гаремом как-нибудь решится сама собой, но в тот момент она испытала нечто, похожее на разочарование. Неужели она столько времени убила на мужика, у которого характер марионетки? Которым легко управляет безгубая бывшая балерина Елена Игоревна?

– Я тут с мамой поговорил, – не разочаровал ее Михаил Марленович.

– Понимаю, – Яся усмехнулась уголком губы и отодвинула от себя тарелку с фирменной ухой.

– Она всерьез озабочена проблемой нашей свадьбы.

– Что ж, я тебя не осуждаю, – она накрыла его ладонь своей, – в конце концов, с ней ты знаком гораздо дольше, чем со мной.

– Ты это о чем? – нахмурился Полонский.

– Разве речь идет не о том, что все отменяется?

– Какая же ты у меня мнительная, – рассмеялся он, – конечно, нет, я же не маменькин сынок. Просто она волнуется, что все пройдет не так.

– И что теперь я должна сделать?

– Ты только не нервничай, – он глубоко вдохнул, – мама хочет, чтобы ты… то есть мы, конечно… Взяли несколько уроков этикета.

– То есть она стесняется продемонстрировать меня своим друзьям, так, что ли? – возмутилась Яся. – Я что, ем фрукты ногами или пукаю во время еды?

– Яся, ну не принимай так близко к сердцу. – По выражению его лица становилось понятно, что ему неудобно все это ей выкладывать и что он с гораздо большей радостью послал бы собственную маменьку куда подальше, да вот только совесть не позволяет ему так и поступить. – Она же хочет как лучше. И потом… она же моя мать.

– И в чем будут заключаться эти уроки? – поморщилась она. – Меня будут учить пользоваться ножом и лизать задницы сильным мира сего?

– Ненавижу, когда ты такая. – Его лицо окаменело. – Просто встретимся пару раз с замечательной женщиной, Розой. Я ее давно знаю. К тому же она научит нас танцевать первый брачный танец. Ты когда- нибудь танцевала вальс?

– В детском саду, на утреннике, с мальчиком Петей, – пробормотала она, – он отдавил мне все белые сандалики.

«Черт, завтра же вторник, – вспомнила Яся, – я должна встретиться с мамой Андрейчика и сходить вместе с ней к какому-то режиссеру, который тоже будет ставить для нас первый танец молодоженов! Это какой-то кошмар! Когда же это кончится?! Когда, когда, когда?!»

– С тобой все в порядке? – заволновался Михаил Марленович. – Ты не подавилась рыбной костью?

– Нет, – успокоила его Ярослава. – Все нормально. Вальс так вальс.

– Я знал, что ты меня поддержишь, – просиял он, – и, честно говоря, уже договорился с Розочкой.

– Надеюсь, не на вторник? – забеспокоилась она.

– Нет, на среду. А что у тебя во вторник?

– Да так, ничего. Косметолог, – бодро соврала Ярослава.

– Это замечательно, – одобрил Полонский, – я хочу, чтобы к свадьбе ты выглядела свежей и отдохнувшей. Ты у меня будешь самой красивой невестой.

Ярослава так никогда и не узнала, как его звали на самом деле, но все обращались к нему так: Падре Диего. Его черные волосы длиной доходили до ягодиц и были спутаны в толстые лохматые дреды. Его джинсы были в таком состоянии, словно их носил еще его прадед. У него была загорелая волосатая грудь, борода, заплетенная в косичку и татуированный кельтский орнамент на плече.

Это и был тот самый якобы прославленный режиссер, который должен был придумать сценарий для первого брачного танца Ярославы и Максима Андрейчика.

Его студия располагалась в мансарде довольно престижного дома на «Менделеевской». Ясю даже удивило, что у этого странного персонажа хватает денег, чтобы снимать такое элитное помещение.

Пол студии был выложен настоящими корабельными досками. В углу стоял заляпанный гуашью голый манекен в театральном напудренном парике. К потолку были подвешены пластмассовые модели самолетов на тонких канатиках. На обычной кривобокой школьной парте в углу приютился дорогущий «макинтош» с огромным монитором.

В такси Фаина разоткровенничалась и с кокетливым смешком призналась, что Падре Диего – один из ее любовников, с которым она встречается уже почти восемь лет.

И вот теперь она с визгом бросилась ему на шею. Они принялись целоваться так страстно, как будто бы снимались в голландском порнофильме, предоставив Ясе возможность неловко перетаптываться в углу.

Прошло, наверное, минут двадцать, прежде чем Фаина спохватилась и, с глуповатым смешком отстранившись от так называемого Падре Диего, звонко воскликнула:

– Кстати, а это невеста моего сына Ярослава. Она у нас паинька.

– Надо же, – удивился «Падре Диего», сфокусировав на ней мутноватый взгляд, – какая хорошенькая. А ты не хочешь поучаствовать в моем перформансе, Ярослава?

– Падре Диего – авангардный режиссер, – восхищенно пояснила Фаина, – Яська, соглашайся, не пожалеешь. Вдруг он сделает из тебя звезду?

– Я это вижу, – перебил ее «Падре», не дав Ясе и слова вставить, – вижу. Вижу. – Вид у него был самый что ни на есть безумный. – Она будет голая. Мы обмажем ее сырыми яйцами и патокой, а потом вываляем в блестках и перьях и подвесим к потолку!! А вокруг будут бесноваться настоящие панки!! И они же совершат ритуальное жертвоприношение! Специально для этого мы купим на Птичьем рынке петуха.

– Это будет здорово! – с энтузиазмом воскликнула ее будущая свекровь.

Ярослава испуганно попятилась.

– Но сейчас, – вовремя спохватилась Фаина, – речь идет только о свадебном танце.

Она посмотрела на детские пластмассовые часы с Микки-Маусом, которые украшали ее тонкое загорелое запястье.

– Диего, изложи Ясе свою идею. – Переведя взгляд на Ярославу, она заговорщицки подмигнула и звенящим полушепотом заметила: – Когда он мне рассказал, я была в полном восторге!

– Да уж, вы просто молодцы, что обратились ко мне, – Падре Диего потер одну ладонь о другую, – мне уже приходилось заниматься облагораживанием свадеб.

Слово «облагораживание» прозвучало из его уст как-то странно.

– Например, была у меня одна парочка, совсем недавно, так я им такое придумал. Невеста спрятала бритвенное лезвие в букет, и они побратались кровью прямо на ковровой дорожке в загсе. Был такой скандал! Ну а потом они отправились на крышу высотного дома, где я устроил для них вечеринку! Ох и круто же было! Там бесновались панки! И мы зарезали петуха! Правда, в итоге жених свалился с крыши, но ему чудом удалось ухватиться за балкон. Ноги, конечно, переломал, зато сколько впечатлений!

– Э-э-э… Думаю, нам хотелось бы чего-нибудь менее экстремального, – пробормотала Яся и в поисках спасения бросила умоляющий взгляд на Фаину. Но та восхищенно таращилась на Падре Диего.

– Да никаких проблем! – желтозубо улыбнулся он. – Менее так менее. Можно устроить церемонию священного жертвоприношения. А можно и дискотеку с панками, но не на крыше, а в каком-нибудь подвале.

«Он просто помешался на жертвоприношениях и панках, – неприязненно подумала Яся, – Гринпис бы его удавил. Интересно, скольких петухов он истребил для подобных игрищ?!»

– Ты лучше расскажи ей про танец, – хитро улыбнулась Фаина.

– Это будет нечто в стиле панк? – мрачно сострила Яся.

– Нет, кое-что поинтереснее! Название танца такое – «Смелый воин из племени мумбу-гнумбу силой берет самую красивую девушку деревни!»

– Самая красивая девушка деревни – это ты. – Фаина пихнула ее локтем в бок и захихикала.

– А смелый воин – твой жених, – продолжил режиссер, – это будет выглядеть примерно так. На сцене мы разведем костры. Не какие-то бутафорские бенгальские огни, а настоящие костры, огромные, яркие!

– И все закончится тем, что я подпалю сначала платье, а потом и волосы, – пробормотала Яся.