился 'Иван', но губы его, заметил Охрим, дрогнули.

– Зачем начальнику понадобился? – - спросил 'Иван' Октая, когда они пересекали поляну.

– Мне, понимаешь, приказано пригласить тебя, а зачем – майор сам тебе определенно скажет.

'Иван' вопросительно взглянул на Охрима. Тот пожал плечами.

Млынский, Алиев и Серегин стояли у крыльца. 'Иван' настороженно взглянул на них.