Яся. – Купить каких-нибудь пирожных. – Наткнувшись на убийственный взгляд подруги, она поправилась: – Ну, или свежего шпината. Принять ванную, а потом засесть у телевизора, отключив предварительно телефоны.

Алена с хрустом потянулась:

– Кто бы знал, как мне этого хочется. Но у меня уже развился комплекс. Каждый раз, когда я хочу остаться дома, в голове зудит одна мысль: а вдруг именно в это время, именно в том самом месте, куда я не попала, потому что решила расслабиться, меня ждет удивительная встреча с известным промоутером или хотя бы просто классным мужиком?

– Не волнуйся, это классический невроз любой одинокой горожанки старше двадцати, – рассмеялась Ярослава, – панический страх упустить свой шанс.

– Но к тебе-то это не относится, – сощурила глаза Алена, – и к нашей драгоценной Вике тоже. В проигрыше осталась только я.

Они так увлеклись обсуждением беспутной Алениной жизни, что совсем не заметили странного оживления, разбудившего населенный моделями пляж.

Если еще пять минут назад девушки просто расслабленно отдыхали в компании, где не с кем кокетничать, зато есть с кем посплетничать, то теперь они все разом вдруг будто бы вспомнили, что являются признанными красавицами. Те, кто сидел на лежаках или прямо на песке, придали своим позам неестественную, зато сексапильную выгнутость; те, кто играл в пляжный волейбол, стали заботиться не о ходе игры, а о плавности перемещения по импровизированной спортивной площадке. Ну а те отчаянные девушки, которые махнули рукой на риск заполучить в лучшем случае воспаление придатков (в июне вода еще совсем холодная), а в худшем – холеру (все СМИ кричали, что она обитает в столичных водоемах) и забраться в воду и вовсе раздухарились. Они принялись вести себя как пьяные русалки – громко и мелодично смеялись, встряхивали волосами, пытались игриво забрызгать друг друга.

– Что здесь происходит? – ошеломленно спросила у Алены Яся.

– Есть подозрение, что где-то в радиусе ста метров нарисовался приличный мужик, – лениво протянула она, – хотя я не понимаю, кто мог пропустить мужика на такую вечеринку. Разве что он подобрался с воды…

Они обернулись к воде и прыснули.

К берегу приближался огромный парус клееночно-красного цвета. А под парусом этим, на белой доске, стоял мужчина в темном неопреновом комбинезоне.

Даже с расстояния двадцати метров было понятно, что он не только красив, но и прекрасно осведомлен об этом.

Такие мужчины всегда Ярославу забавляли. Она не воспринимала красующихся типов всерьез. Когда-то у нее намечался роман с манекенщиком из дома моды Зайцева. Она, в то время практикантка заштатной ежемесячной газеты, явилась, чтобы взять у мэтра интервью. А в итоге стала обладательницей не только диктофонной записи, где Вячеслав Михайлович отвечал на ее тщательно обдуманные вопросы, но и бумажки с телефонным номером того самого манекенщика.

Его звали Игорем, и он был чудовищно хорош собой.

Уставший от гламурной костлявости подиумных коллег, Игорь всерьез приударил за Ясей. Его ухаживания были такими же красивыми, как и он сам. Если он дарил цветы, то это были непременно розы на метровых сочных стебельках. Если приглашал на ужин, то не жадничал и заказывал коллекционное французское вино. Его комплименты были списаны из рыцарских романов, а его подарки приобретены исключительно в ювелирных магазинах.

Все Ясины подружки усиленно делали вид, что они за нее рады. А сами сбивались в стайки за ее спиной и угрюмо надеялись, что если Игорь не подлый бабник, то может быть, хотя бы бисексуал?

В этих отношениях не было никаких «но».

Ну, почти.

Единственное, что раздражало в нем Ярославу – это его почти болезненная потребность в восхищении окружающих. Стоило только посмотреть на то, как, например, он вплывает в ресторан. Подбородок поднят, плечи расправлены, грудь колесом, рассеянный взгляд устремлен в никуда… А его походка! Даже московский метрополитен был для него своеобразным подиумом, на котором он оттачивал свое мастерство красивого перемещения в пространстве.

А однажды Яся застала его за покупкой жиросжигающих капсул. Разноцветные драже с игривым названием «Похудей-ка!» и положили конец их отношениям.

Так что ко всем красивым мужчинам она относилась изначально подозрительно.

Зато ее лучшая подруга Алена клевала на них, как карась на откормленного дождевого червяка.

– Виндсерфер, – Алена подняла на волосы темные очки, – слушай, Ясь, а у меня нос не обгорел?

– Тебе-то какое дело до этого серфера? – удивилась Ярослава.

Впрочем, это был глупый вопрос. Аленка неисправима. Ее желание опередить оживившихся подружек в сложном деле захомутания виндсерфера было сильнее ее самой.

– А с чего ты взяла, что мой нос и этот никому не нужный виндсерфер хоть как-то взаимосвязаны? – холодно поинтересовалась она. От прежней Алены, жалующейся на жизнь и ищущей поддержки, не осталось и следа. Она умела мгновенно напялить свою излюбленную маску светской львицы со стервоточинкой.

– Пойду-ка я к воде, надо освежиться, – Алена томно потянулась, поднялась с лежака и поправила купальник, – жарко что-то.

И вот девушка, еще пять минут назад язвительно рассуждавшая о психическом здоровье тех, кто купается в московских водоемах, походкой от бедра вошла в воду. Яся с любопытством следила за развитием событий.

Вокруг несчастного виндсерфера, который и не надеялся никогда на подобный социальный успех, собралось десятка два заинтересованных красавиц. Каждую из них можно было бы отправить на конкурс «Мисс Вселенная» или на худой конец выдать замуж за самого взыскательного бандита.

Ни одной из них, положа руку на сердце, он был сто лет не нужен. Но привычка конкурировать давно стала для них образом жизни. Виндсерфер был замечательным поводом отточить мастерство.

Ярослава знала, что Алена ни за что не будет принимать позы, больше пригодные для фотосессии журнала «Playboy», чтобы обратить на себя внимание мужчины. Нет, она всегда шла напролом, и в этом был ее плюс.

Пока другие манекенщицы разыгрывали сценку съемок для каталога купальников, Алена, неловко плюхнувшись в воду, поплыла по направлению к объекту.

Ярослава поднялась с шезлонга и вытянула шею. Аленины же конкурентки возмущенно заперешептывались.

Интересно, что она ему скажет? Может быть, изобразит тонущую, чтобы спровоцировать несчастного мужика на сеанс искусственного дыхания?

Добравшись до жертвы, Алена обеими руками схватилась за доску и ловко забралась на нее верхом. Удивленный серфер наклонился к ней, чтобы, видимо, вежливо объяснить хамоватой дамочке правила поведения на общественном пляже. Но потом, по всей видимости, он разглядел, что хамоватая дамочка обладает редкой красотой, и немного смягчился. Во всяком случае, еще через несколько минут они уже весело о чем-то пересмеивались.

«Как скучно, – подумала Ярослава, – как же это все предсказуемо и скучно. Конечно же, Аленка очарует этого растяпу. Кто бы сомневался. Остаток дня они проведут вместе, он научит ее стоять под парусом, она купит ему коктейль. Потом они займутся любовью в кабинке для переодевания, почти на глазах у остальных девчонок. А потом, насладившись своим превосходством, Аленка возьмет у бедняги телефон и отчалит в какой-нибудь «Гараж». На поиски более перспективных женихов».

– Мне надо с тобой поговорить, – серьезно сказал Полонский Ярославе.

Они обедали в ресторане «Суздаль» при гостинице «Националь». Внизу, под окнами разноголосо шумела Тверская, вдалеке приветливо алели башенки Кремля.

Яся напряглась. Наверняка речь пойдет о его родителях. О том, что она им не понравилась и – бла- бла-бла – он, как примерный сын, не может пойти против их воли.

И пускай Ярослава целыми днями только и мечтала о том, что ситуация с образовавшимся вокруг нее