— Да? — Рени старалась изобразить равнодушие.

— Она самая красивая женщина в обществе. Марта говорит, что Маршалл встречается с ней.

— Тогда почему он не женится на ней?

— Насколько я понимаю, он вообще не хочет жениться второй раз.

— Второй раз? — Рени была сражена наповал.

— А ты не знаешь?

— Нет, — Пять лет назад он был женат на одной девушке из Филадельфии, но она вскоре умерла. Это было большой трагедией для всех.

— Неужели? Я не знала. А почему же он снова не хочет жениться?

— Точно не знаю. Думаю, здесь не все так просто, но об этом предпочитают не говорить.

— Как она выглядела?

— Она была маленького роста, блондинка, совсем как Джулиана.

Рени промолчала, оценивая свои шансы. Значит, Маршаллу больше нравятся миниатюрные блондинки. Теперь понятно, почему он так холоден с ней. Она для него просто игрушка. Если он так долго ухаживает за Джулианой, следовательно, она женщина его мечты. И все же Рени чувствовала непреодолимое желание быть рядом с ним, она хорошо помнит, как он ласкал ее, как говорил, что она единственная женщина, которую он страстно хочет.

Через два дня, вечером, Маршалл неожиданно заехал к ним. Родителей и Элиз не было дома, девушки ужинали одни. Рени была рада, что Дорри рядом, так как Маршалл решил поужинать вместе с ними. Дорри стрекотала словно кузнечик со своим любимым братом. Обсуждали в основном предстоящий бал и ее выход в свет.

Рени не очень внимательно слушала щебетание подруги и почти не участвовала в разговоре. Мысленно она была на своем первом балу, вспоминала, как весело было танцевать с отцом, потом с дядей Эланом, потом со многими молодыми людьми из окрестностей. Все происходило как в сказке, и она надеялась, что такие же воспоминания останутся и у Дорри. Она, должно быть, вздохнула, потому что Маршалл глянул на нее и удивленно поднял брови.

— Ты не согласна? — спросила Дорри.

— С чем? — поинтересовалась Рени.

Дорри залилась звонким смехом.

— Я же говорила, Марш, она не слушает!

Рени покраснела.

— Очень заметно, да?

— Не переживай, Рени. Тебе, наверное, надоели бесконечные разговоры об одном и том же.

— Нет-нет, нисколько. Напротив, я очень рада за тебя.

— А я за тебя! Рени будет выглядеть великолепно не в траурном платье. Правда, Марш?

— Несомненно, — согласился Маршалл, и его глаза встретились с глазами Рени.

— Спасибо. — Рени покраснела и отвела взгляд.

— Конечно, ты слишком красива, чтобы все время носить траур. Джулиана тоже придет?

— Да, — ответил Маршалл.

— Здорово! Ведь Рени с ней не знакома. Джулиана такая восхитительная женщина.

— Правда? — спросила Рени.

— Да. Чэндлеры, ее родители, всегда были в центре внимания.

— Разве?

— Ее мать давно умерла, она живет с отцом. О них просто легенды ходят. У них потрясающий дом. Правда, Марш?

— Да, они часто устраивают вечера. — Он с укоризной посмотрел на сестру.

— Как было бы здорово жить такой жизнью: каждые выходные то вечер, то бал, — промолвила Дорри мечтательно. — А ты как думаешь?

— Конечно, Дорри. Но когда развлечений слишком много, они могут наскучить, — ответил Маршалл и вышел из-за стола.

— Это говорит человек с большим опытом. Иногда твои рассуждения действуют угнетающе!

Он засмеялся. По крайней мере перестали обсуждать Джулиану.

— Это, наверное, потому, что ты уже слишком старый, — пошутила Дорри. — Ты согласна, Рени?

— Полностью, — засмеялась она. Девушки пошли в гостиную, а Маршалл нахмурился, вдоволь наслушавшись их шуток.

— Если вы считаете меня таким старым, мисс Уэстлейк, может быть, тогда я останусь дома в кресле- качалке, вместо того чтобы танцевать с вами весь вечер? — не преминул он ответить также шуткой.

Дорри со смехом обняла брата. В этот миг Рени захотелось сделать то же самое, ведь это так естественно. Но она только почувствовала нестерпимую зависть к двум любящим друг друга людям и тут же устыдилась, поняв, что это не просто зависть, а ревность. Почему она должна ревновать к Дорри? Дорри — милая, добрая девушка, а Маршалл… Да ей надо просто учиться у Дорри вести себя естественно, а не сгорать от страсти. Маршалл стоял возле камина. До чего же он красив! В лице никакого напряжения. Когда он шутил с сестрой, то выглядел по-мальчишески задорно. Как он хорош в белой шелковой рубашке и темных обтягивающих брюках!

— Второй танец за мной, договорились? — обратился он к Дорри.

— Конечно, но я со многими хотела бы потанцевать — с Филиппом Де Грандом и Марком Клейтоном, например. Ты познакомишься с ними, Рени.

— Не сомневаюсь, не сомневаюсь, — улыбнулась Рени.

— Боюсь, что Филипп и Марк не такие уж прекрасные, какими ты их себе вообразила, — заметил Маршалл.

— Пожалуйста, не разрушай мои мечты. Дай мне разобраться самой.

— Конечно, не могу же я до старости тебя опекать, — вздохнул он с напускной скорбью.

— Из-за кого это мою дочь следует опекать?

В комнате появился Джордж, за ним Марта и Элиз, вернувшиеся из гостей.

— Это мои знакомые, папа.

— Тогда верно, — пошутил Джордж, похлопав Маршалла по спине. — Рад тебя видеть, сынок. Много работы?

— Очень. Почему ты в городе?

— Приехал навестить мать и проверить, как идет подготовка к балу. Насколько я понимаю, все должно быть как нельзя лучше.

— Биглоу собираются посетить нас, и Элан Шено хочет специально приехать на бал, — сказала Элиз, подсаживаясь к Рени.

— Кто такой Элан Шено?

— Лучший друг моего отца. — Рени задумчиво улыбнулась.

— Тебе будет приятно, — заметила Марта. — Я уверена, ты скучаешь. Элиз говорила, что у тебя с ним прекрасные отношения.

— Да, он мне очень дорог. Без него я не смогла бы пережить свое горе.

— Давайте не будем о грустном. — Элиз ласково потрепала Рени по руке.

— Не будем! — согласилась Рени. — Осталось всего десять дней, а еще столько надо успеть.

Маршалл спокойно наблюдал, как менялось ее настроение в течение всего вечера. То она радовалась жизни как ребенок, то вдруг становилась печальной, но в ней никогда не было никакого притворства, никакого обмана. Это он был вынужден признать. Время, которое Рени проводила с его семьей, лишний раз доказывало, что ее сходство с Элизабет касалось только внешности. Хрупкое, нежное создание, она испытала столько горя в жизни! Интересно, думала ли она когда-нибудь о нем. Он вспомнил ее лицо тогда, на пароходе, когда перестал ласкать ее нежное тело. Ей небезразлично его мнение о ней. А вот она, полуобнаженная, изящно лежит на диване, вытянув длинные, красивые ноги. Чтобы отвлечься от этих мыслей, Маршалл изобразил на лице неподдельный интерес к разговору родителей.

Женщины поздно ушли спать, а Джордж и Маршалл остались одни для серьезной беседы.