Дальше беседа потекла своим неспешным чередом.

— А скажите мне, любезный Михаил Соломонович, — горячий чай немного горчил, но всё равно напоминал о доме, — Что это у вас за заведение.

— Заведение обычное, сынки, — улыбнулся филолог, — Надо же как-то выживать бедному профессору. А здесь люди оставшиеся собираются, вещи разные приносят, продукты, медикаменты, вы вот, например, патрончиков подкинете. По одному с человека. Итого четыре патрона.

— Не, отец, — покачал головой Никотин, — У нас патроны специфические. Они тебе ни к чему.

— Ну, почему же, — усмехнулся Куйбышев, — у вас какие? СП-5 или СП-6?

— Вот это да? — поперхнулся обжигающим чаем Тёма, — Филолог, говоришь?

— Филолог, сынок, филолог, — пренебрежительно закивал Куйбышев, чем и насторожил Китяжа, — Ты тут сколько? Пару дней? А я — с начала всего этого коллапса. И за пару недель изучил столько, сколько не знал за всю свою долгую жизнь.

— А что же вы из города не уйдёте? — Кирилл сделал ещё глоток. На морозце, напиток остывал быстро, и он планировал скорее закончить с этой беседой. Кто знает, что этому Куйбышеву в голову взбредёт.

— А кто этих сирых, — он кивнул в сторону посетителей, — накормит и приютит. Они же перестреляют друг друга, в течение десяти минут. А так… Во всём должен быть порядок. А иначе будет бардак!

— Тонкое замечание, — хихикнул Дон.

— Молодой человек, — на этот раз, Куйбышев чуть повысил голос, — Это не замечание. Это — правда жизни!

— Ну, полно вам, Михаил Соломонович, полно, — Китяж захотел протянуть руку к рюкзаку, но у него, почему-то не получилось. Он попробовал снова, но рука отказывалась его слушаться. Тогда он попробовал встать. Снова неудача. А в глазах, тем временем, начало мутнеть, — ЧАЙ НЕ ПИТЬ!!! — попытался прокричать он, но вместо крика, из его рта слова не вылетали, а неспешно выходили, догоняя друг друга. Веки налились свинцом, и он из последних сил старался рассмотреть то, что происходит вокруг. Дон уже лежал на столе, рядом с Тёмой, а Никотин заваливался вместе с креслом навзничь.

— Вас уже не слышат, уважаемый Китяж…

«Он знает, как меня зовут», — мелькнуло в затуманенной голове у Кирилла, а дальше наступила звенящая тишина.

— Вяжите крепче! По самые локти! И живее! Они не должны очнуться до прибытия в точку… — голос, отдававший приказы был явно женским. Кирилл ничего не чувствовал. Он только слышал. И то, местами… Как из трубы, каждое слово сопровождалось железным эхом.

— А как же вещички? Мы же договаривались, уважаемая Гала?

— Забирай вещмешки, стволы, ножи. Стоп! Этот ствол мне! И АПС с кобурой. Унас с ними дефицит. Электронику тоже забираю…

— А ботинки? Таких ботинок я не видывал…

— Ботинки тоже забирай. Обыщи их, как следует…

— Уже сделал, уважаемая Гала. А как на счёт моей просьбы? Я могу теперь ссылаться на вас при наездах со стороны Левобережных и Ржевских?

— Я своё слово держу. Сказала, что можно, значит, так тому и быть. Ох, Соломонович. До чего же ты мутный! Подставишь меня перед Ведьмаком, я тебя живьём освежую и на ту сторону пущу.

— Да как же вы могли такое подумать, уважаемая Гала. Я ведь вам теперь, по гробовую доску обязан. Вы меня так вооружили… Я же…

— Вот и помни об этом, старый хрыч. Нона! Как у тебя?

— Порядок, сестричка. Группу поддержки выслали. Встречают на «Новочеркасской». Паровозик из Ромашково там же.

— Отлично, сестрёнка. Ну, теперь нам Ведьмак…

— Скажите, Гала. А как вы их «выключили»?

— Меньше будешь знать — крепче будешь спать. Есть у меня одна такая штучка… На вкус и запах, как вода. Вот я ей стаканчики и сбрызнула. Они часа четыре будут в отключке. Ноночка, скажи халдеям чтобы несли их к норе…

Тут звук окончательно пропал…

Ни разу за последние две недели ему не было так спокойно, комфортно и легко. Ему почему-то вспомнился Ирий. И архангел Варахиил с его благом. Его собеседник был очень милым, приятным человеком. И вопросы задавал такие весёлые. Вот только руки и ноги он почему-то приковал к стене. Ну да ладно. Оковы хорошей беседе не помеха.

— А скажите мне, Кирилл, — дружелюбно спросил собеседник, — Зачем вы, всё-таки, пришли в Питер?

«Ай, какой глупый вопрос», — от осознания этого, Кириллу стало смешно.

— Конечно, за семьёй. Я вам разве не рассказывал Андрей? У меня жена на «Московской». Вот-вот родить должна.

— Да вы что? — искренне удивился собеседник, — А кого ждёте? Мальчика или девочку? Хотя, что я спрашиваю. У вас же два сына. Значит девочку?

— Двойню, — гордо сказал Китяж.

— Искренне вам завидую, Кирилл.

— Я надеюсь, всё это недоразумение прояснилось, и вы меня отпустите?

— Сожалею, Кирилл, — собеседник пожал плечами, — Но, боюсь, вы останетесь здесь.

— В таком случае, я вынужден буду убежать отсюда. Вы же не будите мне мешать.

— Тогда мне придётся вас убить, — улыбнулся в ответ Генерал Рябинин, — но думаю, что у вас не получится убежать.

— А зачем вам меня убивать? — наивно хлопая глазами, спросил Китяж, — Да и как вы это сделаете, Андрей? У вас нет оружия…

— Я убью вас вашим пистолетом, а потом подарю его генералу Поспелову, — Рябинин достал из-за спины огромный Дезерт Игл.

Этот жест просто рассмешил Китяжа до слёз.

— Боюсь, — хохоча произнёс он, — У вас ничего не получится…

А вот с уст Рябинина, после этих слов. Улыбка сошла. Он вскочил со стула и в два прыжка оказался рядом с Китяжем. Дёрнув затвор, он приставил к виску Китяжа его же ствол.

— Это почему?

— Да как вам сказать, Андрей… — Рябинин был не в курсе, что у Тяжина выбит большой палец на левой руке… И выбит он был ооочень хорошо… — Не выстрелит этот пистолет в своего хозяина. Не положено ему в меня стрелять. Вот, например, если бы вы захотели застрелиться, — едва пожал плечами Тяжин, — тут — да. А в меня, не выстрелит.

Молодой генерал встал почти вплотную к Китяжу.

— А вот это мы сейчас и проверим, — и нажал на курок.

Попытается генерал выстрелить или нет, Кирилл не знал и не думал об этом. Однако пули в лоб ему ждать явно не хотелось. А Рябинин не думал встречаться лицом сначала со лбом Китяжа, а потом и со стенкой. НО… Не срослось…

Со всего маху, Кирилл зарядил ему головой в переносицу, а потом, высвободив левую руку из наручников, схватил его за загривок и припечатал к бетонной стене, тем самым выключая генерала минимум на минуту.

— Проверяй, не проверяй, — усмехнулся Тяжин, освобождая вторую руку из наручников, — Если вколол «пентотал», то будь готов, что тебе скажут правду, — теперь ноги. И переодеваться. Во всяком случае, обувь нужно с генерала снять. Негоже офицеру военной разведки босиком по подвалам и бункерам шляться.

— А… бы… тр… пш… буль… — подал голос генерал, и Кирилл поспешил приковать его на своё место. Затем подошёл к генеральскому столу. На столе лежали пять шёлковых платочков, с соответствующими