Джохары, запущенные в волосы Кмента, тянут их, закручивают вокруг ушей, начесывают на лоб; позолоченный солнцем, окруженный колечками волос, мраморный с фиолетовыми прожилками член юноши полощется в воде, кишащей мелкими рыбками, их стайки вьются вокруг его ляжек, он в нетерпении переступает, трет свои яйца и чашечки коленей; звери, оповещенные криком пурпурника, лежат вдоль ручья, мычат, жуют салат, вылизывают шерсть, щиплют перья, с их губ стекает слюна, их члены напряжены; лежа на боку, лань отдается молодому волку с окровавленными деснами, ее рот раскрыт, голова погребена под изломами красных корней.
Волчата, высунув мокрые языки, часто дыша, катаются по траве, глазами, утонувшими в мягком подшерстке, ловят взгляды Джохары. Ладони Кмента поднимаются по животу девушки, накрывают ее груди, она видит волчат, улыбается им, Кмент целует ее улыбку, его колено прижимается к ее влагалищу.
Стемнело, Джохара поднимается рядом с Кментом, идет к волчатам, сбившимся в кучу, спящим на эвкалиптовом пне, только один не спит, Джохара берет его на руки, относит на вершину горы, кладет на омытые лунным светом, свисающие до земли лианы, ложится под него, ласкает и обнимает его.
На заре Кмент вскакивает на ноги, берет камень, бежит по заросшей лесной тропинке на пляж, солнце бьет его кулаком в лоб; солнце поднимается выше, расплывается по земле, колени Кмента вязнут в кровавом тумане; весь день он обшаривает остров, прохладные плоды падают ему на плечи и раскалываются; не замеченная им обезьяна протягивает руку из синеватых колючих кустов и хватает его за член, Кмент прицеливается, кидает камень, обезьяна с другой стороны куста падает на своих спящих детенышей.
Кмент возвращается к источнику, ложится, но не может уснуть, он бросается в море, его колен в темной воде касаются светящиеся рыбы, его ступни спотыкаются о живые камни и перламутровые раковины, его член дымится под пенной бахромой, омывающей бедра, он берет его в руки, погружает в море, сжимает ляжками, скребет им по песку; он откидывает волосы и, крича, бросается в воду; его живот сотрясают рыдания, ноздри дрожат, на губах клокочет пена, он гладит, сжимает ладонями свои ляжки, живот, грудь, он кричит, слезы капают на его горло; дыхание моря, похожее на вздохи любовного восторга, воскрешает в его памяти речь, и его крик завершается стоном, полным древних, изуродованных, мягких слов; Кмент возвращается к ручью, ложится на живот, трется ляжками, животом и грудью о водоросли и холодную глину, его член, царапаясь о камешки и тернии, роет ямку и проскальзывает в нее; тогда Кмент успокаивается, подгребает к члену рыхлую почву; пыль липнет к его потному лбу; приподнявшись на локтях, он напрягает ноги, вжимает член и изливается в темную безмолвную землю.
После первого оплодотворения спавшие на ветвях птицы суматошно взлетают, бросаются в ночь, разбиваются о стволы, запутываются в петлях лиан; разбуженные звери сплетаются и разрывают друг друга на куски; пара оленей, спавшая на опушке, вскакивает, сталкивается; сломанные деревья цепляются за тяжелый воздух и, иссушенные, падают вниз; спина Кмента покрыта кровью, перьями, шерстью, вырванными когтями и клювами; лишь на вершине скалы, над всеобщим смятением, слившись в объятиях, пьяные, залитые луной, блестя полными грусти глазами, волк и Джохара яростно любят друг друга; Джохара грезит наяву, волк сдерживает объявший его мышцы огонь.
Два дня Кмент охотится, он забивает камнями, душит, сталкивает зверей в овраг, крича, набрасывается на их трупы, раздирает их сломанные члены, вырывает языки и прикрепляет их к своему затылку, выбивает зубы и вешает их ожерельем вокруг своей шеи, забивает свои ступни в раны; выпитой кровью он смиряет свою тоску, заглушает крик своего одиночества.
Ночью, увидев блестящий глаз, он вскакивает, пробивает его заостренным бамбуковым стеблем, зверь кусает его руку, Кмент погружает свое копье в его шерсть, держит его; когда зверь падает и разжимает клыки, Кмент склоняется над ним, разглядывает, омывает свои волосы его кровью; согнув ноги у копыт зверя, он ищет влагалище, но он опять убил самца, и его член опадает, втягивается в живот. Кмент стоит, напрягшись, перед пурпурным морем:
— О, ты, свет и тьма, мужчина и женщина, соедини во мне два пола, утоли мое желание их вечным слиянием в глубине моего тела.
Но, вернувшись в лес, Кмент напрасно ложится на дымящиеся трупы и щупает свой живот; он бросается к вершине скалы, находит в темноте Джохару, задыхающуюся под телом молодого волка; он подбирает камень, кидает его в голову волка, убивает его наповал, наклоняется, поднимает труп с тела Джохары и кидает его в заросли, откуда взмывают напуганные птицы; Кмент обнимает ладонями голову Джохары, целует ее, омывает слюной и слезами, всю ночь он лает, дует ей в рот, лижет ее язык, но Джохара остается безучастной, она целует губы юноши, воет по — волчьи; ее груди, которые он целует, ее живот, в который он упирается кулаками, отвердели и потемнели, как волчья шкура; пряди волос в паху и под мышками скребут горло Кмента, как пучки сухой травы, он выплевывает их, его пальцы скользят по складкам, царапинам, ссадинам насыщенной крепким пресным запахом кожи; когда он вводит свой член, губки ее влагалища крепко сжимают его; его сок омывает его, он крепнет, напрягается, кровоточит, Кмент хочет его вынуть, но Джохара сжимает ляжки; сок ее влагалища преображается, он размягчает член Кмента, пожирает его; Кмент, крича, встает и убегает в лес, прикрывая ладонью рану. Джохара, ныне двуполая, засыпает.
Кмент скачет, спотыкаясь о булыжники, звери смеются в тени; когда он присаживается или ложится, чтобы отдохнуть и помечтать, они щиплют его за ноги, испражняются ему на плечи, колют его грудь. Он встает и идет, его сопровождают кричащие, рычащие медвежата, львята, пумы; его ноги вымазаны в белой глине, пучки шерсти прилипли к его ушам; однажды утром он вставляет между ляжек пропитанный млечным соком стебель бамбука; каждую ночь он подходит к поляне, на которой спит Джохара; он смотрит на нее, наслаждающуюся в одиночку, он дрочит бамбуковый стебель, его губы беззвучно движутся; однажды вечером он прыгает на нее, ложится сверху; вернувшись на берег ручья, он осматривает рану между ляжек, видит росток нового члена; присев, он набирает в ладонь сок растения, поднявшегося из вод; он наклоняет голову, смотрит на пробивающийся между ляжек росток, натирает его соком, гладит и ласкает его:
— Расти, расти поскорей, у меня есть для тебя что — то вкусненькое.
Член Кмента растет, и в Джохаре вновь просыпается желание, ее объятия становятся все крепче. Теперь они все время лежат, обнявшись на вершине скалы, и питаются собственным соком и спермой; земля под ними осела; между их ляжек, под мышками и в ладонях свили гнезда пурпурники; дождь, слюна и помет стекают по спине Кмента. Вокруг них высохли деревца, цветы увяли и сгнили на земле, насекомые умерли, пролетающие над ними птицы падают, едва их тени касаются скалы, бьют крыльями по земле, их клювы отваливаются, перья и глаза тускнеют; сок, брызжущий от тел Кмента и Джохары, выжигает землю; вокруг, в лианах и тростниках, кричат напутанные звери; однажды ночью Кмент встает и направляется в лес, он срезает свежие лианы, сплетает их, расстилает циновку на земле, перекладывает на нее Джохару, сам ложится на нее; утром звери и растения оживают, со скрежетом сплетаются до вечера, надвигающийся мрак наводит ужас на зверей и распустившиеся цветы, но ночью с безлунного неба на священную скалу изливается свет; Кмент и Джохара встают, смотрят на каменную богиню, изваянную с рабыни в день обретения свободы. Они преклоняют колени, гладят мрамор барельефа; раскинувшееся под ними ночное море блестит сквозь фиолетовые кусты; ладонь Джохары сжимает между огрубевших ляжек член стоящего на коленях Кмента.
Внизу, на поляне, бьет барабан; сквозь раскидистые корни они видят лежащих сплетенных зверей; из глубин неба до них доносится крик, спускается на землю в раскаленном луче, Кмент и Джохара прячутся в кустах, засыпают; в полночь кусты дрожат от шума гигантских крыльев; луч гаснет, крик стихает; на горизонте возникает белый парус, надутый яростным вихрем, в котором смешались все тайные вздохи земли и моря…
Разбуженные Кмент и Джохара продираются сквозь кусты, в их ладони и колени вонзаются колючки; мужчина, склонившись над камнем, спаривается с богиней; из его затылка и спины растет конская грива, на его голове — голубка и терновый венец; его раскаленные ноги дрожат; в море, вдали, парусник держит курс на остров, рыбы выпрыгивают, блестят чешуйками, натыкаются на борта корабля, играют в глубине под тенью бушприта; корабль пуст, но первый луч зари смотрит недреманным оком с белого холста паруса. Кмент встает на колени перед Джохарой, Джохара перед Кментом. Прижав кулаки к земле, они целуют друг друга в колени, в пах, в лицо.
