— Слушай, Мадлен, — Люська продолжала заговаривать Рите зубы, — А может, возьмём девчонок, да свалим отсюда. С таким щитом нас не один Китяж не тронет.

— Во-первых, меня зовут Рита, а во-вторых… х-х-х-х-х-х…

Люська была лучшей метательницей ножей и попала Рите прямо в горло. Рита выпустила пистолет и, выдернув из горла нож, зажала свободной рукой начавшую пузыриться рану. Она хотела что-то сказать, но воздух не доходил до голосовых связок и выскальзывал и пузырился через дыру в гортани.

— А во вторых, — усмехнулась Люська, — Дурочка ты, а не я. Я давно хотела подорвать… Тебя, думала взять, а ты в меня стволом тычешь. Не хорошо… Рита. Ты сама знаешь, если тебе сейчас не помочь, то ты умрёшь. И умирать ты будешь долго и мучительно… А я уйду. И этими малявками прикроюсь…

Она подошла к округлившей глаза Рите, забрала у неё маленькую Полину и положила её рядом с сестрой. Затем быстро скинула с плеча вещмешок и достала оттуда что-то похожее на подвесную парашютную систему. Надела все эти ремешки на себя и начла крепить малышек. Одну сзади, а другую спереди.

— Видишь, Ритуля… Теперь не один дурак в меня не выстрелит… Пусть только попробует… — вдруг она переменилась в лице, подскочила к раненной Рите и выбила из под её руки пистолет, — А вот этого не надо, подружка. Я думаю, вояка не оценит, если ты продырявишь вместо меня его ребёнка. Всё, красотка… Бывай, — Люсьен махнула рукой истекающей кровью подружке и выскочила из палатки.

Тихий стук в дверь прервал мысленную беседу Тяжина и Ведьмака. Кирилл махнул головой Франгосу, который был ближе всего к двери. Виктор понял всё моментально, ткнул в бок Горожанина и Медленно подошёл к двери. Фашист встал с другой стороны, а Гараж прямо перед дверью, взяв автомат наизготовку. Резким движением Витя открыл дверь и Гараж, чуть было не изрешетил израненную Ведьму. Лишних дырок в ней было не меньше четырёх штук. Она вползла буквально на коленях и сразу потеряла сознание.

— Противошоковое, быстро! — скомандовал Китяж и подскочив к Поспелову, взял того за грудки и дёрнув в сторону умирающей Ведьмы, спросил, — Кто это? Говори, сука!

— Шарлотта… — Ведьмак поморщился и отвернулся.

А в это время Никотин уже вогнал иглу в вену Ведьмы и сжал двумя пальцами шприц-тюбик. И Ведьма открыла глаза.

— Шарлотта, это Китяж, — Кирилл присел перед полумёртвой Ведьмой, — Расскажи, что случилось.

— Люсьен… Она взяла детей… и… и… девочек положила… А детей взяла с… с собой… ушла… на… на…Мужест…ххххх…

Никотин пощупал пульс на шее у Ведьмы и покачал головой.

— Готова…

Китяж взял Поспелова за ворот двумя руками и поднял в воздух.

— Кто такая Люсьен? Кто, — он тряс Ведьмака так, будто тот Буратино, а Китяж — кот Базилио и хочет вытрясти с бедного деревянного мальчика его четыре сольдо, — Говори, тварь!!! Кто!!!

— Люсьен, — выдавил из себя Поспелов, — … Люсьен — хорошая девочка. Самая умная из них оказалась… Хрена лысого ты её возьмёшь, Китяж…, — дальше он не договорил, потому что Тяжин швырнул его в стену, как котёнка и тот снова вырубился.

— Так, братцы. Все на выход. Женя. Остаёшься здесь…

— НЕТ! — Женечка вскочила со стула, — Там девчонки!!! Я пойду с тобой!

— Женечка, — Тяжин снова прижал супругу к себе, — Милая моя… Девочка моя… Нельзя тебе туда. Там очень опасно. Очень… А я… Я всегда нас выручал… И сейчас выручу. И девчонок выручу… Они же наши… Соберись, девочка моя… Надо собраться… Чуть-чуть потерпеть…

Женя вытерла слёзы и посмотрела на Тяжина.

— Ты же придёшь?

— Конечно, — улыбнувшись, Тяжин большим пальцем вытер слезинку на её щеке, — Ты же знаешь, если я обещаю, то обязательно это сделаю… — он развернулся к бойцам, — Гараж и Фашист. Останетесь здесь. Остальные, на выход. И помните, у неё мои девочки…

На станции царила тихая паника. Одна из тех девушек, которая сопровождала проверяющего, перерезала двух своих коллег, прихватила с собой двух близняшек и ушла в тоннель, в сторону «Площади Мужества». Вообще-то, к смертям здесь не привыкли. Из-за сытой и комфортной жизни здесь не было сталкеров, с четвёртой стадией лучевой болезни, охоты на крыс и голодных смертей.

Так что кровь здесь видели, можно сказать, впервые. Поэтому и шарахнулись от окровавленной Ведьмы в разные стороны, когда та пыталась доползти до командного зала.

Вторая Ведьма, зажав рукой горло, качаясь, вышла из палатки и тоже попыталась дойти до командного, но споткнулась, не дойдя до лестницы пятнадцать шагов.

Первым к ней подлетел Китяж и перевернул её на спину. Двумя руками она зажала горло, из которого уде не бежала, а капала густая, липкая кровь…

— Станционного медика сюда, быстро!!! С «Мужества» связались?

— Да, — кивнул Никотин, — Ватагинских ждут там с минуты на минуту.

Медик появилась ниоткуда и увидав раненную Ведьму, рухнула рядом с ней в обморок. Нашатырь быстро вернул её в чувства и она осмотрела пациентку. Правда, периодически она прикладывалась к приводящей в чувства ватке.

А Тяжин, передав ей Ведьму, побежал дальше — к тоннелю на «площадь Мужества».

Спрыгнув в тоннель, он прислушался. Где-то далеко слышались быстрые удаляющиеся шаги. Вот только где? Следом попрыгали и остальные бойцы.

— Стоять! — остановил их Кирилл, — Я сам.

— Ага, сейчас, — усмехнулся Никотин, — Мы всё бросили и тут остались, нет уж, дружище…

— Это приказ, капитан, — Тяжин поднял автомат, — По толпе стрелять проще, да и вообще… Это — личное…

— Это — общее, Кир, — попытался сказать ему снайпер, но Тяжин осёк его.

— Сказано «НЕТ» — значит нет. Держите хвост пистолетом, а грудь колесом, — он кинул автомат Никотину, достал АПС, проверил на месте ли нож и подмигнув бойцам медленно надел ПНВ и растворился в темноте тоннеля…

Димка Пустынов был уже совсем не «Димка», а скорее, Дмитрий Олегович. Он недавно отметил «сороковник». Недавно — значит десять дней назад. Уже здесь, под землёй. Бегалось ему уже тяжело, но приказ — есть приказ. Круглое неси, квадратное кати. И он бежал, нёс и катил.

Сейчас, он бежал по техническому тоннелю замыкающим в группе и постоянно поторапливал вверенных ему бойцов.

— Не стоять, парни… Не стоять… Прибавьте… Приказ простой… Добежать до «Мужества»… Веселей, мальчики… Вы что, кирпичи на завтрак хавали… Как беременные ишаки… А НУ ПРИБАВИТЬ!!!

И хуже всех, понятно, был Кмито. Он был ровесником Пустынова, но только круглее и неповоротливее. Пот бежал со лба ручьями, заливая глаза, и Кмито постоянно снимал очки, чтобы стереть его. И это постоянно тормозило группу.

В этот раз, когда группа снова остановилась, Пустырь не выдержал и заорал.

— Моп Твою Ять! Я уверен, что сейчас снова встали из-за всеми нами многократно любимого Человека — Кмито.

Кмито, держась за правый бок, ничего не ответил. Он только потряс головой, отрицая данные инсинуации, и пальцем указал на табличку в виде стрелки, рядом с железной лестницей.

«ПЛОЩАДЬ МУЖЕСТВА».

— Ага… Прибежали, наконец, — выдохнул Пустынов, — И что встали? Перекура ещё никто не объявлял! Бегом по лестнице! Кмито головной, я замыкающий!

— Побойся бога, Дим! — взмолился Кмито, — Не могу больше. Дай хоть отдышаться…

Пустырь досадно покачал головой.

— Нет, дружище. Работать, работать и ещё раз… Ну, дальше вы в курсе, — но, поразмыслив,