поруки разобрали самых крепких и выходившихся бездомных. Остались самые сирые и убогие: четверо калек, которые стали таковыми по собственной воле (инвалид всегда вызывает жалость и ему больше подают), два совсем уж тщедушных старикана, существо, пол которого так и не удалось установить, ибо оно отказывалось идти на какой либо контакт с администрацией СФП, а сама администрация подходить к этому существу брезговала ибо воняло от него так, что было противно даже некоторым обитателям барака, в котором оно жило.

— И это всё? — с сочувствием сказал батюшка, глядя на воняющее нечто, — Что ж… Что господь послал… Хотя… Не просто она приходила…

— Вы знаете, Александр… — замялся помощник дежурного по пункту, — Есть у нас ещё один персонаж… Он, как бы это вам сказать… Бесноватый, по-вашему. Пил он очень много, вот у него „кукушка и улетела“…

— А как его зовут? — спросил батюшка, которого помощник величал Александром.

— Никто не знает, — пожал плечами помощник, — Свои его звали „Боец“…

— КАК? — оживился батюшка.

— Боец, — спокойно повторил старший лейтенант, — И я вам скажу, он действительно — БОЕЦ. Много он наших поломал… А у нас парни ой как крепки…

— Это он, — еле слышно произнёс Александр, перекрестился и повернулся к помощнику, — Покажите мне его, старший лейтенант. Срочно.

— А не боитесь? — усмехнулся помощник, — К бойцу вдвоём заходить опасно. Это он сейчас к кровати привязан. Но он ведь и развязаться может…

— Если это тот, о ком я думаю, — совершенно не обращая внимания на усмешки, ответил батюшка, — Вам ещё очень крупно повезло, что вы живы. А если вы живы, значит он действительно плох… Пойдёмте к нему, старлей.

Помощник молча пожал плечами и повёл батюшку в лазарет…

Увидев привязанного проволокой к кровати бесчувственного Бойца, батюшка кинулся к нему и начал отвязывать руки, но старлей остановил его.

— НЕТ, Александр! Он прикидывается… Как только вы его развяжете, он вас за горло возьмёт… А мне потом отвечать…

Батюшка резко отпустил руки и сделал шаг назад. В этот момент, Боец открыл глаза и с остервенением на него бросился. Спасла батюшку только проволока, которая крепко держала Бойца. Старший лейтенант попытался было помочь Александру, но тот сурово рявкнул:

— ОТСТАВИТЬ! — и тут же посмотрел на заскулившего от боли Бойца, — Куда же ты, дурак… — затем он перекрестился, закрыл глаза и начал шептать молитву.

Прошептав и снова перекрестившись, он повернулся к помощнику дежурного по пункту:

— Ну-ка, старлей, выйди отсюда. Тут сейчас такое твориться будет, что твоей неокрепшей психике видеть не рекомендуется…

— Да как же я уйду, — изумился старлей, но Александр резко, властно перебил его.

— НОГАМИ… И не подсматривай…

— Извините, Александр, — пожал плечами помдеж, — Никак не могу.

— Тогда, сходи за старшим дежурным офицером.

— За майором Петрыкиным?

— Да, да. За ним самым… Иди, старлей… Иди…

Как только старший лейтенант скрылся за дверью, Александр сразу же подошёл к Бойцу и громко, чётко произнёс.

— Здесь Аббат… Здесь Аббат… Китяж, ответь Аббату… Передаю позывные состава крайней группы. Гангрена, Китяж, Аббат, Бузони…

Боец, в ужасе, открыл осоловелые глаза и посмотрел на Александра.

— К…К… Китяж на приёмммеее… Аббат, это ты?

— Я, Китяж… Я. Ты мне глотку не перегрызёшь? — он начал отвязывать Кирилла от кровати. А Кирилла, тем временем начало колотить крупной дрожью, — Держись, старший лейтенант… Держись… Иисус терпел, и нам велел… А ты — парень крепкий… Сильный… Серёгу благодари… Это он мне подсказал… и подруга твоя… — но Китяж его уже не слышал. Он упал в глубокий, голодный обморок…

Аббат завернул его в одеяло, взял на руки и понёс к выходу.

— Как ты похудел, дружище, — он горько улыбнулся, — Ну, ничего… Я тебя откормлю…

Открыв „с ноги“ дверь, он пошёл по коридору, когда навстречу ему вышел старлей с майором. Петрыкин встал посреди коридора и подбоченившись, надменно скомандовал:

— Стоять. Куда?

— Это ты сейчас с кем разговариваешь, майор? — поравнявшись с ним, Аббат глянул на майора таким взглядом, что тому захотелось писать — Отойди, а то, не ровен час, зашибу.

— Аааааа… — майор сделал вид, что понял происходящее, хотя единственное, что он сейчас понимал, было мыслью, которая кружилось где-то в районе мочевого пузыря, — Вы, отец Александр? И вы приехали за Бойцом! Забирайте его… Может вам машину дать? А то, как вы его доставите?

— Дайте, майор, — кивнул Аббат, — только, без водителя. Обещаю, что послезавтра я вам машину привезу.

— Как вам будет угодно, — майор уже сложил ноги крестиком и пританцовывал. Хотелось ему, очень… — Товарищ старший лейтенант. Сделайте мой „УАЗ“ батюшке, — одной рукой он протянул Аббату ключи, а второй, зажал в кулак своё „хозяйство“.

Аббат кивнул в сторону старлея, дескать: „Ему ключи отдай“ и проследовал мимо „страждущего“ майора.

Петрыкин понял, что если он сейчас не сходит в туалет, он просто лопнет. Слёзы текли из глаз майора. Швырнув ключи старлею, он стремглав бросился к ближайшему санузлу и скрылся за дверью с надписью „00“.

А Аббат, улыбаясь подошёл к самому чистенькому, намытому, тонированному УАЗу и мотнул головой старлею.

— Открывай!

Помощник отреагировал моментально и, открыв заднюю дверь Командирского УАЗа, попытался помочь Аббату, но тот лишь отмахнулся.

— Сам справлюсь. Интересно, сколько он не ел… В нём сейчас килограмм шестьдесят, не больше… — уложив Китяжа на заднем сидении, Александр с укоризной посмотрел на военного, — Вы его хоть кормили?

— Да, не ест он ничего, — злобно ответил старший лейтенант, — Да и не было дураков, к нему заходить. Хорошо хоть привязать смогли. А как привязали — глюкозу колоть начали.

— Ага, — ухмыльнулся Аббат, — вперемешку с галоперидолом. Вы на его зрачки смотрели?

Чем вы его накачивали.

— Что было — тем и накачивали, — похоже, старлей начинал наглеть и Аббату это не нравилось.

— А ты, парень, что так со мной разговариваешь? — он старался говорить, как можно любезнее, но получалось наоборот, — Тебя не учили, что ты — видишь ровно столько, сколько хочешь видеть? И если перед тобой стоит батюшка, то это вовсе не значит, что он тебя поломать не сможет.

— Послушай, БАТЮШКА, — как можно надменнее ответил помдеж, — Забирай своего БОМЖару и вали отсюда!

— Вот как? — приподняв от изумления бровь, продолжал разговор Аббат, незаметно разминая запястья, — Интересно, что же можно было написать на его могиле? Судя по тому, что я слышу, это звучало бы примерно так: „Здесь лежит бывший офицер Военной Разведки, герой Чеченской компании, Кавалер ордена мужества, Кирилл Тяжин, заморенный голодом в пункте для бездомных“. Так должно быть написано?

Старлей даже не заметил, как Александр подошёл к нему на расстояние броска. Он понял это, когда батюшка взял его за плечо. Да так крепко, что старлею стало больно, и он попытался вывернуться. Не тут- то было. Большой палец Аббата сместился в район ключицы и нажал на неё. Очень действенный