раздвигает ноги, трусы натягиваются, резинка вжимается в ляжки. Парень раздвигает ноги еще шире, трусы спадает с колен. Член парня бьется в тени волос. Генерал тянет еще, парень сжимает колени, трусы скользят по ногам, генерал тянет за резинку. Трусы оказываются у него в руках.

Парень, чьи ноги теперь свободны, ложится на бок и укрывает живот спальным мешком, трет потную грудь стоптанной полой мешка; генерал мнет трусы, подносит их к лицу, кусает, лижет, нюхает, натягивает на голову, как намордник, закрывая рот и нос, лает. Парень видит, как язык генерала растягивает шерсть трусов, губы раскрыты, ноздри упираются в ткань; он смеется, генерал снимает трусы, кладет их между ляжек парня, встает, склоняется над парнем:

— Я мог бы любить тебя десять дней и десять ночей.

Он целует парня в губы, тот пускает слюни, генерал слизывает их, пьет; слюни стекают по щеке парня:

— Я люблю твой пот, твою слюну, твою сперму, твою кровь, твою желчь, твои внутренние соки, твою блевотину, твои сопли, твои скрытые испарения, все выделения твоего члена и твоей жопы, твое дерьмо, серу в твоих ушах. На тюфяке, там, куда стекает слюна парня, проступает солома.

— Когда ты хочешь поехать в отпуск? Я тоже поеду. Мы поплывем на пароходе в одной каюте. Здесь я не могу тебя любить.

— За гаражами есть заброшенный нужник…

— Этот полковник, мой адъютант, везде ходит за мной, женатый, отец восьмерых детей — старший очень красив, под фланелью угадывается превосходный член — крепкий, боязливый, покорный. Хочу крикнуть всем солдатам, что я люблю самых красивых, самых жестоких, самых грязных мальчиков. Каждую ночь я, генерал, дрочу на своей кровати, я оборачиваюсь грязными тряпками, изгибаюсь, лежа на боку, глажу себя по голому бедру, до крови кусаю свое плечо, посмотри.

Генерал обнажает плечо, наклоняется, парень поднимает глаза, смеется, смотрит на кровавые отметины на плече, царапины, укусы, смеется:

— Это я вас покусал.

— Прижмись губами к этим шрамам. Парень привстает на локтях, целует плечо генерала.

— Дотронься до них своим членом.

Генерал садится на тюфяк, парень встает с кровати, стоит так, словно собирается поссать, берет член двумя руками, подходит, упирает его в плечо генерала, тот склоняет голову набок, член парня поднимается от плеча к уху, потом к щеке, потом к губам; член напротив зубов.

— Теперь ложись. Скажи мне, любишь ли ты меня хоть немного, нравится ли тебе прикасаться ко мне или чтобы я прикасался к тебе?

— Это так. Я люблю вашу нежную и грубую кожу, ваш живот, вашу шею, ваши веки, ваши губы, целующие мой член, ваш рот, открытый на моей жопе.

— Молчи, молчи. Ты не любишь меня. Ты брезгуешь прикасаться ко мне, и я заставил тебя выпить мою сперму.

— Я давно полюбил этот вкус, это первое молоко, которое я сосал.

Парень опускает глаза, генерал гладит теплый твердый член, парень внезапно напрягает ноги, генерал приставляет член к горлу, под подбородок, парень смеется, сперма брызжет на мундир генерала, тот, застигнутый врасплох, отбрасывает член на ляжку парня и встает:

— Малыш, малыш, принеси мне воды. Парень открывает дверь алькова, снимает с плиты котел с кипящей водой, берет ковшик, наполняет его и приносит в альков; он льет горячую воду на мундир, генерал вынимает из кармана платок, смачивает его в ковшике и оттирает свои погоны.

Парень ставит пустой ковшик на постель. Генерал обнимает парня за талию, целует его в затылок, проводит горячим платком за ухом у парня; его ладони, в одной из которых по-прежнему зажат платок, опускаются на бедра, влажный горячий платок протискивается между ягодиц парня; генерал смеется.

— Подвинься, я сделаю тебе перевязку.

Парень отодвигается от генерала, тот берет его член, оборачивает влажным платком и завязывает его концы вокруг члена:

— Когда я был маленьким, я думал, что дрочить — то же, что и лечить.

Парень, подняв руки, танцует посреди алькова с перевязанным членом; генерал берет с кровати ковшик, держит его перед животом парня, потом подносит его к члену, накрывает его, просовывает ручку под член, заходит сзади, держа ручку между ляжками; он поднимает ручку, та проходит между ягодицами парня; парень стонет, извивается с ковшиком между ляжками, генерал притягивает его за ручку к тюфяку, парень падает на живот, ручка ковшика торчит из жопы, чаша режет живот:

— Дай мне платок. Положишь ковшик туда, откуда взял.

Парень просовывает руку под живот, вынимает липкий платок, отдает его генералу. Генерал кладет его в карман.

— Теперь прощай, забудь все, что мы здесь делали. Я приду к тебе завтра в полдень. Ковшик на место.

Парень молчит, уткнувшись лицом в спальный мешок, ягодицы слегка подрагивают, спина в полосках тени.

— Прощай, ты мне не ответил. Ты уже спишь, Пино? Парень молчит, но пердит в тишине:

— Салют подлеца подлецу.

Генерал идет к двери, открывает ее, выходит, пересекает кухню. В темноте клубится пар, кипящая, пенящаяся вода поднимает крышки над котлами.

— Что будет, если я вскипячу мою сперму?

Генерал вытирает лоб, возвращается к двери алькова, прикладывает ухо к бамбуковой завесе: парень плачет, всхлипывает, матрас трещит; генерал отгибает две пластины завесы, видит, что парень лежит на животе, его плечи вздрагивают от рыданий, ковшик на ягодицах повторяет колебания дышащей груди; генерал улыбается и уходит.

Два взвода, посланные для поимки Иллитана, вернулись во дворец на другой день утром, перед сменой караула; солдаты валятся на свои тюфяки, сталь грузовиков изъедена солью.

Капитан получил разрешение генерала на то, чтобы солдаты спали во время построения.

— Я приду посмотреть на них в казарму.

— Господин генерал, они спят.

— В таких позах они наиболее очаровательны.

— Я прошу вас, господин генерал.

— Лежат на боку, штаны обтягивают задницы, ремни спущены на бедра. Господин генерал.

— Вы сражаетесь, вы подчиняетесь, вы не вызываете у меня желания. Война скоро кончится, мы будем разбиты. Вы говорите не с генералом, а с хозяином борделя. Приведите ваших людей.

— Но, генерал, вы разрешили им отдыхать.

— Я хочу их видеть. Я знаю, что ночью они раздавили ребенка, я хочу их видеть.

Капитан уходит за своими солдатами, он будит их и выводит на построение. Генерал приказывает им раздеться до пояса. Солдаты раздеваются:

— Вы будете так стоять до полудня. Солдаты складывают форму на землю:

— Снять головные уборы.

Солдаты снимают береты, некоторые — легкие каски. Генерал приказывает другим солдатам разойтись. Капитан возвращается в свою комнату, моется, бреется и ложится на кровать. Генерал входит в свой кабинет, выгоняет секретарей и встает перед окном, из которого виден двор с раздетыми солдатами; он берет бинокль и смотрит на обнаженные торсы, по бокам которых таятся желанные тени, на впалые от голода животы; он знает, что его адъютант и секретари, прислонившись к двери, смотрят на него, влюбленного, исполненного желанием; солдат, пересекая двор, останавливается перед наказанными и показывает им язык; генерал узнает Пино по грязной гимнастерке, по прилизанным волосам, по полотенцу, висящему у него на плече, по мороженому, торчащему из кармана на бедре.

Его одолевает желание ласкать это влажное жилистое тело, побросать на землю награды, звания, титулы и бежать за ним, назначить его своим лейтенантом наслаждений, командиром и вербовщиком мальчиков; он, генерал, пустится в публичный разврат, будет красоваться, прислонившись к двери своего борделя; парень внутри будет растлевать и насиловать ребят моложе или старше себя. А он, генерал, будет